Прибыв на работу, все в том же приподнятом настроении, я забежала в первую очередь в самый ранее мною нелюбимый кабинет - кабинет ответственного секретаря. Мне было приятно подарить ему коробочку зеленого чая. Обсудив по ходу кое-какие дела и планы, я, ощущая себя уверенной и свободной, ринулась наводить порядок за своим столом, в столе, в ящиках и вокруг. Вдруг я обнаружила красную розу. Я попыталась, обнюхивая ее, уловить запах того, чьих рук это дело, но меня влекло другое действие, и я взялась за ящики, но роза нет-нет, и напоминала мне о своем присутствии, пока я, наконец не идентифицировала запах – это, конечно, был запах Юры Г.
«Битва» за порядок продолжалась, когда меня по связи вызвала к себе Богиня Вика. Она, неожиданно предложив мне чаю, пригласила к столику, где томилась кофеварка и накрытые свежими салфетками вазочки. Все совсем по-человечески!
- Вы успели дома позавтракать? Не разделите ли со мной скромный утренний кофе, Марианна? - добавила она к своему красноречивому жесту.
Попивая кофе, мы немного напряженно, болтали о том и о сем. Но Богиня Вика как-то странно поглядывала на меня, и блестела глазами и своей золотой оправой изящных очков. Мне подумалось, что таким взглядом она предупреждает, что вот уже несет золотую оливковую ветвь победителя своему избраннику. Хотя это была прерогатива другой богини, богини Ники. Но если за эти несколько дней у меня так все изменилось в жизни, то, возможно, и среди богинь и богов тоже настали какие-то позитивные перемены. Наконец она решилась, хотя, может, это подействовала вторая чашка черного кофе, а может и пара печенюшек, которые она аккуратненько схрумкала.
-Я думаю, вам, Марианна, я могу доверить несколько конфиденциальную информацию. Видимо, нашу газету будут переформировывать. Как и во что, пока никто не знает. Но не секрет, что мы теряем тираж, ну, и так далее. Нежелание стать «желтой прессой» нам дорого обходится. В связи с этим мы можем взять инициативу на себя, а не ждать, пока нас закроют и разгонят. Мы можем попытаться изменить формат ее, направление, аудиторию, то есть стать действительно, хотя бы на какое-то время, «Новой газетой» во всех смыслах.
Где-то внутри мне стало ясно, что если Богиня открывает тебе такую информацию, то простым телячьим похлопывание ресниц, и согласным киванием комолой головы не отделается. Новое время рвало все понятия и условности, все обычные связи, все дистанции между небом и землей, между людьми и "богами". Все, все, должно измениться! На какое-то время, я видимо, выпала из разговора, потому что воцарилась тишина, и Виктория Павловна, вопросительно глядя на меня, застыла, в руке ее была отнюдь не пальмовая ветвь, но конфетка. И тут я вдруг сморозила. Вернее, это вырвалось из меня, проходя сквозь относительную тишину моего внутреннего пространства.
- А почему Вас называют Богиней Викой ?
Она улыбнулась, черты лица стали мягкими, женственными. Она, раньше, была симпатичной.
- Да это на первом курсе, в универе. Наши парни пошли играть в футбол, на первенство факультета, а я организовала девчонок, в группу поддержки, и мы пошли за них болеть. Мы так отчаянно их поддерживали, чти они выиграли. Меня тут же обернули в желтую штору, предварительно взятую в общаге, я отломала у какого-то растения веток и сплела венок. И меня девчонки вынесли, как богиню и я что-то спела, вдохновенное, и поздравила наших парней как богиня победы, и вручила им кулек с конфетами! Потом они, при нашей поддержке, выиграли кубок университета, а потом кубок города среди студентов. О, для тех соревнований у меня уже был сшит костюм, из штор конечно, то есть спец. одежда профессиональной богини Победы!
Я смеялась. Мне это очень понравилось. Потом я перешла к ответу:
- Разрешите взять таймаут? Вопрос настолько серьезен, что мне даже не охота начинать пускать туман озабоченности, или наводить флер восторженной порывистости и заинтересованности. Она понимающе улыбнулась и кивнула.
- Я не боюсь новых путей, но я должна осознать, куда и как идти по ним. Но, являясь несколько приземленным существом в иерархии нашей газеты - честно сказать, до этого момента такие вопросы меня не интересовали. Но я Вас поняла.
