Читайте Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8 романа "Синица в руках" в нашем журнале.
Автор: Борис Петров
Алена проснулась рано утром, солнце еще и не собиралось вставать, а за окном угрюмо чернели силуэты железных коней в тусклом свете редких фонарей столбов освещения. Не было привычного тошнотворного чувства, всегда предшествующего началу рабочей смены – все это будет завтра, а сегодня у нее уйма дел, которые она уже распланировала накануне.
Бодро поднявшись с кровати, Алена побежала в ванную, где застыла перед зеркалом, придирчиво осматривая свое бледное лицо с темно-серыми мешками под глазами, еле заметный румянец на щеках обнадеживал ее, давая понять, что не все так уж плохо. Захотелось позаниматься, это желание не посещало ее уже многие месяцы. Основательно умывшись, она побежала обратно в комнату, настежь распахнув форточку. Свежий воздух с легкими снежинками медленно вытеснял накопившийся за ночь душный жар перетопленного помещения и дурмана старой квартиры.
Тело было послушно, вместе с ней вспоминая гимнастическую школу, в порыве азарта она все более усложняла упражнения, проверяя степень былой растяжки и гибкости в членах, но долгий перерыв и слабость взяли вверх, и она обессилено рухнула на кровать, завернувшись в одеяло. Свежий воздух и приятное напряжение в мышцах убаюкали ее, и она снова уснула.
Второе пробуждение было уже, когда солнце встало и уверенно вступало в свои права, освещая комнату ярким теплым светом. На часах стрелка перешла за одиннадцать часов, медленно приближаясь к полудню.
Легко позавтракав, Алена пришла в свое привычное состояние суетливой заботы, бешенным веником носясь по маленькой квартире. Желая показать себя настоящей хозяйкой, она пыталась делать все одновременно, постоянно подгоняя себя, в итоге тратя время на бесцельную суету. Ей хотелось понравиться Ивану. Говоря себе вслух, что красотой она завлечь его вряд ли сможет, ловя свое отражение в зеркале. Но в глубине души она чувствовала свое лукавство, вспоминая его откровенные взгляды и легкое подрагивание руки, когда она как бы невзначай касалась ее своей ладонью. Она совсем не понимала его нерешительности, считая, что уже давно пора было отбросить все предрассудки и стеснительность, возраст обязывал.
Иван пришел ровно в два, как и обещал. Она, не спрашивая, отворила дверь, широко улыбаясь ему светящейся улыбкой и, ничего не говоря, втащила его в квартиру.
– Привет, – улыбнулся он, осматривая прибранную квартиру.
– Привет! – Алена обняла его за шею и, неожиданно даже для себя, поцеловала его в губы.
От ее волос приятно пахло цветочным ароматом шампуня, вкус алых губ, слегка подведенных помадой, передал ему некий привкус копченой грудинки и сыра, на которые она налегла, когда готовила незатейливое угощение для них. Она это почувствовала и смущенно стерла с его губ этот жирный налет.
– Ну что? – нахмурилась она, видя, как он беззвучно смеется, глядя на нее.
– Ничего, все прекрасно, – Иван снял куртку, оставшись в одной бледно-розовой рубашке, на полу остался стоять его старомодный кожаный портфель, смешно надувшийся от содержимого.
Чувствуя возрастающее в нем напряжение, Алена открыто распустила волосы. Покрывая шелковистой волной свои плечи, еле заметно подрагивающие от нетерпения. Потом он еще долго целовал ее, нежно гладя ее плечи и спину, бережно контролируя свою разгоряченную силу, боясь сломать или раздавить ее хрупкое на ощупь тело. Распаляя себя и ее все больше, он весь напрягся, боря в себе стремительность желания. Она прижималась к его напряженному торсу, шепча еле слышно: «Ну не здесь же, не здесь». Легко, как пушинку, он поднял ее на руки и отнес в комнату…
Солнце игриво грело их обнаженные тела, не оставляя ни малейшей возможности для недосказанности или секрета друг от друга.
– Пойдем, поедим? – Алена водила пальчиком по его умиротворенному лицу, губам, совсем не пахнущим сигаретами, видимо он сегодня не курил.
– Наверно пора уже, – он поцеловал ее ладонь.
– Так лень, – она сильнее прижалась к нему, – но надо!
Она соскочила с кровати и, быстро накинув на себя разбросанную на полу одежду, убежала на кухню. Зашумел за стенкой чайник, раздался звон расставляемой в спешке посуды.
– Ну где ты там? – крикнула она ему с кухни.
– Сейчас буду, – Иван педантично расправлял на себе рубашку, медленно заправляя ее ленивыми руками в брюки.
