Обзор статьи Herbert Harris напечатанной в газете Nation's Business в сентябре 1953 года. Называется она "RUSSIA`S GAINING ON US" что переводится как "РОССИЯ ДОГОНЯЕТ НАС"
Рост экономической мощи в Советском Союзе опережает рост любой другой страны. Если нынешние тенденции сохранятся, советское производство, измеряемое такими основами, как уголь, сталь, электроэнергия, станки, к 1960 году превзойдет общее количество Великобритании, Франции, Западной Германии, Lowlands и Италии. Эти страны, вместе взятые, имеют население 208 000 000 человек, или почти столько же, сколько население СССР.
Подтверждением этого прогноза являются такие факты, как:
Увеличение производства советской стали на 189 процентов за последние семь лет против 73 процентов в США.
Более быстрое восстановление Советского Союза после разрушений войны в сравнении с Западной Европой которой помогали США.
Результаты недавних экономических исследований показывают, что перспективы дальнейшего советского экономического роста превосходны.
Чтобы оценить масштаб промышленного развития России в перспективе, мы можем оглянуться на 40 лет до 1913 года. Тогда объем производства на фабрике только в Британии был в 4,5 раза выше, чем в России царей. Забегая вперед на тот же период, мы обнаруживаем, что наше нынешнее соотношение производственного превосходства 4,5 к одному над СССР не является основанием для самоуспокоенности.
Реальность такова, что темпы экономического роста в Советском Союзе намного выше, чем у нас, на относительной основе. Например, с 1948 по 1952 год его производство росло примерно на 17 процентов в год, а у нас на 4,3 процента. Разумеется, это несоответствие частично объясняется послевоенным всплеском восстановления Советского Союза и тем фактом, что, начиная с базовой линии далеко позади нашей, ему предстоит пройти долгий путь, прежде чем он сможет наверстать упущенное. Еще более важным является вопрос скорости; Советские темпы экономического роста в настоящее время колеблются от 8 до 12 процентов в год или примерно в два-три раза выше, чем у нас; Советский Союз стремительно бежит, и в сравнении с ним мы идем впереди, хотя и с хорошей, живой скоростью.
Далее в тексте автор покажет свое отношение к СССР как к вражескому государству. Следует это учитывать для анализа текста статьи.
Более того, хвастовство Маленкова о том, что с 1929 по 1951 год советская продукция выросла в 13 раз (на самом деле в 10 раз), а наша-только в 2 раза, подчеркивало фанатичную решимость Кремля соответствовать и превосходить наши доселе несравненные рекорды как в производстве, так и в производительности. С этим согласны все советские руководители-от нынешнего руководителя Г. М. Маленкова, который ест на завтрак вагоны, до упрямого начальника иностранных дел В. М. Молотова, до податливого секретаря Коммунистической партии Н. С. Хрущева.; от самого ловкого политического генерала армии Николая Булганина до двух боевых маршалов-Георгия Жукова и Александра Васильевского. Подобно Ленину и Сталину до них, они думают и действуют не только годами, но и десятилетиями и даже поколениями.
Даже новая борьба за контроль среди членов советского высшего руководства существенно не изменит его долгосрочной озабоченности ростом экономической мощи. Это единственная "константа" в советской политике. Для правителей Кремля это источник и точка опоры советской военной мощи, политического влияния, пропагандистской эффективности. Их подход к целям экономической власти так сильно отличается от нашего, что до сих пор смущает многих американцев. Мы рассматриваем экономическую мощь почти рефлекторно, как нечто, что можно использовать для повышения уровня жизни; только в крайнем случае мы посвящаем значительную часть ее войне или обороне.
Поэтому, когда мы узнаем, что русские массы имеют неадекватную крахмальную диету из хлеба и картофеля, теснятся по десять человек в комнате в Московском многоквартирном доме, носят дрянную одежду и обувь, часто сплетенную из пеньковых ремней, мы склонны сомневаться, что СССР вообще добился какого-либо экономического прогресса.
