Начало истории - читайте, пожалуйста, здесь:
...Жизнь Изабеллы тем временем складывалась в общем-то удачно. Диплом её благополучно пылился на полке: в сфере туризма она не работала – она туризмом увлекалась (не в плане покорения горных вершин, ночёвок в палатке и поедания баночной тушёнки, конечно). Благо, семейный достаток позволял Изабелле лично оценивать «плюсы» и «минусы» заграничных курортов – что называется, на месте, чтобы подруги пускали слюнки от зависти, а родители хвастались направо и налево, как счастлива их старшая доченька в замужестве.
На самом деле Изабелла не была так уж счастлива: праздность быстро ей наскучила, и ни на берегу турецком, ни в увеселительных заведениях Таиланда не ощущала она той душевной гармонии, к которой подсознательно стремится каждая женщина. И причина тому – невозможность зачать ребёнка. Родители Изабеллы, разумеется, проявляли сочувствие, при этом и не думая заподозрить в репродуктивной несостоятельности зятя-банкира или саму Изабеллу – Боже упаси! «Всё придёт, всё исполнится», - утешали они.
Всё действительно исполнилось. Кто говорит, что счастье за деньги не купишь, - тот лукавит. Пожертвовав очередной поездкой на курорт, Изабелла с супругом решились на дорогостоящую операцию, результатом которой стало рождение долгожданного ребёнка – Прохора, немногим младше Лизкиного Саши.
Бабушка и дедушка, присутствовавшие на выписке Прошеньки из роддома (к слову, Маша и Саша этой чести удостоены не были), с первого взгляда влюбились в розовощёкий пищащий комочек. «Ого-го, богаты-ырь! Принц наследный! Невооружённым взглядом видно – наша порода!» - чуть ли не со слезами на глазах восторгался глава увеличившейся семьи, прижимая к груди внука.
Старшее поколение было вне себя от радости, что принёс в этот мир Прохор одним лишь фактом своего появления в нём! А вот Изабелла, как ни странно, хоть и мечтала о ребёнке, но, как только мечта исполнилась, впала в какую-то депрессию, которую сама называла «послеродовой», да так из неё и не выбралась. Начались размолвки с мужем, частые гуляния по элитным и не только кабакам… Оказалось, что жить, когда все желания воплощены в реальность, а новых нет, - не так-то здорово.
Воспитанием Прошеньки занимались в основном бабушка с дедушкой, мальчик часто оставался у них ночевать. «Всё лучшее – внуку!» - эта фраза стала семейным лозунгом, причём слово «внук» так и звучало – в единственном числе. Лизкины дети, в отличие от Прохора, никогда не засыпали под бабушкину колыбельную, не ездили с дедом на рыбалку… Когда Лизке и её мужу приходилось помногу работать и некому было присмотреть за ребятами, бабушка скрепя сердце открывала двери дома для Маши и Саши, неизменно сопровождая свои благородные действия комментариями: «А вот и думала бы, прежде чем от нищеброда рожать! Дети у тебя – что беспризорники! Тощие, голодные – смотреть жалко!» И хотя природная худощавость (и правда, в отца) старших внуков вовсе не свидетельствовала о том, что в родном доме они голодали, бабушка стояла на своём, но не спешила их накормить – видимо, предпочитала жалеть устно и в унизительной форме. За любым застольем Маше и Саше доставались мизерные порции, на один зуб, тогда как тарелка Прохора неизменно была полна вкусностей, будь то жареная курочка, сочные тефтели с подливой, грибочки в сметанном соусе… «Я же для внука стараюсь! – объясняла бабушка, обнаружившая вдруг в себе такую любовь к кулинарии, которая не наблюдалась и в молодые годы. – Отец у него трудится, света белого не видит – деньги для семьи зарабатывает! Мать болеет… Кто ещё о мальчике позаботится, как не баба с дедом?..» Этот, казалось бы, парадоксальный контраст в отношении к внукам проявлялся и в подарках на праздники: в преддверии своего Дня рождения или Нового года Прошенька мог загадать всё, что заблагорассудиться, - и его «заказ» благополучно материализовывался стараниями пенсионеров. Ну а Маша и Саша довольствовались новогодней открыткой и, в лучшем случае, кулёчком развесных конфет «от Деда Мороза». Их даты рождения баба с дедом, по ходу, не помнили, а может, просто не считали нужным поздравлять.
А однажды Прошенька занял второе место на школьной олимпиаде по математике. Сие достижение было расценено как признак незаурядных способностей у мальчика, который, несомненно, был достоин первого места, но победу, по версии бабушки, «отдали кому-то из учительских детей, по блату». Недолго думая, дедушка купил юному математику крутой компьютер со всевозможными прибамбасами – дорогое удовольствие даже для небедной семьи, отдав всю свою пенсию заслуженного нефтяника плюс часть «похоронной» заначки. Маше же, ставшей абсолютной победительницей регионального конкурса среди юных художников, он вручил шоколадную плитку и по-деловому пожал руку. Девчушка тогда так растрогалась, что тут же подалась к дедушке, обняла его, прильнув к колючей щеке…
Сам Прохор, надо сказать, и не рад был столь повышенному вниманию к своей персоне. Подарки принимал как должное, но, вместе с тем, чем дальше, тем больше тяготился положением любимчика и баловня, тянулся к обычным ребятам, особенно – к двоюродному брату Саше. Бабушка не одобряла их дружбу и, видя, как братья подолгу «рубятся» в игры на приставке (приобретённой специально для Прошеньки!), либо мастерят модели старинных автомобилей (настоящая страсть Саши, то есть не страсть, конечно, - а «мальчишеская блажь»), наставляла любимого внука: «Не связывался бы ты с сыном уголовника, милый мой! Это может плохо закончиться!» И в общем-то – как в воду глядела!
Продолжение истории - здесь:
Бракованные внуки (часть 4, заключительная)