Прогулка на трамвае заставила меня вспомнить одну историю, которая произошла в одном летнем городе. Для удобства назовём этот город Л.
Мне всегда казалось, что если сесть на трамвай на северном кольце города, то закончится твоё путешествие на кольце южном. Так только казалось, потому что в городе было несколько трамвайных депо и каждое из них обслуживало свою ветку, но представлять никто мне запретить не мог, вот я и отрывался на всю катушку. Однако, так уж повелось, что сам я на трамваях ездил редко, но очень любил наблюдать этих железных дредноутов со стороны. Особенно мне нравились два перекрёстка. Первый из них был грандиозным примером победы человека над невозможным. На пересечении Среднего проспекта и 8 линии была организована поистине выдающаяся развязка, подобных которой не было нигде в мире. Приезжая с четырёх сторон трамваи могли разъезжаться по двенадцати направлениям.
Я занимал позицию возле метро и слушал. Сначала появлялся еле слышимый звон, на самой границе слуха, постепенно он превращался в гул, а к моменту появления трамвая вокруг стоял грохот от которого дребезжали стёкла в домах. Верхом удачи было угадать из-за какого угла появится железный монстр.
Второй перекрёсток располагался в центре, там, где 9-ая Советская упиралась в Греческий проспект. Поворот был таким крутым, что время от времени трамваи сходили с рельс и таранили угол дома Бассейного товарищества. Вот именно с этим местом у меня связана печальная история.
Как я успел понять, что трамвай сойдёт с рельс и помчится на тротуар я не знаю, но что-то подтолкнуло меня рвануть навстречу идущей мне девушке и, схватив её в охапку, отскочить в сторону за секунду до того, как эта груда железа врезалась в дом. Немая сцена не долго была немой. Слова благодарности были столь же сбивчивыми, сколь искренними. Мы познакомились. Обменялись адресами и более никогда не встречались. Но…
Прошёл год или около того, в почтовом ящике я нашёл письмо. Обратного адреса не было, почерк был стремительно-плотен, догадка (откуда пишут) была верна. Так бывает, что цепь каких-то малозначимых совпадений, скрытой информации, наитий заставляет нас выбрать из огромного количества вариантов единственно правильный.
Лена писала про своё лето, про то, каким интересным оно выдалось, как много городов она посетила, путешествуя автостопом, какие замечательные люди ей попадались на пути. Она писала, что на море у неё завязался короткий роман, но оба они поняли, что дружба их свяжет крепче, чем короткие романтические отношения и поэтому ничего более двух поцелуев и не случилось. Я узнал, что она может плавать как рыба, что за лето она освоила акваланг и подружилась с дайверами и две недели они исследовали шельфы Крыма. Письмо было долгим, но читалось так легко, как если бы она сидела рядом, и сама рассказывала мне о своих приключениях. Лена написала, что помирилась с братом, потому что на фоне известного нам события их размолвка казалась такой безделицей, что было непонятно как она вообще возникла. Я узнал из письма, что она научилась готовить борщ, и теперь горит желанием меня им накормить. Тут я премного удивился, потому что мы не обсуждали такие подробности за время нашего мимолётного знакомства. Это было очень интересное письмо. Оно состояло из подробного отчёта её жизни за прошедший год, но особенно подробно она описала лето. Я читал и хотел пройти по её тропам, мне хотелось освоить акваланг и заплыть за буйки в Чёрном море, мне хотелось ночевать под открытым небом возле Геленджика и дежурить у костра с ребятами, которые приглядывали за лошадьми по вечерам на станции проката. Мне хотелось жарить свежевыловленную рыбу и впиваться зубами в сочную мякоть арбуза. Много всего было в этом письме.
В самом конце она написала, что будет ждать меня на углу Греческого проспекта и 9-ой Советской 15 сентября в 15 00. Потому что она, по её словам, задолжала мне чашку кофе. Это было время, когда такого полезного изобретения как сотовый телефон народ ещё не знал. (Тут я вынужден напомнить, что действие этой истории разворачивалось в городе Л).
Я был очень пунктуален. К слову сказать, я вообще всегда пунктуален, потому что уважаю людей, которым назначил встречу. А уж если назначают встречу мне, то я пунктуален до щепетильности. Итак, в 15 00 я был на месте. В руке у меня был скромный букет хризантем, и я очень его смущался. Так бывает, что мы смущаемся того, что вовсе не заслуживает этого, а вот того что заслуживает не смущаемся вовсе. Молодость. И глупость. Первое быстро проходит, второе, случается, задерживается подольше.
Я ждал два часа. Мимо проносились трамваи, некоторые опасно кренились на повороте, но я стоял на безопасной стороне улицы. Она не пришла. Писем больше не было. По штампу на конверте я понял, что письмо было отправлено из города Минеральные Воды с почтамта 26 августа. Более никакой информации мне из этого факта извлечь не удалось.
Через год, ровно день в день 15 сентября я сидел в приёмной у стоматолога и листал журналы, ожидая своей очереди, и внезапно глаз зацепился за знакомое название «Минеральные Воды». Это была статья о авиакатастрофе. Все пассажиры рейса Минеральные Воды – Иваново погибли в результате этой катастрофы. Случилась беда 27 августа, на следующий день после того, как с почтамта Минвод было отправлено письмо.
Я редко бываю на углу 9-ой Советской и Греческого. А когда дела вынуждают меня к этому, то стараюсь скорее покинуть это место. Может Лены и не было на этом злополучном рейсе, но мне не даёт покоя это письмо, в котором она подробно рассказала мне как воспользовалась таким замечательным подарком – годом жизни. А мне грустно, мне почему-то грустно.