В этот раз ручка в руках у главного редактора щелкнула как-то особенно. Я, вернее мое тело, напряглось, как, давеча, борзая у Юрия Г. Владелец наконец подал свой владетельный голос. Он сухо похвалил Юрия за его проект, но изволил пошутить с намеком, видимо, на большое количество проектов, которые ему явно не хотелось слушать ( а хотелось побыстрее закончить спектакль и в "буфет"). Шутка сводилась к тому, что он недавно смотрел соревнования по бегу, и там толпа одновременно стартовавших так «старалась», что умудрилась затоптать известных фаворитов и чемпионов, которые должны были бороться между собой и на которых делались основные ставки.
- Так вот, практически всех лучших потоптали или травмировали, - усмехнулся он, обозрев всех присутствующих.
Я достала левый лист, и вписала намерение освещать еще и легкую атлетику и спорт, и так же прошлась по кругу с дальнейшей разработкой этого вопроса. После переглядок и каких-то слов, главный редактор голосом тренера потерпевшей поражение команды, практически уже уволенного со своего поста, объявил еще один, так сказать «молодежный», проект, и безнадежно посмотрел на меня. Владельцы и совладельцы усмехнулись и удивились. Видимо, уже забыли, что такая молодежь есть, была и будет есть, и даже жить, и она еще может о чем-то серьезном думать. Мне было приятно, что я сегодня играла за молодежь!
Тело мое встало и спокойно проследовало в центр. Но не туда, где перед этим декламировали зам редактора и Юрий, а с другой стороны, предложив сидевшим там двум замам подвинуться поближе к редакторскому креслу. Не забывая спокойно и вежливо улыбаться, я разложила свои листы в четырехугольном гармоническом порядке.
Пространство, казалось, изменилось, время замедлилось, и тишина внутри стала мной. Владельца и совладельца я оставила как-бы за основной линией моего фронта, который был направлен в сторону главного редактора.
- Двигайся по солнцу, - сказал кто-то внутри. Возможно, это была даже Повелительница Луны.
Вдруг я услышала свой спокойный, и дерзкий, даже насмешливый, голос.
- Не смотря на то, что, видимо основное решение уже принято, - я насколько могла грациозно кивнула в сторону владельца и встретила его бронированный взгляд, - и всерьез меня здесь воспринимают только я сама, - я удостоила такого же взгляда главного редактора, - попытаюсь объяснить всем, какой может, и должна стать наша Новая Газета.
Всем своим существом я пошла на охоту, по кругу обходя добычу, плавно и осторожно, только периодически бросая на владельца косые взгляды. Для меня уже не было ничего, даже осознания, что сотни человек скоро вылетят на улицу, и вместе с ними я. Что дело, которому мои старшие товарищи отдали столько лет своей жизни, останется шелестеть шорохом пожелтевших страниц в сельских туалетах и само название «Новая» будет восприниматься как «Старая».
Был какой-то азарт. Я произносила слова и смотрела, куда и в кого они попадают, и снова шла по кругу, расширяя его и снова возвращаясь к центру. Бросала взгляд на лицо и позу владельца и вновь уходила на очередной круг своего объяснения. Были только он и я. Он - охотник, победитель, иметель, чьей добычей мы уже являлись, кого он уже давно поймал и прикармливал, а теперь хотел просто пустить в расход, так как возникло много хлопот. И я гуляющая по клетке, по его клетке, по его правилам, в его спектакле, решившая не идти в расход, решившая использовать шанс этой единственной охоты и уже охотиться на охотника. За ним были деньги, связи, опыт, и все чего он достиг и научился. За мной - только решение идти по пути Дао, по пути вольных охотников.
Я закончила. Как-то стало спокойно. Спокойно за то, что удержала настроение, за то что ни жестом не взглядом не выдала себя, ничего не попросила, не показала свою заинтересованность. Совладелец посмотрел на владельца, ожидая реакции, потом на остальных, и завис. Владелец. Он не случайно был "владельцем"! Его руки разошлись, он снял защиту, улыбнулся и кивнул только мне, глядя в глаза. Потом, помедлив, сказал, что, мол, зря ругают молодежь, хорошая молодежь у нас, думающая, и еще какую-то ерунду для главного редактора и всех его замов. Потом попросил прощения, озабоченно глянув на часы, и сообщил, что они, владельцы, обсудят все проекты и известят нас о своем решении. Он добавил также, чтобы редактор проследил, что им отправили все проекты , и «молодежный» тоже. На всякий случай. И подмигнул мне.
Они вышли, вернее, покинули кабинет. Главный опустил плечи, как будто на них упал груз ответственности, за содеянное. Невеселая тишина осталась в просторном кабинете. Мы молча покидали поле битвы, друг за другом, как некие персонажи с тонущего корабля.
- Марианна Васильевна, останьтесь, - окликнул главный редактор. Я остановилась. Он грустно сказал: - спасибо, не ожидал, - и отпустил меня, кивнув. Я догнала свою новую команду, и за Вениамином Семеновичем зашла в кабинет Виктории Павловны. Она достала коньяк из тумбочки, включила чайник. Посмотрела на нас каким-то усталым, постаревшим взглядом.
