Тот факт, что Тевтонский орден, вообще-то, обосновался в Пруссии с подачи поляков, которым в дальнейшем на протяжении веков пришлось множество раз воевать уже со своими же «протеже», панове вспоминать не очень любят. Но из истории событий не выкинешь. Дело в том, что в 1220-х Королевство Польское то и дело сотрясали феодальные смуты, чем решили воспользоваться северные соседи.
Совсем не стоит представлять тогдашних пруссов эдаким незлобивым и безответным народом, на мирные пашни которого ни с того ни с сего вдруг взяли и вторглись безжалостные «псы-рыцари», осуществлявшие печально знаменитый Drang nach Osten. Балты и сами были вполне воинственными, не ведая чувства жалости в процессе своих частых набегов на юг. Особенно доставалось от них, конечно, епископству Плоцкому и княжеству Мазовецкому, непосредственно граничившим с языческими землями. В конце концов, дошло до того, что в Хельмской земле на правобережье Вислы и поляков-то практически не осталось – всех или вырезали, или увели в рабство свирепые пруссы.
«Эдак скоро я по миру пойду, с нищими буду драться на паперти за медный грош! – прикинул князь Конрад Мазовецкий, так и не сумев свести кредит с дебитом по итогам 1224 года. - Пся крев, что делать? Впрочем, постой-ка! Помниться, жена что-то говорила о немцах из ихнего рыцарского ордена. Они на своих белых плащах черные кресты носят, наверное, люди богобоязненные. Да и половцам в Венгрии, говорят, недавно здорово подсыпали - значит, имеют опыт борьбы с проклятыми нехристями».
- Эй, холопы! – быстро мне пергамент и чернила, буду тевтонцам письмо писать!
В начале 1226 года к Верховному магистру Германну фон Зальца, который квартировал тогда в Венеции, прибыло польское посольство. Ордену предлагали в вечное владение пресловутую Хельмскую землю (которую Польша все равно уже потеряла) как приз за покорение зловредных пруссов. Вопреки расхожему мнению, немцы отнюдь не обрадовались такому подарку, а принялись усиленно чесать репы. С одной стороны, заполучить потенциально богатую колонию было соблазнительно, но с другой – где взять силы на ее завоевание, ведь тамошние обитатели, как следовало из слов поляков, желанием добровольно войти в лоно христианской цивилизации совсем не горят? А хотя бы для начала будет необходимо послать в Прибалтику не менее полутора сотен братьев-рыцарей – с оруженосцами и кнехтами, конечно, да еще и снабдить их всем необходимым.
- Надо учесть, что у Тевтонского ордена в это время имелись и другие более важные обязательства, - объясняет авторитетнейший специалист по истории Тевтонского ордена Анатолий Бахтин. - Это, прежде всего, оборона Святой Земли, отнимавшая основные силы ордена, по некоторым данным две трети рыцарей находились на Ближнем Востоке. Немаловажное значение имело и присутствие ордена в Испании, куда он был приглашен королем Фердинандом III Кастильским. Тевтонский орден вместе с другими рыцарскими орденами (тамплиеров и иоаннитов) с 1222 года принимал участие в затянувшейся реконкисте против мусульман. Можно предположить, что в Испанию было переброшено не менее трети всех вооруженных сил ордена.
В такой ситуации не оставалось ничего иного, чем попытаться действовать минимальными собственными силами, всячески привлекая в помощь крестоносцев из родной Германии - ну, и из Польши, конечно, тоже, нефиг шляхтичам отсиживаться за немецкими спинами!
