Иван Иванович устал. Он так давно был в пути, что забыл, куда и зачем идет. Поэтому просто упал у пруда в ночную траву на окраине неизвестного города. Мыслей не было. В темном небе последний раз вспыхнула, чтобы погаснуть, звезда. Иван Иванович невесело усмехнулся и закрыл глаза.
— Один, два, три, — услышал он, — четыре, пять.
Иван Иванович вздохнул и повернулся на голос.
На турнике поодаль болталось чудовище. Водяное. Иван Иванович сразу опознал его по перепончатым лапам и характерному запаху подтухающей с головы рыбы.
— Что, дружок, спортом занимаемся? — вежливо спросил Иван Иванович.
Ответом ему был испуганный всплеск и рябь на воде.
— Эй, — позвал Иван Иванович, — ты… это… извини… Представь, что меня здесь нет.
— Легко сказать, — ответило чудовище, сверкая глазами из темных вод. — Только стесняюсь я очень. И вообще…
— Ну ладно, — пожал плечами Иван Иванович, — тогда можно я искупаюсь? Перед дальней дорогой.
— Если тебе не противно соседство со мной, тогда конечно, — откликнулось чудовище.
— Не противно, — улыбнулся Иван Иванович, — всякое видал.
Теплая вода успокаивала и расслабляла. Иван Иванович плавал, а чудовище нарезало вокруг него тихие круги.
— Скажи, куда ты идешь? — спросило оно, когда Иван Иванович, устав, позволил неспешному течению нести его в никуда.
— Да так, — ответил Иван Иванович. — Просто иду. Это ведь лучше, чем стоять на месте.
— Хорошо тебе, — вздохнуло чудовище, — а вот я не могу никуда. Земноводное я. Не проживу без воды.
— Каждому свое.
— Может, останешься? — предложило чудовище. — Могли бы подружиться. Ты не такой, как другие, я вижу.
— Не могу, — Иван Иванович поплыл к берегу. — Рад бы, но нет.
— Был у меня друг, — грустно сказало чудовище. — Бомж Савелий. Он под кустом ночевал прошлым летом. Мы с ним беседовали. О жизни, любви и книгах. А потом он замерз. Насмерть. Я даже помочь не мог. Чувствовал, как ему хреново. Да разве сквозь лед пробьешься? С моими то лапами… Зима тогда выдалась жуть какая. Весь пруд льдом сковало, даже утки улетели, и моржи себе полынью не прорубили. А я в анабиоз впал. Недавно только отошел. Теперь вот… ночами на турнике подтягиваюсь. Просто, чтобы делать что-то.
Иван Иванович молчал. Он не знал, что сказать. Да и что тут скажешь? Что так бывает? Что жизнь, она всякая? Да и чувствовал он, чудовищу не нужны его сочувственные реплики.
Вдруг он понял, что нужно сделать.
— Слушай! — воскликнул Иван Иванович. — Очень далеко отсюда есть звезда, которой надоело жить. Она погасла. А я зажгу ее. Для тебя. Я умею. Ты будешь каждую ночь смотреть на нее, а она на тебя. И вы сможете разговаривать. Хочешь?
— Хочу, — шепнуло чудовище. — Ты правда умеешь?
— Я все умею, — рассмеялся Иван Иванович, — если захочу.
Он расправил крылья и взмыл в темное небо.
А немного позже…
Чудовище смотрело на яркую звезду и улыбалось, а звезда улыбалась чудовищу.
Изображение Thomas Budach с сайта Pixabay