Но для мастеров Кремля индивидуальное благополучие-наименьшая из их целей. Их экономика с самого начала была военной. Их первое средство состояло в том, чтобы укрепить военную мощь до такой степени, чтобы она была непобедима против нападения извне и столь же непобедима, если они решат, что тотальная военная агрессия, или ограниченные действия, или угрозы с их стороны, подойдут им лучше всего. Они обеспокоены уровнем жизни только в той мере, в какой они обеспечивают достаточную энергию для их людей, чтобы выполнить производственные квоты; или служить в Вооруженных силах, где условия лучше, потому что поддержка армии-это первая необходимость диктатуры.
Только когда напряжение становится невыносимым и появляются признаки беспокойства, Кремль поворачивает кран производства, чтобы позволить немного больший поток предметов первой необходимости и комфорта. Его недавнее обещание, что советский потребитель получит лучший перерыв, что СССР будет впредь иметь «оружие и масло» по сравнению с «оружием вместо масла», может означать до пяти процентов для жилья, мяса, одежды, губных помад над следующие два года; но этот «подъем общественного благосостояния» может быть остановлен, как только начнутся протесты. В случае менее послушных и “дисциплинированных” сателлитов, где недавно вспыхнули бунты, замедления и другие восстания против Советской власти, от Восточного Берлина до Бухареста Кремль не только заказывает танки, но и увеличивает продовольственные наделы, снижает” нормы " на заводе, задерживает темпы коллективизации на фермах, как реакция к недовольству.
Чтобы понять смысл советской деятельности, мы должны отказаться от наших собственных предубеждений о том, что экономическая власть является синонимом благосостояния людей, и помнить, что с точки зрения Кремля это решающий инструмент, посредством которого коммунизм может доминировать над человечеством. Мы также должны избавиться от «эмоционального блока», от которого страдают многие из нас, когда речь идет о СССР. Кажется, мы чувствуем, что признать, что он достиг чего-то замечательного, значит оказать помощь и утешение врагу. И все же презрение к коммунизму не освобождает нас от ответственности за то, чтобы смотреть без мерцания на то, что на самом деле происходит.
Вопреки распространенному мнению, советский толчок по превращению полуфеодальной экономики царей в высокоиндустриальное общество на самом деле не начался с большевистским переворотом в 1917 году. Подлинная отправная точка была десять лет спустя; таким образом, экономический рост в Советском Союзе был достигнут за 25, а не за 36 лет. Правительству Ленина потребовалось десятилетие, чтобы восстановить до уровня 1913 года все грани производства, которые были разрушены Первой мировой войной; самой революцией; Гражданской войной 1918-20 гг., когда белыми русскими армиями помогали войска и поставки из США, Великобритании. Франция, Япония, не смогли победить новые красные батальоны Троцкого и свергнуть большевистский режим; и «маленькой войной» с Польшей.
Лишь в начале 1928 года экономика была достаточно стабильной, чтобы позволить запуск первой пятилетки. Как и его преемники, его главная цель состояла в том, чтобы спешить, независимо от человеческих затрат, создание тяжелой промышленности, которая могла бы питать советскую военную машину и привести к сильной, самодостаточной экономике. В то время Кремль был особенно одержим страхами «капиталистического окружения», вызванными марксистской логикой и вмешательством победителей Первой мировой войны на стороне антибольшевистских сил.
В течение нескольких лет он стремился проследить за развитием современной промышленности, которая на Западе была результатом органического накопления за полтора столетия. Не имея достаточного количества инженеров и других техников, он нанял американца, немца. Британские, французские и другие специалисты проектируют и руководят строительством металлургических заводов в Магнитогорске, машиностроения в Свердловске, тракторов в Харькове, гидроэлектростанций вдоль Днепра. Зарубежные специалисты также передали россиянам давно накопленные заветы индустриального знания Запада от обогащения железной руды до контроля качества.
