Учиться – любимое хобби Канарейкиной. Дороговато, конечно, зато жутко интересно.
Однажды, 5 лет назад, Канарейкина была на практике. Это была такая практика для начинающих стилистов. И собрались там все девочки, большие и маленькие, которые вместе с Канарейкиной учились в стильной школе. Девочки внимательно слушали преподавателя, записывали ценные советы и торжественно планировали рекомендациям внимать. Все девочки делали вид, что станут шопинг-стилистами, и, чтобы не отхватить неуд. по домашнему заданию, даже сочинили себе каждая по легенде. С ответами на вопросы «Зачем мне быть стилистом?», «Где именно я им буду?» и «Когда начну?». Канарейкина тоже не хотела двойку, и потому, почти не моргнув глазом, сообщила, что настроена на шопинг-сопровождение в Берлине. Потому что муж у нее немецкий и язык тоже. На самом деле, конечно, ни Канарейкина, ни другие девочки, еще ничего толком не знали. И, главное, не знали, с чего им начать. И, может быть, даже подозревали, что не начнут никогда. Но попробовать все-таки хотелось. Канарейкиной очень-очень хотелось. Просто до смерти.
Так вот, среди начинающих стилистов-призраков была одна осязаемая Люба. Люба не страдала рефлексией и, прослушав первую лекцию курса, почувствовала себя сильной и стильной. Поэтому на практику Люба приехала с уже готовым опытом и клиентской базой. И всем хотелось поскорее переодеть клиентов, сфотографировать «ДО» и «ПОСЛЕ», и переместиться в кафе, чтобы послушать Любиных баек.
За стаканчиком энергетического напитка, довольная своим сегодняшним результатом Канарейкина, задала Любе нескромный, но очень важный вопрос: «А к кому обращаться за поддержкой на начальном этапе?» Как любой вопрошающий человек, Канарейкина планировала получить на свой вопрос совершенно конкретный, уже известный ей ответ. Чтобы убедиться в собственной правоте, успокоиться и идти дальше тем же путем.
«Могу сказать одно: точно не к друзьям и не к близким!» – ответила Люба.
И Канарейкина расстроилась. «Глупость какая! Не может этого быть! Друзья-то, они ведь даже самого прыщавого мальчика залайкают! Может, у Любы с близкими не ладится?» Канарейкина еще долго дискутировала с Любой. Про себя, конечно. Спорила, когда выходила из торгового центра. Ругалась, пока шла к метро. Возмущалась, спускаясь в подземку. Даже заходя в вагон, Канарейкина приводила ничего не подозревающей Любе свои доводы за поддержку близких в любом начинании. Думала-думала, примеряла.
Сама Канарейкина, пускаясь во все тяжкие, всегда заручалась поддержкой близких. Пытала их на предмет своей совместимости со сферой выбранной деятельности, ждала прогнозов, лайков, идей и перепостов. Требовала понимания и заинтересованности. Честного, но очень позитивного мнения по тому или иному материалу. Канарейкиной и в голову не приходило, что у подруг свои дела и проблемы. Что родственники сложили устойчивое представление о ней лет 30 назад. И теперь недоумевают, как толстенькая годовалая девочка с кривыми ногами может писать статьи или рассказывать стильные истории. Муху-Цокотуху – это да. А все остальное – рано и опасно. Бабуля не понимает, что эта за работы такие, не с 8-ми до 5-ти, а мамочка отдает тебе первое место, даже не глядя на результат трудов.
Выходя из метро на своей остановке, Канарейкина все-таки признала, что Люба, к сожалению, совершенно права.