Вероятно, любой здравомыслящий человек сочтет абсурдом, если кто-то, сравнивая оригинал и копию, скажет, что оригинал никуда не годится, зато копия великолепна. Чушь какая-то. Как может никуда не годиться оригинал в сравнении с копией?! Он может быть плохим или хорошим, но говорить, что копия лучше оригинала – это уж слишком. Однако не торопитесь. То, что произошло в моей жизни, может заставить усомниться и в столь беспрекословной, на первый взгляд, истине.
Как изучали то, что скучно
В советской системе высшего образования лидирующее положение занимали политические науки. Нам приходилось изучать Историю КПСС, Политэкономию, Научный коммунизм. И если Политэкономия капитализма, в основе которой лежало учение Маркса и его труд «Капитал», изучалась с интересом, то все остальные предметы были скучными и, на наш взгляд, ненужными. Поэтому мы старались учить их так, чтобы сдать экзамен и сразу забыть. Система лекций и семинаров, однако, не давала расслабиться, поэтому учить материал все-таки приходилось.
При ответе на семинарах разрешали пользоваться конспектами, что отчасти спасало добросовестных студентов. Лодыри и прогульщики не имели такого преимущества и выкручивались, как могли. Один из способов – шпаргалки. Тут изощрялись по-разному, но то, что мы использовали на семинарах по диалектическому материализму, даже шпаргалкой назвать стыдно.
Шпаргалочный примитив как невиданная наглость
Семинары по диамату вел Франц Василевич Кристо (имя и отчество настоящие). Нам он казался стариком, хотя ему не было и шестидесяти. Умный, увлеченный своим предметом, он постоянно витал мыслями где-то далеко. Во всяком случае, как нам казалось, в аудитории он присутствовал только физически. Молчаливый и задумчивый, с улыбкой на добродушном лице он вызывал у нас симпатии. Его предмет был сложным, и мы даже не пытались в него вникать. Поверхностные знания и оценка на экзамене не ниже четверки – все, что нам было нужно.
Вызвавшийся отвечать на первом семинаре смело направился к кафедре с конспектом. Франц Васильевич задумчиво улыбался. Студент стал отвечать, часто и с опаской заглядывая в конспект. По окончании вопросительно посмотрел на преподавателя. Тот был доволен. Мы же удивились – так активно использовать конспект никто не позволял.
На следующих семинарах все уже выходили только с конспектами (своими и чужими). А самые смелые пошли дальше – стали вырывать из учебников листы и вкладывать их в тетради, имитируя конспект. Вырывать листы считалось кощунством, но так считали не все. Теперь уже тексты из учебника просто читали, не отрывая головы и не вникая в смысл. После каждого такого ответа Франц Васильевич сиял от счастья, всем своим видом выражая крайнее удовольствие. Наконец, наглость (даже мы так считали) вылилась через край, и самый отчаянный вышел отвечать с учебником, вложив его в тетрадь. При этом учебник был открыт на нужной странице. Все напряглись. Как оказалось, напрасно, – преподаватель был умилен ответом и даже похвалил студента.
Развязка, или как плохо идти не в ногу
И все же нашлась белая ворона, точнее, ворон. Это был честный, справедливый студент, которого все уважали. Его принцип – никогда не пользоваться шпаргалками. На том семинаре он вышел отвечать без конспекта. Он грамотно излагал материал, цитировал классиков, приводил примеры. Это было прекрасно подготовленное выступление.
Однако изложено оно было своими словами, а, значит, глянцевого книжного текста не получилось. Франц Васильевич состроил недовольную мину, что-то хмыкнул и оценил ответ на тройку. Все были поражены. Мы просто не ожидали, что настоящие знания могут быть хуже поддельных, пусть даже красиво изложенных и обернутых в яркую упаковку мнимых стараний. Нам было искренне жаль нашего товарища, хотя по-настоящему оценить абсурд случившегося мы тогда не смогли.
На экзамене по диамату мы так же списывали из учебника. Нам было все равно – эти знания мы считали лишними. Но до сих пор для меня остается загадкой то, что происходило на тех семинарах: неужели преподаватель и в самом деле не отличал истину от фальшивки? Неужели красиво преподнесенная копия была дороже оригинала, пусть и выглядевшего не столь привлекательно?