Чтобы обеспечить поставки топлива и сырья, советские группы геологов и геологоразведчиков расположились на обширной территории суши, обнаруживая невероятно богатые и ранее неисследованные ресурсы угля, нефти, железной руды, хрома, марганца, меди, цинка, свинца, олова, кобальт, никель, весь каталог. За десять лет до того, как мы приступили к нашей программе по производству синтетического каучука, СССР производил ее в большом количестве с использованием картофельного спирта или известняка в качестве ключевых ингредиентов.
Поскольку Кремлю не хватало рабочей силы для выполнения своих амбиций, крестьяне были завербованы миллионами и толпились в промышленных центрах. Только один из трех мог читать; неграмотных учили писать по буквам марксистские изречения и фабричные рабочие листы. Кремль хотел, чтобы оставшиеся на земле крестьяне объединяли участки в фермы (колхозы).
Он считал, что такие более крупные сельскохозяйственные единицы будут более эффективными, особенно если их обслуживают группы тракторами и комбайнами, которые начинают катиться с новых сборочных линий.
Когда более состоятельные, так называемые кулаки, возмутились, их «ликвидировали как класс»: расстреляли или отправили в трудовые лагеря. В то же время Кремль хотел реквизировать колбасу, сыр, зерно, чтобы накормить новых промышленных рабочих. Но поскольку Кремль инвестировал 83 цента из каждого доллара в промышленность капитальных товаров и 17 центов в промышленность потребительских товаров, он мог предложить крестьянам только надутые рубли вместо чая, текстиля, одежды и оборудования, за которые они были бы готовы обменять их мясные, молочные и зерновые продукты. Они выбросили правительственную газету, спрятали свою пшеницу, зарезали скот. Они были убиты по очереди, и запуганы в подчинении. В результате голода 4 000 000 человек умерли от голода в течение 26 месяцев. Но плотины, мельницы и заводы росли. Многие из них работали со значительной эффективностью, омраченные тщательной чисткой (1936-38) менеджеров и техников.
С 1928 по 1940 год или с первой до середины третьей пятилетки русский народ, изгнанный и обездоленный, был так же плохо накормлен и одет. кованые, защищенные, как в самые худшие дни царства. Тем не менее, Кремль мог заметить, что промышленная рабочая сила была преобразована из почти необразованной, необученной толпы в 10 000 000 человек в «образованного» умеренно компетентного пролетариата в 30 000 000 человек, в то время как коллективы стали модой в 96% всех колхозов. Прежде всего, решающая цель была достигнута. Промышленное производство в июне 1941 года было примерно на 925 процентов выше отметки 1928 года. Сталин намекал на повышение уровня жизни, но нацисты нанесли удар.
Легионы Гитлера были в значительной степени отброшены тремя великими генералами России: Зимой, Грязью и Космосом; мужеством его защитников; на 13 000 000 000 долларов США в виде ленд-лиза от США, Великобритании, Канады. Все это было важно, но, возможно, еще более важным было нечто другое: возможности советской промышленности, расположенной к востоку от Москвы (промышленность в западном районе была разрушена вторжением, за исключением 1300 заводов, эвакуированных на Урал). выпускать в последние три года войны в среднем 40 000 самолетов в год; 30000 танков и бронетехники; 120 000 артиллерийских орудий; 450 000 легких и тяжелых пулеметов; 200.000 автоматов; 3 000 000 винтовок; 240 000 000 снарядов и бомб; и 7 500 000 000 патронов .
«Производство выигрывает войны», - сказал Сталин.
Однако нацистская атака нанесла огромный ущерб советской экономике. Погибло более 7 миллионов людей (участников сражения), 38.000.000 мирных жителей остались без крова.
Материальный ущерб составил 128 000 000 000 долларов (по подсчетам в ценах 1939 года), или две трети от общего богатства на территории, завоеванной и оккупированной вермахтом.