На кухне его уже заждался накрытый праздничный стол, уставленный тарелками с маленькими бутербродиками и рулетами из ветчины с сыром. Нетерпеливая хозяйка силой усадила его за стол, гневаясь его недопустимой медлительности, о чем было тут же сказано. Ее руки, как бы невзначай, касались его, помогая ориентироваться за столом. Указывая, с чего начать в первую очередь, в итоге Алена села рядом, ласково, как кошка, прижимаясь к большому зверю.
Оказалось, что Иван ест немногим больше, чем она. У Алены разыгрался зверский аппетит, щеки порозовели, налитые теплой энергией счастья. Пока она убирала со стола, он сходил за портфелем, сразу сделавшись серьезным, как обычно.
– Значит так, – Иван разложил на столе принесенные им коробки с невыговариваемыми названиями.
– Я составил для тебя график, согласно указаниям Юрия.
– Ну, ты даешь! – Алена с уважением посмотрела на разложенные перед ней листы, исчерченные строгими таблицами. – Ты странный и удивительный. Я никогда не встречала такого как ты.
– Ты меня плохо знаешь. Познакомишься поближе, поменяешь мнение.
– Возможно, – она игриво закусила губу. – А я тебе как?
– Ты глупая, но не дура.
– Я тебе уже говорила, что ты хам?
– Да, несколько раз.
– Не понимаю, зачем тебе нужна такая глупая? – наигранно обиделась она, понимая правильно его слова.
– Наверно, потому, что сам дурак. Это бессмысленный разговор, давай вернемся к делу.
– Хорошо, мой капитан! – она приложила ладонь ко лбу, вытянувшись по струнке.
– А должны быть только осмысленные разговоры? Ну, чтобы смысл был, настоящий такой, да?
– Нет, конечно, я не такой зануда.
– Но зануда, да?
– Безусловно, как и ты.
– Я не буду обижаться на твои слова, – Алена подняла палец вверх, выделяя свою мысль. – Но только потому, что мне об этом постоянно говорит мама.
– Маму надо слушать. Давай теперь меня послушай, – он разложил коробки по порядку, сверяясь с таблицей.
– Мне все понятно, – уверенно заявила Алена.
– Уж с таблицами я работать умею, не зря пять лет училась.
Он хотел что-то сказать, но только прокашлялся.
– Честно, я все сделаю, как написано. Ведь это мне надо, правильно. Сколько это все стоило?
Он поморщился, подбирая слова для ответа, но она опередила его, звонко поцеловав.
– Мы с тобой договаривались, ты же не мог забыть?
– Нет, не забыл, – он достал чек и протянул ей, Алена широко раскрыла глаза и присвистнула.
– Потерпишь полгодика? Я быстрее не накоплю.
– Я не хочу на тебя давить, но это неправильно.
– Почему это? Я тебе не жена, мы с тобой всего два дня знакомы.
– Срок не имеет значения.
– Тебе не кажется, что ты чересчур всерьез воспринимаешь наши отношения? А вдруг все скоро закончится?
– Почему? – нахмурился он.
– Ну, не знаю, я тебе надоем.
– Нет, такого не будет, – Иван пристально посмотрел ей в глаза, в уголках которых горел ярким огнем его сдерживаемый силой воли гнев и обида.
– Я опять сболтнула лишнего, – она по-кошачьи погладила его по груди. – Я же дура.
– Нет. Ты не дура, нечего прибедняться, это тебя не красит.
– А что меня красит?
– Улыбка.
– И все? – Алена обиженно надула губки, картинно поморгав ресницами.
– Не мучай меня! – возмутился он, прижав ее к себе.
– Да ладно, не обижайся, я же шучу. Уже темнеет, – вздохнула она, взглянув за окно, где уже давно скрылось солнце, подсвечивая нависшие на небе низко плывущие облака.
– Да, и мне уже пора идти.
– Как? – но я думала, что мы с тобой еще посидим? Ну почему?
– Я сегодня улетаю, пора собираться, не люблю суеты.
– Ну вот. А надолго? Куда летишь?
– Далеко-далеко, я тебе покажу. Вернусь через неделю.
– Через неделю, – она задумалась. – Ну, хорошо, я как раз в воскресенье буду выходная.
– Хорошо, что-нибудь придумаю.
– Я хочу погулять, пойдем, а?
– Пойдем, а ты не замерзнешь?
– А ты меня согреешь!
– Ой, какая красота! И горы какие красивые. Аленка, не уж то нашла, наконец, себе нормального мужчину, а? Давай колись, – девушка с черными волосами, усыпанными блестящими блестками передала телефон стоявшей рядом своей копии, одетой в однотонную униформу модного бренда.
– А это где? – спросила та, возвращая телефон Алене.
– На Урале, вроде пермский край, я опять забыла! – она хихикнула, извиняясь. – Смешное название такое, но вспомнить не могу, одна «рубаха» на языке вертится.
