После отъезда Оли, Дениса переполняла обида, и он не думал, что когда-нибудь сможет ее простить. Но, спустя месяц он понял, как ему не хватает ее. Он думал об Оле постоянно, стал равнодушен к учебе, перестал общаться с друзьями. Светлана Ивановна догадывалась о причине такой перемены в сыне, и, видя, что время шло, а его рана не лечилась, решила поговорить с ним.
Сначала Денис не шел ни на какие разговоры. Он замкнулся, и не признавался в том, что причиной его страданий является Оля. Но, через какое-то время он сам заговорил о ней с матерью.
- Я не хочу на тебя давить, и влиять на твое решение. Думай сам, как поступить, - сказала Светлана Ивановна, узнав, что сын хочет поехать в Харьков, - И мешать тебе не буду. Любишь, и готов простить? Тогда прощать надо так, чтобы и не вспоминать об этом, как будто ничего и не было.
Прибыв в Харьков, он узнал, что Оли давно там уже нет. Но, тетя Клава охотно дала ему ее адрес.
- Я помолюсь за вас в церкви, - сказала она, - пусть у вас все получится. Хорошая она девчонка, да только не везет ей.
Радужное найти было не трудно, но в самом селе не было названий улиц и нумерации домов. Пришлось спрашивать у проходившего мимо мужчины. Тот посмотрел на него удивленно, но показал дом.
- Вот через два дома она и живет. А ты, кто ж будешь?
- Знакомый, - ответил Денис и направился к указанному дому.
Стояла ранняя весна. Морозов уже не было, но и солнце еще не просушило грунтовые сельские дороги, и Денису пришлось идти по лужам и грязи, и сожалеть, что обул самые лучшие и самые любимые ботинки. Подойдя к Олиному дому, он посмотрел на свои грязные башмаки и забрызганные брюки, и ему стало неловко от того, что предстоит показаться Оле в таком виде. Но, и Оля предстала перед ним не в лучшем виде. Он даже не узнал ее. И только значительно позже догадался, что это была она.
Оля сначала и слушать его не хотела. Казалось, что была она очень недовольна его визитом. А что можно было ожидать? Свалился как снег на голову, застал ее в неприглядном виде, привел назойливую соседку, которая с любопытством слушала каждое их слово, и думал, что Оля кинется ему на шею? Конечно, этого не надо было ждать, и Денис это понимал. И только оставшись одни, они смогли поговорить серьезно. У Оли нет никакого жениха, о котором говорила соседка, и она была также рада его видеть, как и он ее.
Договорились, что Денис приедет через месяц и заберет Олю в Москву. Подошедшие родители были рады ему. Они не пытались скрывать от него то, что мечтали, чтобы Оля выбралась из этой деревни и жила в приличном месте.
- Оно-то и деревни разные бывают. Есть такие, что и уезжать оттуда не надо, а наше Радужное совсем не приспособлено для жизни, - говорила Олина мама, - заброшенное село. А сейчас у колхоза и земель не осталось, все забрали. Остался один птичник и один свинарник. Коров и телок на мясокомбинат сдали... Кормить нечем. Вот такое время настало!
Они сидели в большой комнате за столом, ужинали и разговаривали. Говорила только мама, а отец был очень скуп на слова. Он, кивая, соглашался с женой, и кроме задумчивого "кхе-кхе" Денис от него ничего и не услышал. Это был крупный, начинающий полнеть, мужчина, лет под пятьдесят. Движения его были замедленные. Он был полной противоположностью маленькой, быстрой и словоохотливой Олиной маме.
- И как жить нам дальше, не знаем, - продолжала мама, - без домашнего хозяйства не обойтись, а на него сил уже не остается. У батьки грыжа вылазит, он одной рукой ее держит, а другой тяжести переносит. Со мной, на птичнике работает... Работа тяжелая. А тут Оля нам помогает, все по дому делает. Мы с работы возвращаемся, а она и свинью, и кур, и кроликов накормила, у всех убрала, да еще и нам кушать приготовила. Разбаловала она нас... Трудно будет без нее...
- Мама, так может быть, мне остаться? - спросила Оля?
- И не думай об этом! Да я готова в два раза больше работать, только бы ты жила по-человечески! - воскликнула мама, а отец кивнул одобряюще.
Рано утром Дениса проводили на автобус до Харькова. А после обеда в Радужное приехал Артем. Остановив машину возле Олиного дома, он сначала покричал, зовя хозяйку, а потом вошел во двор. Нигде никого не было. Дом был закрыт на замок, а дверь летней кухни была подперта лопатой. "Где же это Оля?"- подумал он и тут увидел, что со своего двора выходит соседка. Артем подошел к ней.
- Ну вот, не успела одного проводить, как другой заявился! Зачем приехал? Не нужен ты ей! - сказала Семеновна.
- Это пусть она мне скажет, а не вы, - ответил Артем, - Где Оля?
- Какой шустрый! Так я тебе и сказала! - на самом деле Семеновне очень хотелось услышать, что же скажет ему Оля, и она продолжила, - У бабы Маруси она. Та попросила ее потолок побелить. Пойдем, я проведу тебя.
На стук вышла баба Маруся. Она остановилась на своем крыльце и сказала:
- А-а-а! Жених явился! Так вот, что я тебе скажу, Артем! Ты же захомутать девчонку хочешь. Я понимаю, ты один, и твоим крошкам нужна мать. Я все это понимаю. Но, ты сам подумай, Оля слишком молода для того, чтобы взвалить на себя такую обузу. Ей свою семью надо заводить, своих детей нарожать. А тебе надо вдову искать или мать-одиночку. Там, у вас в Харькове таких, поди, пруд пруди! А ты к девчонке пристаешь...
Артем слушал ее внимательно, не обращая внимание на то, что ему приходится задирать голову. Впрочем, если бы старая женщина и не стояла на высоком крыльце, ему все равно пришлось бы смотреть на нее снизу вверх, так как баба Маруся была значительно выше его ростом.
- Вы, пожалуйста, позовите ее, - попросил Артем.
- Сейчас я схожу и спрошу, будет она с тобой разговаривать или нет, - сказала Семеновна, и прошла в дом, а баба Маруся продолжала:
- Не морочь ей голову, Артем! Не порть ей жизнь. У нее сейчас все налаживаться стало, жених из Москвы приезжал, забрать ее хочет... Не мешай им!
Оля стояла на столе и белила потолок, когда вошла Семеновна. Ее лицо, руки и одежда были заляпаны мелом, и хотя к Артему она была совершенно равнодушна, ей не хотелось, чтобы даже он видел ее в таком виде.
- Нет, Семеновна, не выйду я, - сказала Оля.