Опустошенные артиллерийским огнем, бомбами или подрывными зарядами 31 000 заводов, шахт и электростанций;
40 000 миль железнодорожного пути;
13 000 мостов;
6 000 000 зданий в 1700 городах и 70.000 сел.
Потери домашнего скота были
7.000.000 из 11.600.000 лошадей;
17.000.000 из 31,000,000 крупного рогатого скота;
20.000.000 из 23,600,000 свиней; и 27,000,000 из 43.000.000 овец и коз.
Советское восстановление после разрушений войны было еще более быстрым и удивительным, чем в Западной Европе в соответствии с планом Маршалла. Это возвращение было ускорено за счет разграбления под видом «репараций» около 2 000 000 000 долларов США промышленного оборудования из Восточной Германии и использования японской оккупации Маньчжурии во время Второй мировой войны в качестве оправдания для разграбления 1 600 000 000 долларов США в электрогенераторах, трансформаторах, двигателях, все остальное портативно. Кроме того, спутники должны были уступить СССР все, что ему требуется в поставках и оборудовании, таких как боксит из Венгрии и токарно-револьверный станок с бывших заводов Skoda в Чехословакии.
В настоящее время Кремль ставит свои экономические достопримечательности выше, чем когда-либо, в рамках пятой пятилетки (1951–55 гг. Включительно). Он намерен увеличить выпуск стали на 62% за 1950 г .; уголь 43 процента; электроэнергия 80 процентов; масло 85 процентов; олово 80 процентов; большие металлорежущие станки 260%; железнодорожная колея 50 процентов; цемент 220 процентов; минеральные удобрения 88 процентов. Он сказал потребителям, что их реальная покупательская способность вырастет на 35 процентов и что, как правило, они будут иметь на 70 процентов больше хлопка, шерсти, шелка и льняных тканей; На 90 процентов больше мяса; На 50 процентов больше кожаной обуви; На 240 процентов больше кухонной утвари и швейных машин и на 50 процентов больше «общественного строительства»: новые жилые помещения, водопровод, отопление, муниципальный транспорт.
Это чрезвычайно амбициозные цели даже для Кремля. Можно ли их встретить? До недавнего времени у нас было мало ключей к надежному ответу на этот или подобные вопросы. Однако терпеливая детективная работа ученых-экономистов Запада, большая часть которых достигла полного успеха за последние 30 месяцев, позволяет нам преобразовать искажения советской статистики в достаточно точные оценки будущих линий тренда, а также предоставила нам шкала пересмотренных расчетов для расчета реальных темпов экономического роста в Советском Союзе за последние четверть века.
На основании таких выводов, вместе с опросами и отчетами из других авторитетных источников, создается впечатление, что перспективы Кремля по выполнению своих квот на 1955 год являются превосходными для тяжелой промышленности и топлива, хорошими для большинства предприятий по добыче металлов, хорошими для транспорта, плохими для ярмарки. легкая промышленность и бедные для сельского хозяйства.
Этот прогноз в общих чертах подтверждается краткой ревизией прошлых результатов по ключевым показателям советской экономической мощи.
Например, двадцать пять лет назад годовой объем производства стали в Советском Союзе составлял 4 500 000 тонн нетто, увеличившись до 20 050 000 в 1940 году.
41.400.000 сегодня с целью 44.200.000 за 1955 год, когда, по оценкам, производство в США составит около 123.400.000. Хотя наше собственное производство стали за последние семь лет увеличилось примерно на 73% , соответствующий прирост в СССР составляет около 189% за тот же интервал.
