Владислав Шпильман – знаменитый польский композитор, который вместе с семьей оказался в Варшавском гетто, созданном нацистскими завоевателями. Население гетто за годы войны сократилось в десять раз, многие умерли из-за голода и болезней, других отправляли в концлагеря или сразу на расстрел. Пострадали родители и друзья известного музыканта.
«Пианист» – это честный рассказ Владислава Шпильмана о том тяжелом времени. Первую версию этой книги Шпильман написал в 1945 году – его сын Анджей предполагает, что это было желание запечатлеть воспоминания и сбросить эмоциональный груз, а не попытка поделиться ими с миром.
Жизнь до войны
Владислав Шпильман родился в южной Польше, в еврейской семье. Он окончил Музыкальный Университет и Берлинскую музыкальную академию. Позже он стал сочинять симфоническую музыку, саундтреки для фильмов и работать на радио. Там он и трудился, пока немцы не захватили власть в Польше. В 1939 году композитор сыграл последний концерт, после чего польское радио отключили. В этот день война мало кого смогла напугать – благодаря успешной пропаганде люди думали, что над немцами легко одержать победу.
Отец был первым, кто снова взялся за музыку. Он спасался от реальности, часами играя на скрипке. Когда кто-то прерывал его дурными вестями, он слушал и хмурился с раздражённым видом, но вскоре его лицо вновь просветлялось и он вскидывал скрипку к плечу и говорил: «Ладно, неважно. Союзники точно будут здесь через месяц».
Никто не догадывался, что бойня затянется на несколько лет.
Варшавское гетто
Во второй половине ноября немцы без объяснения причин начали перегораживать колючей проволокой соседние улицы к северу от Маршалковской, а в конце месяца случилось объявление, которому вначале никто не мог поверить. Даже в самых тайных мыслях мы не могли заподозрить, что случится такое: с первого по пятое декабря евреям следовало обзавестись белыми нарукавными повязками с нашитой на них голубой звездой Давида. Таким образом, нам предстояло публично носить метку изгоев.
Семья Шпильманов попала в Варшавское гетто. В первое время жизнь казалась относительно спокойной, но с каждым днем немцы позволяли себе все больше. В итоге они начали устраивать облавы и кровавые бани, уничтожая десятки семей за ночь. Порой фашисты закатывали представления, заставляя евреев насильно смеяться и веселиться. Шпильман с другими музыкантами пытался организовать настоящий концерт, чтобы хоть как-то поддержать собратьев по несчастью.
В жизни Владислава не раз случались моменты, когда судьба спасала его в последний момент. Так вышло и на этот раз.
Во время селекции Владислава, его родителей и сестру признали нетрудоспособными и приговорили к так называемому «переселению» в концлагерь. Брат и вторая сестра присоединились к ним добровольно, хоть и не должны были. Но на перевалочном пункте знакомый Шпильманов, еврейский полицейский, вытолкнул Владислава из поезда. Это спасло молодому композитору жизнь. А вот о своей семье он больше ничего не слышал.
Мы прошли примерно полпути вдоль поезда, когда я внезапно услышал крик: «Сюда! Шпильман, сюда!». Чья-то рука схватила меня за воротник, и меня отбросили назад, за пределы полицейского кордона.
Кто посмел? Я не хотел расставаться с семьёй. Я хотел быть с ними!
Теперь я видел сомкнутый ряд полицейских спин. Я бросился на них, но меня не пустили…
Я кричал, как одержимый, в ужасе от мысли, что сейчас, в последний решающий момент, я могу не добраться до них и мы будем разлучены навеки.
Один из полицейских обернулся и зло посмотрел на меня:
– Какого чёрта ты творишь? Проваливай, спасай себя!
Каждый раз во время селекций Владислав чудом избегал участи родных. Потом он сбежал из гетто и укрывался у знакомых. В своем последнем убежище, прямо в центре города, Владислав пережидал Варшавское восстание. Когда дом подожгли, он чуть не погиб от удушья и попытался отравиться снотворным, но судьба вновь уберегла его.
Встреча с немецким офицером
В ноябре 1943 года музыканта ждала судьбоносная встреча. Он укрывался в очередном доме и страдал от недоедания, когда его обнаружил немецкий офицер Хозенфельд. В этом здании должны были организовать немецкий штаб. Офицер укрыл еврея и несколько месяцев давал ему еду,
принес шинель и теплое одеяло, прятал от других солдат.
Оказывается, он не поддерживал немецкое правительство и вместе с другими несогласными как мог помогал жертвам геноцида.
Теперь истребляют последние остатки еврейского населения гетто. Один штурмфюрер СС бахвалился, как они расстреливали евреев, выбегавших из горящих зданий. Всё гетто было стёрто с лица земли огнём.
Эти скоты думают, что так мы выиграем войну. Но мы проиграли её с этим кошмарным массовым убийством евреев. Мы навлекли на себя позор, который невозможно смыть; это проклятие на вечные времена. Мы не заслуживаем пощады – мы все виновны.
(с) из дневников Вильгельма Хозенфельда. 16 июня 1943 года
Хозенфельд спас не только Владислава, но и других поляков и евреев. Семья Шпильманов, как и многие люди, просили признать Хозенфельда Праведником мира за человечность, проявленную во время войны. Их просьбу удовлетворили только в 2009 году.
После войны
Сразу после окончания войны Владислав Шпильман попытался найти своего спасителя, но тщетно. Вильгельм Хозенфельд попал в плен к советским войскам, где его рассказ о спасенном еврее сочли наглой ложью. Он подвергался пыткам и погиб в плену, семь лет спустя.
Владислав Шпильман написал мемуары в Польше, в 1946 году. Позже по ним вышел фильм Романа Полански. А в 1998 году вышло еще одно издание книги «Пианист» , дополненное сыном музыканта, Анджеем Шпильманом. Эта версия знаменательна тем, что сюда включены выдержки из дневников Вильгельма Хозенфельда.
На ЛитРес вы найдете полное издание книги с дневниковыми записями немецкого офицера и с эпилогом от Вольфа Бирмана, немецкого поэта.