– Ну-у, я то думала, это где-то в Европе. А что мы тут не видели, – махнула рукой вторая и вышла из-за стойки в зал к случайно зашедшим посетителям.
– Может, – нахмурилась первая, листая страницу поиска. – Тут только Губаха подходит.
– Вот, точно – Губаха! Меня оно так рассмешило в первый раз. Я поначалу думала, что он шутит.
– Нормальное название, – пожала она плечами. – А этой только Европу подавай, нашлась, тоже мне, европейка – года три назад только из своего Воронежа приехала и туда же!
– Олесь, ну мы же знаем, кого она себе ищет, – Алена хитро улыбнулась, глядя, как фигуристая подруга заигрывает с моложавым мужчиной у стойки с мужскими сорочками.
– Ага, вот только находит она только азеров! – и они обе захохотали.
Через пару минут она подвела покупателя к стойке, выложив три бледно-голубые рубашки.
– Если Вам не понравится, Вы сможете сдать покупку или обменять на другую. Но я уверена, – она говорила с еле заметным придыханием, слегка задевая своим упругим бюстом край стойки, чем буквально гипнотизировала молодящегося мужчину, разрывающего между ее туго обтянутыми футболкой грудями и полураскрытым ртом.
– Приходите к нам еще, я буду ждать.
Покупатель расплатился, счастливый, вышел, немного задержавшись у двери. Разглядывая повернувшуюся к нему выигрышным боком девушку. Как только он скрылся из виду, они втроем громко расхохотались.
– Я буду тебя ждать, – томным голосом повторила Олеся. – Светка, тебе бы фильмы озвучивать.
– Да что там озвучивать. – Света надула губки и сладострастно застонала.
– Не хотела бы сняться? – спросила Алена, покраснев от ее голоса.
– Поздновато уже, старая стала, – ответила Света, помахав в ответ улыбчивому кавказцу, махавшему ей от двери.
– Он меня зарежет, если узнает, что я в таком фильме снялась.
– А ты снялась? – спросила Олеся, уловив самодовольный блеск в глазах подруги.
– Пусть это останется тайной, – многозначительно ответила Света.
– Ладно, я Ромке скажу, он поищет, – Олеся стала быстро набирать на телефоне.
– И как это ты ему разрешаешь смотреть порно. Это же омерзительно! – возмутилась Алена.
– Наша монашка негодует, – сказала Света. – Пусть занимаются, чем хотят. Главное, чтобы я об этом не знала.
– Вот именно, – Олеся усмехнулась, глядя в телефон. – Он уже искал, пока не нашел. Вот же козел, а!
– Аленка, а ты когда замуж-то собираешься? – спросила Света.
– Да какой замуж, ты что! – смутилась Аленка. – Мы с ним только неделю знакомы, завтра приедет.
– Ты посмотри, она прямо светится, дурочка, – показала на нее Олеся.
– Ты главное дурой не будь, поняла? – Света строго взглянула на нее.
– Я разве дурочка? – возмутилась Алена.
– Еще какая, – ответила Олеся. – настоящий мужик, романтик, стихи пишет. Мы тебя знаем, думай, перед тем как делаешь.
– И говоришь, – щелкнула ее в нос Света. – С мужчинами так нельзя, надо беречь их уши, иначе они звереют. Вот когда капкан нацепишь, тогда и рот разивай, а пока пищи себе тихонько.
– Не обижайся, мы же тебе добра хотим, – погладила по плечам напрягшуюся Алену Олеся.
– Прочитай еще раз, что он тебе вчера написал.
– Ладно, прочитаю, хоть я на вас и зла. Но вы, наверно, правы, я могу сболтнуть лишнего, – Алена покопалась в телефоне и, глубоко вздохнув, начала читать.
«Задумчивы, заброшенные горы,
Под толстой шапкой скрыв свое лицо,
Молчат, и смотрят, как сгорает воля
Под самым слабым солнечным лучом.
Сгорает воля вся и без остатка,
Но тут же возрождается в ночи,
Стремленье, взлет, паденье, схватка!
Пора тревожная – пора любви!
О, как хотелось б мне им передать хоть толику огня,
Заставить сбросить шапки на мгновенье,
Увидеть свет, каким увидел его я,
Увидеть мир без тягостных сомнений!
Но вновь заря рождает свет,
И с ним рождает новые волненья,
А горы столь же молчаливы, как и день назад,
Мне стоит попросить у них терпенья».
– Если бы не тушь, то я бы сейчас заплакала, – сказала Света, заморгав пышными ресницами.
– А, по-моему, это очень искренно, – смутилась Алена.
– Да я серьезно! – обиделась Света.
Продолжение следует...
Нравится роман? Поблагодарите журнал и автора подарком.