Улучшения в качестве сплавов позволили советскому машиностроению, от шлифовального станка до зуборезного станка, расти в четыре раза быстрее, чем любая другая отрасль советской экономики, и диверсифицировать ее формы, поскольку она продолжала набухать в размерах. Например, в 1928 году промышленность производила 1800 станков в год, но только 100 различных типов; в 1940 году, 65 тыс. с 500 видами; сегодня возможно 125 000 из 2600 типов, с целью 260 000, а возможно, и 3000 типов на 1955 год. В связи с этим различия между американскими и советскими определениями того, что на самом деле представляет собой станок, затрудняют сравнение, особенно потому, что советские статистики иногда включают небольшие портативные гаджеты в своих данных. Учитывая эту квалификацию, наше производство станков в 1955 году будет примерно таким же, как в 1952 году или в некоторых 97,000.
«Машины, которые делают машины» в первую очередь претендуют на советскую сталь, освещая аксиому о том, что то, как страна распределяет свою сталь, часто может быть столь же значительным, как и количество, которое она производит, особенно когда речь идет о военной эффективности. Гитлер вступил во Вторую мировую войну только с 22 700 000 тонн в год, а Япония - 6 900 000 тонн. Наши вооружения поглощают 14 процентов нашей стали, в то время как в СССР они берут более 30 процентов с 1938 года. Это помогает объяснить, почему Советский Союз смог оснастить современным оружием армию из 3 100 000 человек; почему он способен поставлять 800 000 военнослужащим Военно-воздушных сил 22 000 современных самолетов в год, в том числе 5400 самолетов типа МИГ; почему его четыре-морских флота, укомплектованных 600.000 моряков, с их новыми быстрыми линкорами, крейсерами, эсминцами, подводными лодками, заменили Великобританию как второй самый мощный флот в мире.
Более того, сталелитейный завод все больше становится центром, в который заполняются спицы других отраслей - от химии до электроники и комбайнов. Это отражает недавний акцент Кремля на развитии пяти основных экономических регионов (Ленинград; треугольник Москва - Ярословль - Горки; восточная Украина; Урал; западная Сибирь),
которые можно сделать максимально независимыми во всех отношениях: военный, промышленный и сельскохозяйственный. Если один регион должен быть уничтожен в результате атаки противника, другие могут сражаться в качестве автономных подразделений со своими собственными вооруженными силами, своими собственными запасами боеприпасов и материалов, своими собственными заводами (некоторые подземные), собственным углем и электроэнергия и питание из соседних секторов.
Преимущества экономического регионального развития особенно велики в стране, где протяженность 8500 квадратных километров (в 2 раза больше площади нашей земли) делает длительные перевозки дорогостоящей частью производственных накладных расходов. Кремль пытается создать «транспортную ось» в каждом крупном регионе, чтобы радиалы связывали их друг с другом. Он настаивает на том, чтобы до конца нынешнего пятилетнего плана было проложено около 25 000 километров новых путей. На первый взгляд это кажется невозможным. И все же следует напомнить, что 3 000 000 железнодорожников в Советском Союзе находятся на военном положении, чтобы «сделать или умереть»; больше стали доступно, чем когда-либо прежде; Производительность труда на железных дорогах, конечно, не меньше, чем в среднем по стране, которая, используя 1928 год как 100%, сейчас составляет около 490%; и что даже в разгар Второй мировой войны было построено около 11 000 километров новой гусеницы, в результате чего нынешняя общая протяженность достигла примерно 125 000 километров, при этом на 1955 год было запланировано 150 000 (оценка США; 357 300 километров).
В любом случае Кремль выглядит ликующим по поводу перспектив железных дорог. Он также уверен в
(а) уголь, где добыча была увеличена с 39 050 000 нетто тонн в 1928 году до 330 000 000 сегодня, и 409,000.000 запланировано на 1955 г. (оценка США: 552 000 000 тонн);
(b) нефть, где эти цифры составляют 12 100 000 тонн в 1928 году и 52 800 000 в настоящее время и 76 890 000 в 1955 году (оценка США: 317 000 000 тонн);
(в) электроэнергии, с 5 000 000 000 киловатт-часов в 1928 году до 133,000. 000 000 в настоящее время и 162 000 000 000 в 1955 году (оценка США: 448 000 000 000 кВт-ч).
