Ай закончила монолог на мою тему. В ее глазах вновь плясали и смеялись чертики. Она посмотрела на меня с той стороны, с которой даже я старалась не смотреть на себя. А если и посматривала, то тут же успокаивала себя сравнениями с окружающими меня моржеватыми и тюленеватыми телами моих сверстниц, или попавшихся на глаза в тот момент сослуживиц, соседок и просто попутчиц на этом нелегком пути под названием «современная жизнь в большом городе».
- Но мы с тобой не... - попыталась я обозначить свою позицию - чего я хочу в связи с тем, что у меня искривление нижнего отдела позвоночника, искривление верхнего и среднего отделов, косолапие, плоскостопие, косоручие, криворотие и что-то там в заду.
- Так! Мы с тобой, не и ни! Но это мой друг, он специалист по мануальной терапии, вдобавок, Мастер Пути. Среди вас, людей, пострадавших. вернее, среди инвалидов современной жизни в большом городе это называется разными восточными словечками - дзюдо и дзюпосле, у-шу, кунг-фу и еще по всякому. Именно по этим видам единоборств люди соревнуются, определяя свою крутость. То есть, люди соревнуются, кто кого заборет, забьет, засандалит, заполисадит. Но он - мастер пути, который не предполагает никаких соревнований, он - мастер пути, где единственным противником, достойным противником, считается смерть. Вдобавок, он - настоящий лама, ему такой титул дал сам Далай-лама, в Таиланде и Тибете. По моей просьбе, так как у меня нет времени, этот уникальный, знаменитый и очень занятый человек, мастер, нашел время встретиться с тобой, - она подчеркнуто надавила на это слово, определяя нашу разницу в социально-теологическом, духовном, и иных положениях в этом мире. - Он готов помочь тебе, - вновь ее палец надавил на мое плечо.
Собеседник абсолютно спокойно, с улыбкой обученного Будды, или переобученного Бодхидхармы, поигрывал глазами, демонстрируя отсутствие всякой заинтересованности.
- Так вот, лама Лу, он же Мухит, он же Сергей Васильевич, готов помочь тебе справиться хотя бы с частью перечисленных мной патологических проблем, которые ты уже насобирала, за время своей короткой и безмятежно - страстной жизни, одуванчика божьего.
Этот Лама, или Мухит, а может и Сергей Васильевич, кивнул в знак подтверждения. Эта манера Ай сразу «брать быка за рога», сразу же решать самые, казалось бы невыполнимые и нереальные проблемы, просто ошеломляла. Она, как тайфун, налетала и сметала все представления о возможном и невозможном, о логике событий, течении времени, логики действий и мыслей. Нам принесли какое-то восхитительное блюдо на большом подносе. Что-то зеленое, красное, желтое кусочками, политое тоже красно-желто-зелено-малиновым. Все это было в зелени и овощах по краю подноса. Такой праздничный яркий вид, сразу нажал на слюнные железы и мышцы, отвечающее за сокращение и расширение желудка, а так же за железы, ответственные за его урчание.
«Наглый» официант со смеющимися глазами, сам подал мне салфетки, поставил передо мной чуть дымящуюся большую пиалу, с лепестками роз, плавающих в ароматном прозрачном чае. Запах какого-то экзотического чая пощекотал ноздри. Тут как-то Мария оценила услужливость и предупредительность официанта, и готова была его простить. Я взяла пиалу, наслаждаясь ароматом, и отхлебнула. Официант был, вернее, стоял, вежливо и отрешенно, но его глаза. Хотя, на это плевать! Я вновь отхлебнула безвкусную, но ароматную и отдающую свежим ментолом жидкость, стараясь идентифицировать вкус чая и являя собой превосходство изящества, манер и галантности. Так, между прочим, не для официанта и других, а потому что я такая. Я повернулась к Ай. Видимо, чертики в ее глазах уже просто полопались от смеха. Ее спутник, какой-то там Лама Сергей, или еще как-то там, сменил улыбку Будды на смех, даже не пытаясь претендовать на невозмутимость. Ай постучала выразительно пальцем по моему виску, призывая, видимо, к благоразумию. Я перевела недоуменный взгляд на официанта. Да, видимо, я ошиблась, это был хороший официант. Было видно, что внутри его ржет минимум пять сивых меринов, но он даже не шелохнулся, не дрогнул лицом. Я посмотрела на Ай. Она демонстративно засунула в такую же точно пиалу свои руки, вымыла пальцы и мягко вытерла их маленьким полотенцем. То же проделывал и лама.
Да, Ай решительно права опять, у меня было действительно искривление шейного отдела позвоночника, у меня действительно было нарушено кровоснабжение мозга, и он не мог поэтому нормально функционировать. Другой причины моему поведению уже просто нельзя было придумать. Потому что, пока до меня доходило, что у меня в руках в пиале не экзотический чай, а вода для мытья рук, я автоматически пыталась отхлебнуть еще раз. Медленно закипая, я поставила чашку на стол.
- Стой!
