Борода жила на лице бомжа Тихона. В ней гнездились самые обычные блохи, застревали крошки и капли водки. Но борода была твердо уверена, ей уготована иная судьба. Пока бомж Тихон коротал зимние ночи в подвале, укрывшись газетными листами, борода читала. Иногда вслух, если блохи просили.
— Вот бы мне человека достойного, — вздыхала частенько борода. — Как Лев Толстой или Карл Маркс…
Борода мечтала оставить след в истории. Блохи благоразумно молчали. Они, хоть и были самыми обычными, понимали, с Карлом Марксом им не ужиться. И с Львом Толстым тоже.
Однажды лунной ночью, осмелев от пролитой на нее трясоруким похмельным Тихоном спиртосодержащей жидкости, борода решилась на побег. Блохи вздохнули и перебрались на поросшую редкими волосами голову. Они не жаловались, это ведь были самые обычные блохи. Скромные условия их не пугали.
Оказавшись в полном одиночестве посреди большого города, борода сначала испугалась, но мысль о следе в истории подбодрила ее и увлекла на поиски достойного человека.
На пути ей встретились усы и бакенбарды. Узнав о страстном желании бороды, они предложили помочь. Намекнули о близости к Сальвадору Дали и Александру Сергеевичу Пушкину. Борода с радостью согласилась. Усы с бакенбардами проводили ее в центр трансплантации волос и продали. Поговаривают, она там не прижилась.
Изображение Amanda Elizabeth с сайта Pixabay