Сопоставимые достижения были достигнуты в цветных металлах. Советская алюминиевая промышленность, которой практически не было 25 лет назад, теперь производит 220 000 тонн в год. 286.000 установлен на 1955 год (оценка США 1.800.000 тонн).
Конечно, многие переменные могут помешать достижению любой или всех этих целей. Тяжелая индустрия Советского Союза подвергается наказанию в связи с тем, что ранее оно использовало самые богатые и близкие пласты железной руды и графита, а также необходимость полагаться на низшие сорта; такими недостатками, как недостаток серной кислоты; из-за отсутствия координации внутри и между отраслями, что связано с попыткой экономистов планировать слишком много деталей; из-за недостатка управленческого творчества, инициативы и готовности рисковать, а также из-за беспокойства по поводу носителей талантов и шпионов, которые неотделимы от тоталитарного общества.
С другой стороны, нельзя недооценивать саму безжалостность, с которой преследуются стремления к увеличению производства. Надо учитывать также и тот факт, что в сфере образования, знаний, обучения советские люди сильно отличаются от того, что было поколение назад. Число научных институтов и лабораторий возросло с 1540 в 1940 году до 2900 в настоящее время; около 57 000 000 учеников посещают школы и университеты; только в Горьковской области насчитывается 62 технических колледжа, в которых обучается 47 000 студентов. Сын вчерашнего мужика, со своим средневековым умом, может быть сегодня физиком-атомщиком. В то время как в исследованиях искривляющие мозг догмы коммунизма душат дух свободного расследования, адаптация открытий Запада к советским проблемам идет быстро.
Поскольку советская тяжелая промышленность впервые обратилась к руководителям, занимающимся вопросами талантов, материалов, рабочей силы и инвестиционных фондов, легкая промышленность остается сиротой и может лишь частично выполнить обязательства Кремля по усилению потребительских товаров. Безусловно, легкая промышленность ориентирована на выпуск значительно большего количества ножей для очистки овощей, кастрюль и сковородок и даже некоторых бытовых холодильников и пылесосов, чем в предыдущие годы. Но в остальном дело обстоит иначе: крестьяне все еще жаждут фабричной обуви и одежды, изготовленной из шкур, шерсти, хлопка. Однако, так как обувь и одежда еще не поступили, у крестьян нет стимулов для обеспечения достаточного количества сырья, из которого они могут быть изготовлены.
Чтобы исправить это условие, Кремль недавно пообещал сократить половину налогов крестьян и позволить им получать дополнительную прибыль от продажи продуктов, выращенных на их отдельных участках земли.
На продовольственном фронте СССР страдает от возмездия за то, что он слишком много сил вкладывает в механизацию и коллективизацию колхозов, игнорируя при этом саму землю. Он не уделял должного внимания севообороту и истощению почвы, хотя в последнее время он спешил восполнить такие упущения, увеличив производство фосфатов и других удобрений, а также построив ирригационные системы и защитные полосы от эрозии. Кроме того, с 1946 года около 7 миллионов человек были переведены из сельского хозяйства в промышленность; и советское население продолжает увеличиваться на 3 000 000 в год.
На сегодняшний день обновления животноводства не восполнили страшного истребления войны. В результате к 1955 году национальная диета будет улучшена, если вообще, только в скудной степени. Точно так же, строительства новых жилых домов будет больше, чтобы поддержать надежду когда-нибудь на лучшее жилье, чем для удовлетворения насущных потребностей.
Также нельзя ожидать, что распределение советского национального дохода изменится с его нынешней схемы, при которой три процента партийных иерархов, высших эшелонов власти, технических специалистов, журналистов, ученых, руководителей промышленных предприятий получают от 5000 до 20 000 долларов в год; семь процентов среднего и нижнего эшелонов бюрократии - от 700 до 3000 долларов; 41 процент работников - 425 долл. США; 39 процентов крестьян - 225 долларов; и десять процентов рабского труда, что стоит, чтобы поддержать их.
