Редакция Breaking Trends поговорила с руководителем отдела расследований Meduza Алексеем Ковалевым про тренды в журналистских расследованиях, их инструментах и разнице работы в России и за рубежом. Алексей Ковалев — журналист, переводчик, сотрудничал со многими российскими и зарубежными изданиями, в том числе GQ, Wired и The Guardian. Работал корреспондентом проекта «Сноб» в Лондоне, главным редактором сайта inosmi.ru, главным редактором Coda.
— Какие тренды сейчас можно выделить в журналистских расследованиях?
— Работа с большими данными и открытыми источниками. Вокруг нас огромное количество данных, которыми можно воспользоваться, и самые интересные истории прячутся в скучных экселевских таблицах и выписках из реестра. Узнайте, где лежат данные, научитесь их сопоставлять и обрабатывать, находить в них закономерности.
Еще одно важное умение — поиск цифровых следов и верификация данных из интернета. Это всё вещи, которым можно научиться за пару дней, но они вам очень пригодятся. Что это за сайт, стоит ли ему доверять? Кому он принадлежит? Какие еще онлайн-ресурсы под контролем у тех же людей? Всё это часто можно выяснить за несколько минут, надо только знать, куда смотреть. Однако нужно помнить, что всё это — отличное дополнение, но не замена основ журналистской работы: надо прежде всего говорить с людьми, а если придётся — идти ногами, лезть через забор и заглядывать в окна.
— Есть ли значительная разница в расследованиях в России и зарубежом?
— Значительной разницы нет, есть некоторая разница в интонациях, степени отстранения от источника, которые могут существенно отличаться от страны к стране. Скажем, если журналист уверен, что нечто произошло, ему об этом сообщили несколько источников, но неопровержимых доказательств нет (возможно, их и не существует), то американское издание вполне может написать об этом с присказкой типа allegedly (якобы). На русском любая степень вероятности, кроме стопроцентной, выглядит довольно нелепо, вы наверняка видели такие заголовки: «Такой-то МОЖЕТ покинуть свой пост» (а может и не покинуть). Но в целом журналисты везде пользуются примерно одним языком и инструментарием.
— Какими инструментами в своей работе вы пользуетесь чаще всего и почему?
— На самом деле главные инструменты для любого журналиста, особенно расследователя — это толстая записная книжка, личное обаяние и умение говорить и слушать. Журналистское расследование — это прежде всего способность убедить человека, который по каким-то причинам не хочет чего-то рассказывать, взять да рассказать это не просто кому-нибудь, а журналисту.
Что касается остального, то я каждый день пользуюсь сервисами типа Domaintools (чтобы узнать подробную информацию о сайте), Similarweb, Spyonweb. Для мониторинга твиттера - Tweetdeck, чтобы узнать связи между людьми и компаниями - СПАРК или Контур-Фокус, это довольно дорогие платные сервисы, поэтому стоит обзавестись знакомствами с коллегами в крупных изданиях, которые могут позволить себе подписку. Nutcall, конечно, но не стоит забывать про собственную записную книжку.
— По каким признакам определить, что статья заказная?
— Смотрите не на саму статью, а на тех, кто её распространяет. Если сразу несколько человек, каналов, аккаунтов в соцсетях начинают синхронно расшаривать один и тот же текст с обвинениями или компроматом в чей-то адрес, то можно быть почти на 100 процентов уверенным, что это «заказуха».
— Какие главные трудности есть в журналистских расследованиях на данный момент? Фейковые новости сильно затрудняют работу?
— Фейковые новости никак не затрудняют работу, это вообще какая-то в целом вымышленная проблема. Меня гораздо больше беспокоят не фейковые новости, а настоящие, но бесполезные. Все эти «В Думе предложили запретить» и прочий информационный мусор. А журналиста многие пытаются повести по ложному следу, об этом всегда стоит помнить, особенно когда вам взявшийся из ниоткуда анонимный источник предлагает эксклюзив. Иногда выходит так, что расследовать приходится не сам материал, а то, откуда он к вам пришел, иногда находятся удивительные вещи.