Да, действительно, как в романсе - "Пришли другие времена". С чего бы вот так Виктории Павловне, которая видимо имеет отношение к "богам", обсуждать свои богиньские планы со мной, а мне в ответ пытаться выпуклить, выдуть или вытужить свое мнение? Когда и у более опытных журналистов от таких предложений может сорвать «крышу». То есть, перефразируя услышанное и увиденное, мне предлагалось принять участие в «деланье» "Новой газеты", на уровне основных идей создания и развития печатного издания!
Неделю назад я бы сошла с ума, а потом бы кинулась к Юре, за спасением. А сегодня я, или кто-то во мне спокойно говорит: «Я должна осознать, как и что надо сделать, и тогда я Вам это расскажу, и мы это сделаем радостно. Эту, совершенно новую, газету!» Да, видимо, я просто до сих пор не проснулась! И это все сон.
- Еще раз, искренне рада, что ошибалась в оценке Ваших возможностей, Марианна Васильевна, - поднялась она, заканчивая разговор. - Надеюсь, пока мы этот разговор, и наше дело, оставим в тайне, даже от близких подруг и друзей.
- Да нет, Вы меня правильно оценивали. Я соглашалась быть такой, какой я была. Такой как все, такой, как меня учили в школе и универе. Напыщенной провинциалкой, которая к тому же не научилась ни пахать, ни сеять. Я и сейчас отчасти такая, но я решила, что у меня есть свобода стать совсем другой. Здесь и сейчас.
Казалось, Ай влезла в меня, и мечет слова и утверждения моим голосом.
- Я просто решила воспользоваться этой свободой.
Богиня Вика одобрительно и удивленно подняла брови, выслушав эту тираду, и поправила очки. Видимо, чтобы со своих высот получше разглядеть это дерзкое и хвастливое дитя человеческое.
- И можно Вас попросить? Зовите меня Марианной или Марией.
Она утвердительно кивнула.
Я вышла в коридор. Возникло стойкое ощущение, что вот сейчас из-за угла выйдет розовый слон, покрытый коврами и попонами, а на нем Раджа, одетый в Махараджу, который будет танцевать и петь как Шива, махая тремя парами рук, а потом, обратившись ко мне, скажет: «Как это у вас по-русски. Машенька! А давай махнем ко мне, в золотую Калькутту, во дворец махараджинский, там ты будешь моей первой и единственной женой! - Нет, моей первой женой, по управлению махараджинской печатью и прессой, и главным редактором боевого дворцового листка «За свободу гарема!»»
Это ощущение не пропало и тогда, когда я плюхнулась за свой рабочий стол, за которым раньше было так уютненько, так спакойненько, за которым рождалось и проходило все мое благодушие, злость, любовь, ум, честь и совесть моей, уходящей куда-то и почему-то, эпохи. Хотя почему, я стала уже не то чтобы подозревать, а даже и подумывать. Причем, наводя порядок, я все проверила, там уже даже не пахло бывшим покоем и уютом, там уже даже не было намека на бывшую любовь. Хотя опять вру, вру, вpy. Намек, красной розой, засыхал, брошенный в пустой боковой ящик, периодически пованивая Юрой Г. В этих столах были только старые, исписанные бумаги, растрепанные блокноты, ненужные бланки и письма, и пустые мечты о блистательной карьере умной, современной, утонченной, красивой, свободной, журналистки. А еще любимой, оцененной коллегами и читателями, и т.д. И пыль, пыль, пыль во всех углах и уголочках.
Как пролетариат, ведомый компартией, вышвырнул буржуазию, так и я вышвыривала все это «старое», «отжившее», отслужившее безжалостной рукой. Правда, когда дело дошло до писем, рука, или что-то там внутри, дрогнуло и я оставила их - ну а вдруг! Опять же, места много не занимают.Под недоуменные взглядами девчонок, я в несколько заходов вынесла все это, да еще написала заявление на компьютер. Персональные компьютеры только - только начали пересекать границы России. У нас, в редакции их было аж два – у ответственного секретаря и и у секретаря главного редактора. Ну, так, а вдруг дадут!? Но, несмотря на мою деятельность, я не смогла отогнать чувство необычайного, то есть ожидание его, и опять показалось, что если не сам махараджа, то но крайней мере, его слон, где-то уже на подходе к редакции.
РАНЕЕ
Права защищены.