Действующие лица: дед; баба; Ряба; медицинская крыса; санитары
АКТ ПЕРВЫЙ.
Полночь. Дед входит в курятник.
Из темноты:
Кто здесь?
Дед:
Нет, сам ты кто, сначала отвечай?!
Из темноты:
Ты, старый, что ль?
Дед:
Он самый!
Из темноты:
Какого лешего? Двенадцать на часах! Иди проспись!
С утра – другое дело.
Дед зажигает фонарь
Старуха-то моя оголодала.
Яичко захотелось ей.
Ты не серчай, а лучше – поднатужься.
Копошение в углу:
Свет убери – стесняюсь я.
Мне светом шок не помогает.
Дед приближается, освещает курицу.
Ряба:
Ты что? Оглох? А может, извращенец?
Свет убери!
Дед гасит фонарь:
Уже убрал. Строга ты, мать, сегодня.
Ряба:
Из сна меня ты вырвал. Золотое
Мне солнце снилось. Отблески сияли.
С натугой:
Держи яйцо. Неси своей старухе.
Про себя:
Чтоб вам обоим всех зубов лишиться.
АКТ ВТОРОЙ.
Старик заходит в дом, протягивает бабе руку с яйцом.
Баба:
Ты что суёшь в лицо?
Дед:
То, что просила.
Кто к Рябе меня выгнал, на ночь глядя?
Баба:
Яйца не вижу я. Ты где пол ночи шлялся?
Дед:
Слепа ты? Или вредность проявляешь?
Яичко вот… хотя, тяжеловато…
Баба:
Обмой и принеси, как подобает.
Дед (про себя):
Прогнило что-то в датском королевстве…
Возвращается, подаёт не глядя яйцо бабе.
Баба:
Ты что принёс? И где ты это взял?
Гараж с курятником ты видно перепутал?
Ну и тяжёл… Яйцо железным быть не может!
Дед:
Быть может сон тому виной?
Сказала Ряба мне, что золото ей снилось.
А вдруг яйцо из этого металла?
Баба:
Ходил опять ты не опохмелившись?
И курица с тобою говорила?
Не повстречал ты, часом, Белую Горячку?
Дед:
Умолчь, старуха! Не искушай напрасно!
Берёт молоток, подходит к бабе.
Баба:
Ты что, анчихрист, учудить задумал?
Дед:
Умолкни, говорю.
Не то себе я не хозяин…
Яичко расколоть хочу. Не в лоб же
Тебе стучать им.
Баба:
Точно, белая горячка.
Дед смотрит на бабу, на молоток, на яйцо, снова на бабу.
Бить или не бить? Вот в чём вопрос.
Достойно ль под пятой у глупой бабы жить?
Иль стоит оказать сопротивленье?
Покончить с ней. И умереть. Забыться…
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться.
Из клетки выбегает белая медицинская крыса. Садится у яйца.
Дед:
Скорлупы разобью. Сил нет терпеть.
Ядро узреть хочу.
Баба:
Давай-давай! А ну как изумруд?
Ты Пушкина, поди, читаешь?
Жаль связи нет… Бригада санитаров
Тебе могла б сейчас помочь.
Дед бьёт молотком, промахивается, убивает крысу.
Дед:
Как мог я промахнуться?!
Баба:
Давай-давай!
Мышей всех поизвёл. С тобою кот не нужен.
Дед:
Не эта ль цель желанная – ядро?
Баба:
Свои побереги! Алкаш несчастный!
Дед снова бьёт молотком. Яйцо рикошетит бабе в лоб. Баба бездыханная сползает на пол.
Дед:
Так погибают замыслы с размахом
В бесплодье умственного тупика.
Но что я вижу? Призрак руки тянет.
Но чей? Жены? Нет, сходства я не вижу…
Но душит… ах, как душит. Что же делать?
Берёт в руки расплющенную крысу.
О бедный Юрик! Дай взгляну!
Я знал его нахальною скотиной.
Я имя дал ему. И вот теперь – поверг.
И отвращенье тошнотою подступает к горлу.
Толкает яйцо ногой.
И золота в нём нет – сплошной обман.
Полезнее б лапшу из Рябы сделать…
Обращается к призраку:
Ты хочешь знать – на что бы я решился?
Живьём зарытым быть? Переступить черту?
Я всё могу! С тобой готов я к встрече!
Смотрит на бабу:
Ужасен вид поруганной старухи:
При жизни – оторопь брала,
И смерть её не красит.
Берёт верёвку, идёт в курятник и вешается.
АКТ ТРЕТИЙ.
Утро. Медики грузят тела.
Старший команды:
Пусть старика к машине отнесут
(откуда вес?) четыре санитара.
Будь он в живых – сидеть ему на нарах
Или в палате с буйными лежать.
Ну, что стоим? Ждём музыки оркестра?
Несите трупы. У нас ещё есть вызов.
Заглядывает в курятник
Подохнет птица с голода.
Возьму с собою – польза будет.
И ей, в последствии – и мне.
Ты погляди ж – яйцо снесла.
Тяжёлое какое…
Ну всё, поехали!
Играет похоронный марш