Пришельца перевели обратно, он пришел в себя, но после наркоза его движения стали замедленными, в нем чувствовалась обеспокоенность и напряженность, он стал потреблять еще больше воды. По каким-то причинам его серая кожа стала чуть светлее, из-за этого стало казаться, что она приобрела легкую прозрачность, совокупность всех этих факторов заставила ученых насторожиться. Если учесть тот факт, что предстояла встреча международной делегации с пришельцем, вялый вид и изменение внешности объекта могло дать им повод для требования перевода его под эгиду международной группы наблюдателей. С подачи пресс-секретаря группа ученых во главе с лингвистом ходатайствовала перед полковником об организации кратковременных прогулок на свежем воздухе. Одобрение было получено, и пришелец получил хоть и кратковременную, но возможность гулять на свежем воздухе, пусть и на огороженной территории.
Во время прогулок особое внимание пришельца привлекали растения, он их трогал, тем самым пытаясь уловить их аромат. Он находился под тщательным наблюдением ученых и военных круглосуточно, прогулки не были исключением, но следили за пришельцем не только ученые и военные. Сквозь окно своей камеры с не меньшим интересом наблюдал за прогулками и Федор, который, кстати, не имел права на прогулки. Во время своих наблюдений он одновременно испытывал и страх, и вину, и интерес к пришельцу. В какой-то степени он даже был счастлив, что мог вот так спокойно наблюдать за ним, быть причастным к чему-то очень важному и секретному.
***
Министр принял решение о том, что теперь можно допустить к объекту международную делегацию. За пару дней пришелец оправился, восстановил силы, его кожа приобрела привычный серый цвет. Так как правительство совершенно не имело представлений о психофизических и экстрасенсорных возможностях пришельца, а также боялось возможной внезапной поддержки со стороны неизвестной цивилизации, вся процедура общения выглядела добровольно-принудительной. Между помещением, где содержался пришелец, и комнатой исследователей была создана лаборатория; между ними были установлены автоматические двери с дистанционным управлением.
Каждая процедура имела установленный порядок – ученые переходили в лабораторию, устанавливали вспомогательное оборудование для опытов, часто это были роботизированные машины, которые исключали необходимость нахождения в помещении человека, далее удалялись. После этого дверь между помещением пришельца и лабораторией открывалась, динамические линии на полу подсказывали проследовать в направлении лаборатории, после перехода дверь закрывалась. Всем без исключения ученым было поставлено условие: никакие манипуляции с пришельцем не должны доставлять ему дискомфорта, при любом недовольстве опыт немедленно требовалось прекратить. По завершении эксперимента – а их было довольно много, и все безрезультатные – дверь в помещение пришельца открывалась, и динамические линии подсказывали вернуться обратно. Так продолжалось на протяжении долгих шести часов, раз за разом. Несмотря на это, объект совершенно не выглядел уставшим, и ничто не выдавало в нем раздражения.
Наконец в помещение к ученым вошел военный.
– На сегодня достаточно. Распоряжение полковника Скоробогатько. – Переводчик перевел на английский, и все заторопились выйти.
Этот день с множеством опытов в каждом ученом вызывал только задумчивое молчание, замешательство и растерянность. Никто, как обычно это бывает в научной сфере, не обсуждал результаты опытов, не делился своими соображениями, все просто молчали, и не потому, что не было результатов. Им просто было страшно, это был не какой-то эксперимент над животным или человеком, это было совсем иначе: что если это не они его изучают, а он их? Завтра будет новый день, и от этого ученым становилось еще более не по себе.