Майор Шапкин был настоящим милиционером. Из глухой деревни. Выпивал в меру. Разговаривал мало. Хорошо стрелял из табельного «макарова» и был здоров, как бык. Всегда делал только то, что приказывало начальство. Когда приказали, то поехал на Первую Чеченскую войну. Там сидел полгода на каком-то блок-посту. Однажды их окружили боевики. У Шапкинцев кончались патроны, и было у них трое тяжелораненых.
Но самое печальное, было то, что боевики сканировали радиоэфир и прослушивали милицейские радиостанции и с большим юмором комментировали их просьбы о немедленной помощи. А помощь не могла или не хотела к ним пробиться. И тогда Шапкин, перед «неминучей смертью», решил попрощаться со своей женой и детьми. А чтобы не веселить боевиков он решил прощаться на своем родном редком языке. На соседнем блокпосту сидел его односельчанин Бычков.
-Слушай «зёма» Бычков! Запиши мою «шифровку»!- усталым голосом говорил в микрофон Шапкин.
-А! Русский шайтан! Жить хочешь? Патроны хочешь? Раненный спасать хочешь? Вертушки хочешь!- радовались боевики.
-Чеверын!.. Сайын Кодса!.. Пожалуйста, вуешь ида вал!.. Ида сыре! Мый тыге лиешь манын шонен омыл!- просил прощения у родных на своем древнем языке Шапкин.
-Шапкин-шайтан! Ты кого там по рации вызываешь? Стратегический авиация вызываешь? Не шути! Мы тебя совсем не понимаем, какой-то белиберда несешь с испуга! - кричали в замешательстве растерявшиеся боевики.
Но на всякий случай боевики осмотрительно отошли подальше в «зелёнку». Пришла бронетехника. Шапкину тогда дали орден «Мужества», а раненых увезли вертолетом в Ростов-на-Дону…
Потом Шапкин вышел на заслуженную милицейскую пенсию. За войну ему добавили ещё две тысячи. Потом Шапкин приехал в Москву в охрану Очень крупного Медицинского центра. И в охране этого Центра были все его земляки-милиционеры из их лесного района. А начальником охраны был толстый Бычков, а Шапкин стал у него замом, с большим по нашим меркам окладом.
И была в этом Центре своя прачечная. И как-то пошёл Шапкин проверять, не воруют ли там всякие грязные простыни. А тут на беду подъехала бортовая «газель». А водитель был молодой парень Пеньков и воткнул он себе в уши наушники и слушал репера Басту, как раз «про Абакан». Всё, что ему кричал Шапкин и толстые тётки из прачечной, Пеньков не мог слышать.
А ещё из кабины «газели» ничего толком не видно. И когда водитель Пеньков быстро сдавал задним ходом, он немножко наехал на Шапкина. Шапкин хотел схватиться за борт «газели», но как-то руки сорвались и Шапкин неловко упал на спину, сзади под наезжающим на него грузовиком. Последнее, что помнил Шапкин, это он уперся в задний мост «газели» ногами, раздался хруст позвоночника Шапкина и он… потерял сознание.
Очнулся он уже дома в Мармеладове в своей кровати. Из всего могучего тела майора Шапкина шевелилась только голова и правая рука. В далекой Москве возбудили уголовное дело по факту ДТП и увечья Шапкина и вела это дело молодая и красивая следователь Ёжикова. И очень ей не хотелось ехать в это дальнее Мармеладово. А дело надо срочно заканчивать…
-Зайди ко мне, Федорыч!- крикнул через весь коридор начальник следствия Очков.
Очков был уникальный человек. Он был милиционер уже в третьем поколении! Его дед был Последний Милиционер, кто всю Войну, безвылазно, ловил шайки дезертиров по всей Нашей Лесной автономной республике. Из «спецтехники» у него была одна кобыла с мужским именем «Коминтерн» и один наган 1895 года с одним «позеленелым» патроном и винтовка Мосина с одной обоймой. Всё остальное вооружение и нормальные мужики воевали на фронте!..
И вот я сижу в кабинете напротив Очкова. В Советской Армии на Китайской границе он переболел какой-то «смертельной заразой». Лечился смесью пенициллина, рыбьего жира и спирта! Чудом выжил и поэтому в жизни он был особенно остроумен и очень любил молодых женщин.
-Федорыч!.. Секретно!.. Срочно!... Губчека!.... Нам пришла депеша от юного следователя Ёжиковой из Москвы. Рядом с нашим Мармеладовским отделом в бараке живёт наш, раненный в ДТП, коллега Шапкин. Его в Москве раздавила грузовая «газель»! У них есть «Дело по ДТП». Тебе надо сходить к Шапкину и всё, что он скажет записать. Потом по факсу послать этой «красотке» Ёжиковой! И ещё послать ей бумаги обычной почтой!.. Она, эта Ёжикова, наверное, любовница какого-то большого милицейского чина. Такая боевая по телефону! А любовницы в случае чего всегда «тупо» скандалят. Всё, Федорыч, надо сделать быстро и чётко!
- А с чего ты взял, мистер Очков, что она чья-то любовница?
-А с того, что в милиции красивых и молодых женщин, во все времена, использовали только по прямому назначению! Это же золотой фонд нации.
И я побрёл в соседний барак, где лежал прикованный к постели Шапкин. Я его внимательно выслушал. Потом я вернулся в свой кабинет, все протоколы напечатал на «компе». Потом снова вернулся к Шапкину и всё у него подписал. Потом послал документы по факсу и обычной почтой в Москву.
Через неделю позвонила сама лейтенант Ёжикова из Москвы.
-Федорыч! Я очень тронута Вашим вниманием ко мне и моему «Уголовному делу о несчастном Шапкине»!.. И ещё сугубо личный вопрос! Вы меня, часом, ни с кем не путаете? Что Вы там всё бросили и забегали?
И тоже растрогался и рассказал лейтенанту всю правду. Жарким летом 1984 года я ехал по Городу в ЛИАЗовском дребезжащем автобусе типа «Скотовоз» и ко мне нежно прижималась маленькая девушка по фамилии Ёжикова! И была она славной дочерью карело-финского народа. Прижималась она ко мне не от большой любви, а от того, что в этом автобусе было так, тесно и душно и, пахло какой-то дрянью, типа «мази Виневского» и перегаром.
И тут какой-то здоровенный Потный Мужик резко полез к «выходу» и слегка припечатал Ёжикову локтем по «хребту». На глазах у неё навернулись слезы. Потом этот же мужик чуть опять не попал по спине Ёжиковой, но я подставил свою спину и принял удар на себя.
-Не толкайся Боров! - вежливо попросил я мужика и сделал «страшное» лицо!
Наконец Потный Мужик, как куль, вывалился из автобуса и прокричал, встав в боксерскую стойку и размахивая кулачищами:
-Сам ты, боров!
Но двери, счастливо, закрылись и мы поехали дальше в переполненном автобусе! В глазах маленькой девушки Ёжиковой, из моей студенческой молодости, светилось счастье! Её защитил, ну или попытался защитить, Мужчина, а это главное для Женщины!
Сейчас она немолодая и усталая женщина. Она давно за мужем, её давно поразила какая-то страшная болезнь, её сын отсидел довольно большой срок за Московское дело, которое не совершал…
Дослушав меня, лейтенант Ёжикова, из далекого Московского отдела и любовница Большого милицейского Чина, всхлипнула в телефонной трубке.
Больше я её никогда не слышал.
19 апреля 2019г.