- У них действительно все уже решено, - грустно проговорила Богиня Вика, наливая в рюмки коньяк.
- Да, - почесав как-то по-мальчишечьи макушку, добавил ответственный секретарь.
- А вас, Марианна Васильевна… - Я умоляюще посмотрела на Богиню Вику. Она усмехнулась.
- Вас, Марианна, я поздравляю. Систему, по которой вы все объясняли нам, и структуру я не до конца поняла, но ваша идея создать такую региональную газету - это класс. По скромности или по ограниченности мышления, мы ее даже не рассматривали, - в ее голосе была печаль - мы отталкивались от идей возможного или невозможного.
- Невозможного?! То-есть создание такой газеты невозможно? Почему?! Мои глаза заблестели интересом.
Богиня Вика покровительственно улыбнулась. Понимающе кивнул и Вениамин Семенович.
- На такие затраты эти ребята не пойдут. Они умеют считать деньги, и свои, и чужие, и прибыль и убыль. У них не одна наша газета в кармане. Они вон и на телевиденье толкутся.
Меня почему-то не трогал их пессимизм и уныние. Самым невероятным образом что-то во мне знало - охота была настоящей, я была безупречна. Но это была какая-то моя часть, которой я обычно не пользовалась, и задействовать которую удалось Aй. Именно эта часть меня сказала свое "ХА!", когда увидела, как прощались и уходили из редакторского кабинета «владельцы заводов, газет, пароходов», да еще оказывается и масс-медийные магнаты. Пытаясь как-то пользоваться этой частью меня, я пришла к поразительному выводу о практичности советов, которые давала Ай. В частности, что не стоит докапываться до смысла, как тебе удается то или иное действие, как именно сила, ведущая тебя, разворачивает события. И главное, ее совет - не разговаривать с собой, пребывать в тишине. Мы подняли рюмки и машинально чокнулись. Я пригубила коньяк. Теплая волна ломанулась по рту вглубь меня.
- Но мне показалось, что когда эти «крутые бизнесмены» уходили, он как-то странно глянул на меня и подмигнул. Как будто этот главный, что справа сидел, вылез из своей скорлупы, которую все мы пытались пробить, - выдохнула я из себя вместе с ароматом настоящего редкого коньяка. Хотя может это коньяк, насидевшись лет так двадцать-тридцать по бочкам, подвалам и бутылкам решил, как настоящий джин рвануться на свободу из темноты моего организма.
- Вы чувствительны Марианна, это хорошо, - заметила Виктория Павловна, - но может, он среагировал на вас, вашу привлекательность. Тогда ждите разных не очень пристойных предложений, вперемешку с самыми изысканными и пристойными развлечениями, - она как всезнающая богиня, сверкнула умными глазами. Ее очки усилили эффект мысли. Хотя может это джинн… а, нет, коньяк так подействовал на меня.
- А может это как в той сказке, - вставил Вениамин Семенович, - дед бил-бил «золотое яичко», Баба била-била, не разбили. А мышка – норушка понарошку хвостиком махнула, задела и "БАЦ!".
- Ты такой большой, а в сказки веришь, - усмехнулась совсем по-дружески Виктория Павловна
- Да нет, не верю, но хочу. Но ты права, Вика. Марианна может, видимо, не переживать. Её не забудут, как и Юрия Геннадьевича, и предложат место в какой-нибудь газете или в пиар-проекте.
- А вам? - я тревожно посмотрела на моих новых соратников и старших друзей.
- Да что нам переживать. Мы же «динозавры» и «монстры». Нас либо устроят друзья, либо подберут конкуренты, то есть «враги». Ну в крайнем случае, пойдем на прямую службу к «власть придержащим», Викторию Павловну уже не первый год кличут в мэрскую «Beчерку», да и меня уже кое-кто приглядел, - невесело подмигнул одними очками Вениамин Семенович, прихлебывая чаи со сладеньким. Видимо, пытаясь как-то для себя подсластить эти мысли.
- А это вы про сказку серьезно? - спросила я. Коньяк-джинн опять ломанулся наружу, проявляясь разнообразными словами и образами.
- Ну я, типа серая молодая, полная всяких не очень адекватных идей мышь с мускулистым, накаченным и подготовленным для разбивания яиц хвостиком?
- Да действительно, - Виктория Павловна улыбнулась, поддержав разговор, - вот, например, Баба, которая тоже, по твоей версии, приложила свою руку и усилия к этим «золотым шарам судьбы» и нашего сибирского бизнеса. Неужели этого персонажа в сегодняшнем спектакле играл наш талантливый Юрий Геннадьевич? Вениамин Семенович, сдвинув очки на нос, сморщил рожу старой бабки, подтянув нижнюю губу под самый нос и согласно закивал. Мы с Викторией Павловной рассмеялись. А Вениамин Семенович продолжал прикидываться старой каргой, пытающейся расколоть, разгрызть или раздавить «злополучное яйцо нашей судьбы».