Тем не менее, за пределами США, Канады, Австралии и большей части некоммунистической Европы советский доход на душу населения в среднем выгодно отличается от такового в других странах мира, о чем слишком часто забывают. Это почти вдвое меньше, чем в Британии, на три четверти - в Прансе, и наравне с Японией, Аргентиной и над Италией. Это в 10–12 раз выше, чем в Индии, Пакистане, Китае, Индокитае, Индонезии и арабских государствах.
Между тем, по мере того как советская экономическая власть продолжает расти, вопрос о том, что с ней делать, стоит перед Западом и всеми, кто дорожит свободой.
Некоторые полагают, что Кремль в конечном итоге посвятит свое новое богатство тому, чтобы наделить население библейским «праздником жирных вещей». * Однако представляется более вероятным, что русский народ будет получать минимальные рационы, необходимые для внутренней стабильности, пока Кремль думает, что он может использовать дополнительный болт или бушель для продвижения своей стратегии распространения коммунизма во всем мире. Любой сдвиг с этого курса может произойти только в том случае, если патриотическое националистическое движение победит и свергнет находящуюся в седле фракцию «больше коммунистов, чем русских».
Предположительно, такие патриоты-националисты призвали бы экономическую власть принести процветание дома и завоевать доверие и сотрудничество за границей. За исключением этой возможности, необходимо следить за развитием экономики России. Это не означает, что Кремль сознательно ускорит третью мировую войну, хотя эту возможность никогда нельзя полностью исключать. Это скорее означает, что он будет командовать своей экономической властью вести войну другими средствами, с меньшими затратами.
Уже во все еще свободной Азии, а также на Ближнем Востоке, в Африке и в Америке советские пропагандисты указывают на достижения СССР в производстве как доказательство того, что путь к изобилию - это принятие коммунизма; этот призыв является мощным в тех местах, где индустриализация боготворится как новая магическая сила, которая уничтожает бедность и открывает завтрашний утренний мир. Поскольку для Кремля производство является политическим, а не экономическим процессом, оно может продавать по сниженным ценам как товары, так и оборудование людям в слаборазвитых районах, чтобы вывести их на коммунистическую орбиту. Он использовал свои излишки для демпинга товаров и снижения цен, чтобы нанести ущерб рынкам свободного мира, тем более что он рассматривает торговлю как оружие в холодной войне. Кремль может разработать свои собственные версии плана Маршалла и пункта IV и повернуть против нас и Запада в целом те самые турбины, тракторы и Т-квадраты, которые он позаимствовал у предприятия и изобретательности атлантического сообщества. Примечательно, что Кремль в июле прошлого года впервые предложил внести свой вклад в программу технической помощи ООН на сумму до миллиона рублей.
Если свободный мир не будет подорван ростом советской экономической мощи, Западная Европа должна вкладывать больше психической энергии в самосохранение. Если идти в ногу с промышленными достижениями СССР или даже с ними, проблема Западной Европы связана не столько с ресурсами, сколько со стремлением выжить, с желанием работать и вырваться из традиционных форм. В нашей собственной стране проблема не только в ресурсах, но и в недостатке жизненной силы или веры в себя и свое будущее. Это проблема информированности общественности, которая является обязательным предисловием к мерам, которые могут позволить нам сохранить лидерство и успешно справиться со всеми последствиями ускорения советской власти для достижения превосходства.
КОНЕЦ
Перевод любительский (Если есть неточности пишите в комментарии).
Есть над чем задуматься.
Читаем в оригинале на английском языке на сайте archive.org.
В дополнение к данному материалу еще статьи о России в Nation's Busines;
1) Россия - клиент и конкурент. -публикация 1944 года.
2) РОССИЯ не может... -публикация 1945 года.