На XV передвижной выставке 1887 года (лучшей из всех, по мнению критика Стасова) оказалось целых два «гвоздя» – две крупноформатных картины, написанные двумя Василиями. Первая – всем известная «Боярыня Морозова» Василия Сурикова, а вот вторая – шестиметровое полотно Василия Поленова «Христос и грешница».
Поленов, правда, хотел назвать картину «Кто из вас без греха?» и был весьма опечален, что цензура, которой этот вопрос показался провокационным, не позволила. Курировавший выставку цензор Никитин сначала изменил название на «Христос и блудная жена», а вскоре и вовсе решил не допускать картину к экспонированию. Проблема заключалась в том, что работа Поленова, вынося за скобки мистику и метафизику, изображает Христа как учителя, мудреца, Сына человеческого – не как Бога.
Сюжет
История, которую взял для изображения Поленов, рассказана в Евангелии от Иоанна. Иисус учил в Иерусалимском храме. Ему внимают люди, сидящие кружком. А в это время разъярённая толпа под предводительством фарисея (он в белых одеждах и активно жестикулирует) и саддукея (рыжебородого и ехидного) привела к Христу на суд женщину, которую застала за прелюбодеянием. Толпа кричит, что, по закону Моисея, таких побивали камнями, и требует от Иисуса ответа, как поступить с женщиной. Христос же отвечает: «Кто без греха, первый брось в неё камень».
Как многие тогда в России, Поленов находился под сильным впечатлением от книги «Жизнь Иисуса» француза Эрнеста Ренана, чьей целью было, как выразился писатель Иван Гончаров, «отнять от Иисуса Христа Его божественность». В сходном русле двигался и Лев Толстой, ценивший христианское учение, «в котором проповедуется любовь, смирение, уничижение, самоотвержение и возмездие добром за зло», но не веривший ни в божественную природу, ни в воскресение Христа. «Христа и грешницу» Поленова тоже будут воспринимать в этом ключе. Викентий Вересаев писал: «Картина даёт такого Христа, каким мы Его теперь только и можем мыслить – не Бога, а человека с огромной душой». Разумеется, цензура напряглась, но всё разрешилось для картины благополучно. Еще до официального открытия выставку посетил император Александр III; он купил картину Поленова, опередив дававшего за «Христа и грешницу» 20 тысяч рублей Павла Третьякова. Покупка царём автоматически снимала с картины цензурные запреты. «Христос и грешница» принесла Поленову 30 тысяч, но не принесла удовлетворения.
История создания
Ни к одной из картин Поленов не готовился так долго, как к «Христу и грешнице». Он задумал её еще студентом, а осуществил, когда ему перевалило за 40. Родственники – отец, мать, сестры Вера и Лиля, жена Наташа, друг и меценат Савва Мамонтов, художники Репин и Суриков – не только знали о планах Поленова, но были, так или иначе, втянуты в работу: обсуждали, спорили, советовали.
Сестре Вере (они с Василием были близнецами, брат изображал её на картинах «Заросший пруд» и «Бабушкин сад») не посчастливилось увидеть «Христа и грешницу»: она умерла от болезни лёгких в 37 лет. Но, по семейной легенде, перед смертью Вера взяла с Василия обещание, что он обязательно закончит давно задуманную «картину о Христе» – так ей будет спокойнее умереть.
Для наиболее реалистичной передачи природы, одежды, лиц и фигур Поленов специально ездил в Италию и на Ближний Восток: он был уверен, что там еще сохранились те типы внешности, которые были распространены во времена Христа. Ему хотелось сделать картину максимально исторически достоверной.
Своей благоустроенной мастерской у Поленова долго не было, и он писал «Христа и грешницу» в просторном кабинете Саввы Мамонтова. Другие передвижники – Маковский, Репин, Суриков – до выставки держали в тайне даже темы своих картин, Поленов же, напротив, ничего не скрывал: к нему в мамонтовский кабинет наведывались смотреть на Христа и Павел Третьяков, и Лев Толстой.
Красив ли Христос?
Вопрос, который особо волновал Поленова, – как на самом деле выглядел Христос? Не в идеализирующей традиции искусства Возрождения или классицизма, а в реальности. «Мне хочется доискаться исторической правды, – писал художник сестре. – Истина, какая бы она ни была, для меня несравненно выше вымысла».
Поленова печалило, что объективной информации о внешности Христа не найти: «Положительных данных очень мало. Те, которые до нас дошли, крайне противоречивы. С самого начала возникает спор и два противоположных сказания. Одно описывало его почти физическим уродом, другое, наоборот, облекает его в красивую внешность».
Биограф Поленова Марк Копшицер не без лукавства замечает, что, очевидно, Поленов в конце концов склонился ко второй версии, раз просил позировать для Христа Исаака Левитана и Константина Коровина: второй был благообразный бонвиван, первый – красавец с библейской внешностью и вследствие этого неисправимый сердцеед.
Кстати, на всех поленовских эскизах Христос (с узнаваемым профилем Левитана) изображён в головном уборе. Изучив исторические источники, Поленов пришёл к выводу, что именно так будет правильно – недаром и все остальные герои тоже с покрытыми головами: при палящем палестинском солнце иначе просто нельзя. И на самой картине головной убор до последнего момента тоже был, Поленов записал его перед самым вернисажем. На этом настояла мать Поленова Мария Алексеевна – ведь канонический Христос и на картинах, и на иконах всегда с непокрытой головой! Мария Алексеевна была особой властной, вмешивалась в работу сына – и на сей раз художник, особенно заботливо относившийся к матери после смерти сестры, не рискнул перечить.
Критика
Поленов осуществил свой давний замысел и получил императорское признание, но вслед за ним – волну отрезвляющей, а порой и просто неоправданно жестокой критики.
«Мне жаль, что у Христа короткие волосы», – сентиментально сетовал в письме художнику Павел Третьяков. Заезжая знаменитость, шведский художник Андерс Цорн заметил, что у Поленова гораздо удачнее его «большой картины» – пейзаж «Зима в Имоченцах». Картину упрекали в излишнем академизме – особенно это бросалось в глаза в сравнении с «Боярыней Морозовой». Но обиднее всего оказалась реакция Льва Толстого – свидетеля создания «Христа и грешницы» и, как казалось, единомышленника художника. «Поленов красив, но бессодержателен, – резал свою «правду-матку» Толстой. – Правая сторона картины написана очень хорошо – сама грешница, евреи; левая никуда не годна: лица банальные, Христос у него – какой-то полотёр, а апостолы плохи; сзади – декорация». Это – в письме третьему лицу. Но и в лицо Поленову Толстой говорил что думал: «А вы не любите его… Вон того, кто сидит посередине».
Но Толстой ошибался. «Я несказанно люблю евангельское повествование, люблю этот наивный, правдивый рассказ», – писал Поленов. «Христос и грешница» станет началом огромного и по-своему грандиозного евангельского цикла картин, который Поленов завершит только к 1909 году. В него войдут картины «Среди учителей», «За кого меня почитают люди», «На Генисаретском озере» и другие.
Автор: Анна Вчерашняя, artchive.ru