Моя тушка ойкнула. Ай пребольно ткнула меня палочками в плечо. И вовремя, так как еще минута, и эта бы официантская, невозмутимая рожа, за фасадом которой надо мной ржали сивые кобылы, получила бы вот этой пиалой, с этим долбаным чаем, или там какой-то водой, от всей моей души.
- На кого ты злишься? - просто спросила Ай, - на него? - И Ай кивнула на официанта. - Злишься на него потому, что ты себя не очень культурно ведешь, и выставляешь посмешищем? Он виноват в том, что ты всезнайка и всеумейка, эталон вкуса и манер, не даешь даже себе труда задуматься, остановиться или спросить? - она вновь толкнула меня глазами.
Я барахталась в своих чувствах и мыслях, как тургеневская Му-му в коварных, холодных водах, брошенная не менее коварной и холодной рукой любимого прежде немого монстра. Но вдруг меня опять осенила тишина. Нет, это Ай осенила меня ею, ударив легко по макушке. Она для этого вышла из-за стола и подошла ко мне сзади.
- Сделай себя пустой, самое время, - шепнула она мне на ухо.
Когда я закончила опустошительные процедуры, то опустила пальцы в пиалу и стала чувствовать теплоту воды, ее влажность, какое-то покачивание. Казалось, я через руки стала ощущать какой-то мир, там в пиале, столько много ощущений было на кистях. Это сочетание неодинаковой плотности, каких-то волнений, вихрей возле кожи шевелящихся пальцев, прилипание, смывание и невыразимое чувство проникновения всего этого через кисти в себя. Отряхнув, я поднесла кисти к лицу и ощутила аромат роз. Такой тайный, томный и мягкий. Это был аромат желтых цветков, с розовой каемкой на лепестках, теплых, южных, пронизанных солнцем. Я вновь опустила пальцы в пиалу. Мир превратился в ощущение моих рук и запахи. Казалось, эта тишина, в которую меня столкнула Ай, дала возможность рукам и носу всасывать в себя эти неизъяснимые, как тягучее наслаждения, ощущения, которые визуализировались в этой пустоте и тишине. И этот мир стал спокойным, изысканным, тонким, наполненным высокими наслаждениями.
Рядом кто-то возник, пахнуло волной воздуха, сгустками запахов блюд, кухни, мужчины. Это был все тот же неотступный официант, как знак сегодняшней судьбы. Он ловко и грациозно протянул мне раскрытое, небольшое, желтое с розовыми нежными краями махровое полотенце. Я положила в него руки, удивленно ощущая тепло сухого пара, над которым оно было согрето. Это тепло, вдруг превратилось в спокойную радость и благодарность - этому месту, Ай, этому официанту. Я счастливо разулыбалась, рассматривая живые глаза официанта. Он мягко и нежно вытирал мои пальцы, и скромно улыбался в ответ. Чувство уюта и комфорта охватило меня.
Ай протянула мне палочки и улыбнулась.
- Ну вот, у тебя теперь здесь есть поклонник, - и она кивнула на официанта.
Ай показала, как надо держать палочки и пользоваться ими. По ходу дела, она объясняла преимущества этого нехитрого столового прибора. Помимо того, что палочками невозможно заталкивать в рот большие куски, пища интенсивно остывает, нет возможности не глядя и быстро хватать, так как нужно концентрировать внимание на каждом кусочке, а значит, все подряд не схватишь. Также, палочки массируют во время еды определенные центры - так называемые активные точки на энергетических каналах, которые проходят через кисть руки и пальцы, и обеспечивают тренировку внимания. Мне было очень неловко брать ими, особенно некоторые кусочки. Ай, а порой и лама Сергей поправляли меня, объясняя, что нужно действовать как пинцетом. Они играли, хватая порой друг у друга кусочки, или вырывая их из палочек, а потом несколько раз, как фокусники, перебросили друг другу несколько кусочков овощей, ловя их в воздухе. Потом показывали, сколько горошин каждый может взять, уложив их в столбик друг на друга. Это было удивительно, но к концу нашего ужина я уже сама брала еду и доносила ее до рта, ни разу не уронив.
Так же, оказалось, палочками можно накалывать кусочки хлеба и подгребать пищу, а так же, как ложкой, хлебать жидкий бульон, держа пиалу перед собой. И все это происходило на фоне того, что мой нос и мой язык успевали унюхать и распробовать самые невероятные и непривычные вкусы пряностей и овощей, каких-то экзотических соусов. Порой ощущение жевания и нового вкуса поглощали меня, и казалось, я вся была там, во рту, на моем языке, горле, небе. Потом я стала, видимо, уставать, или наедаться. Принесли чай и какие-то кусочки к нему. Я возвращалась к осознанию, более - менее человеческому, осознанию реальности. То есть стала чувствовать только холодное и горячее, кислое, горько и сладкое, и запахи тоже стали какими-то никакими. Ай, прихлебывая чай, вдруг спросила:
- Ну что, надо решить с местом занятий и временем?
Права защищены.