Уговорить Римского папу Григория IX провозгласить в Европе крестовые походы в Пруссию - еще полдела. Нужно было выбить у императора Священной Римской империи, который тогда рулил всеми европейскими делами, максимально возможные преференции на будущее. Фридрих II Гогенштауфен был прижимист, Германн фон Зальца настойчив, так что, переговоры затянулись на целых четыре года. Наконец, «милостью Божьей император римлян, славный во все времена, король Иерусалима и Сицилии» крякнул, махнул рукой, и свет увидел вот такой документ:
«Магистр уполномочен нами, используя силы орденского дома и все средства, проникнуть в Пруссию, при этом ему, его преемникам и дому его предоставляются и удостоверяются в вечном владении… все земли, какие с Божьей помощью завоюют они в Пруссии, надлежит их также освободить от всякой службы и налогов, и долгов, и перед кем бы то ни было обязательств. Далее будет им позволено во всех землях, кои были или будут ими завоеваны, согласно привилегии дома, учредить дорожные сборы и пошлины, еженедельные ярмарки и иные рынки, чеканить монету, устанавливать налоги и прочие права, назначать земельные, речные и морские налоги как они то сочтут полезным, а также вечно владеть и распоряжаться добычей золота, серебра, железа и прочих металлов, а также соли, что были или будут найдены в их землях. Далее позволяем мы им выбирать судей и ректоров, кои будут справедливо управлять подвластным им народом, как обращенными, так и теми, кто упорствует в своем суеверии, определять и карать преступников за их деяния, как того требует правосудие; кроме того, надлежит им слушать гражданские и уголовные дела и разрешать их по здравому разумению. Магистр и преемники его имеют и исполняют власть судить и карать в своих землях, какая не дана ни одному имперскому князю в его землях, дабы устанавливали они добрые обычаи, издавали законы и статуты, благодаря коим и верующие укрепятся в вере своей, и все подданные вкусят истинного мира».
Привилегию закрепили золотой буллой с императорской печатью «в год от Рождества Христова тысяча двести двадцать шестой, в месяце марте, в четырнадцатую индикцию».
Для начала фон Зальца отправил в Мазовию двух своих рыцарей - Конрада фон Лансберга и Отто фон Залайдена, которых сопровождали 18 вооруженных всадников. Прибыли тевтонцы как нельзя более вовремя: княжество подверглось очередному набегу огромадной прусской орды, которая дошла до самого Плоцка, обращая все на своем пути в прах и пепел. Вусмерть перепуганный Конрад Мазовецкий наскоро сколотил войско и во главе его поставил орденских рыцарей. Наверняка рассчитывая заодно и проверить, так ли уж хороши они в бою, как рассказывают.
Репутация не подвела: сражение вышло чрезвычайно ожесточенным, но победа в нем осталась за христианами. Обрадованный польский князь специально для дорогих гостей, дабы те вдруг не передумали и не решили отвалить восвояси, поспешил выстроить на левом берегу Вислы небольшой вальный замок с деревянными стенами. Крепостцу (видать, будучи очарованы птичьим многоголосьем здешних лесов) романтично наименовали Фогельзангом. Обосновавшись там, Конрад с Отто в ожидании подкреплений проводили рекогносцировки на прусской границе и изучали текущую ситуацию в глубине территории язычников.
В начале весны 1230-го к Фогельзангу прибыл отряд во главе с магистром Германном фон Бальком, назначенным ландмейстером Пруссии. В помощниках у него были опытнейший маршал Дитрих фон Бернхайм, комтур Конрад фон Тутелен и хауз-комтур Генрих фон Берка. Должность госпитальера в Пруссии отправлял высокородный Генрих фон Виттхендорф фон Цайтц. В общей сложности набралось семь рыцарей. С учетом оруженосцев и кнехтов, по разным оценкам, силы вторжения насчитывали не более 100 бойцов!
Бросаться, очертя голову, в прусские трущобы, обладая лишь горсткой людей, фон Бальк, конечно, не рискнул. Для начала он на средства ордена прикупил у Плоцкого епископа вплотную граничившую с прусскими владениями местность Нессау, выстроив там одноименный замок. Таким образом, в распоряжении тевтонцев появились две опорных базы.
Отбив за это время еще несколько налетов пруссов, весной 1231 года первый орденский отряд, усиленный прибывшими из Европы крестоносцами, переправился на правый берег Вислы. Там неподалеку от деревушки Кверц завоеватели наткнулись на остатки валов старой крепости Турн. Оборонительные сооружения по-быстрому восстановили и модернизировали, поставив на дубовое основание. Прежнее название слегка изменили – получилось «Торн».
Плацдарм выглядел достаточно надежным, но предусмотрительные тевтонцы на всякий случай позаботились обеспечить себе возможность быстрого отхода. Ежели колонизация вдруг пойдет не так, как задумывалась. Поэтому все время наготове стояли корабли, на которых гарнизон Торна в случае чего мог бы улепетнуть обратно за Вислу.
Так началось завоевание Пруссии, которое в дальнейшем растянулось на более чем полвека.