В этот раз не будет жести или полезностей, которые я обычно включаю в свои статьи. Нет. Это будет выплеск боли моей души.
...Я боюсь врачей. Я их всю свою сознательную жизнь боюсь! Потому что другом нашей семьи был хирург-травматолог, дядя Толя. А потому при любой занозе или ссадине меня тащили к нему в стерильные палаты, где проводились всяческие процедуры.
С тех пор я боюсь врачей и стерильных палат.
А потому неудивительно, что в палату № 3 терапевтического отделения городской больницы я попала по скорой. Перед этим эскулапы думали, куда меня направить - в реанимацию или в отделение. В реанимацию как-то совсем не желалось, поэтому, собрав последние силы я упросила докторов пощадить меня и положить в отделение.
Суть недуга - приступ бронхиальной астмы, о которой никто даже не подозревал. Меня сразу стали лечить, обложили капельницами, обкололи, чем-то обтёрли... После чего я наконец-то провалилась в сон после суточных мучений от нехватки воздуха (лучше же умереть, чем обратиться к врачу!)...
Ранним утром в больничных палатах начинается возня - медсёстры ставят больным системные уколы и меняют капельницы. Я уже чувствовала себя значительно лучше, а потому начала обживаться и знакомиться с соседками. Их было всего трое. Две девушки, чьи кровати стояли у окна, и женщина после отёка Квинке - напротив меня.
На Вику я сразу обратила внимание. Красивая, высокая девушка с длинными афрокосичками, вся такая хрупкая, словно хрустальная... Худенькая, с тёмными кругами вокруг глаз, с прозрачной кожей... Но такая красивая! И... позитивная! От неё исходили потоки позитива, лучики добра. Она сидела на кровати в позе лотоса и вышивала бисером икону.
В больнице очень быстро сходятся. Мы сдружились моментально. Конечно, делились своими болячками - кто и как сюда попал. Вика о своём недуге сказала так - у меня низкий гемоглобин, мне нужно много крови...
Поначалу на фоне собственных страданий я не придала значения её симптомам. У самой случились две вещи в жизни - доктора обнаружили у меня беременность (чего мы уже не ждали), а мой папа стал угасать от рака лёгкого... Поэтому в тот момент собственные чувства меня беспокоили более всего.
Самое любимое время наступало после девяти вечера - тогда ещё не было ни планшетов, ни смартфонов. Поэтому интернет в больнице практически отсутствовал.
Мы прогуливались по коридору - я, Вика и Лена, вторая девушка. Вдруг нас заметила медсестра и с криком - "Вика, ты почему не лежишь?" заставила нас вернуться в палату.
- Вик, а почему тебе нельзя гулять по коридору? - спросила я.
- Да я просто падаю, - улыбнулась она.
Через несколько часов, когда мы все уже мирно спали, в палате началось какое-то движение. Я проснулась и увидела, что возле Викиной кровати возятся врач и медсестра.
- Девочка, ты как? - это врач.
- Уже лучше.... - Вика еле говорила.
...С утра в палату привезли стойку для капельниц, Вику подключили до обеда.
Когда мы остались с ней вдвоём, она у меня спросила:
- Как вы думаете, я буду жить?
- Почему ты у меня спрашиваешь? - удивилась я.
- Потому что от вас исходит тепло. Вы вселяете надежду, и я верю вам.
Вот же... Глупости какие!
- А чем ты больна?
Вика приподняла свои чудесные афрокосички и показала шею. Она была опухшей. Очень сильно...
- Это?... Не поняла...
- У меня рак спинного мозга. Мне постоянно нужна кровь. Я как вампир - хочу кровиии!!!! - она ещё шутила!
- А врач что говорит? Тебе, вроде, вчера только порцию влили...
- Врач говорит, что крови не хватает.
Вот те на!
Вечером после ужина мы обошли отделение и попросили обратиться к родственникам больных, чтобы те сдали кровь для нашей Вики. Мой муж был в первых рядах доноров. Люди шли на станцию переливания крови и говорили, что они сдают кровь для конкретного человека.
Удивительно, но оказалось, что дефицита крови нет!
Я пошла к Викиному врачу.
- Не лезьте вы, пожалуйста! - устало отмахнулась она. - У девочки организм уже не принимает кровь, он её отторгает. Она температурит после вливаний, а ей нельзя.
Наверно, для меня в тот момент понятие смерти было чем-то абстрактным. Я пришла в палату и сказала, что всё в порядке, крови хватает, но пока вливаний не будет, потому что организму нужна передышка.
И мы пошли гулять по коридору: я со своим полудыханием, хватая воздух через каждые три шага, и Викуся, из последних сил бодрящаяся и шутившая по этому поводу. Мы сели на диван передохнуть и стали смеяться над собственной слабостью... Это был такой искренний смех! Две молодки еле ходят! Одна хрипит, вторая глаза закатывает.
Потом Вика рассказывала про своего нынешнего молодого человека. Мы слушали её в темноте (уже время отбоя) и удивлялись - сколько у неё терпения! Там были сложности с родителями парня, проблемы с беременностью, которую Вика хотела сохранить вопреки запрету медиков. Но беременность прервалась...
Время от времени молодой человек звонил на мобильный, но судя по тону, с которым Вика с ним говорила, радости эти звонки ей не доставляли.
- Опять денег просит, - сетовала она. И опять принималась за вышивание. Но на канве уже была не икона, а картинка с милыми котятками. Мама приносила Вике бисер и канву со схемой вышивки.
Однажды ночью мы проснулись от шума со стороны Викиной кровати - оказалось, в вентиляционную трубу залетел голубь, и теперь он бился там, а перья вылетали через решётку над кроватью...
- Мой вестник смерти прилетел, - засмеялась Вика. А у меня мурашки пробежали по спине...
- Я, наверно, у родителей останусь после больницы, - поделилась она со мной планами. - Не хочу в Питер возвращаться... Надо как-то рвать с ним. С парнем моим.
Я её полностью поддерживала. Мы с Викой очень сдружились. Бродили по коридорам, разминая косточки и теряя силы от смеха над собой... Вместе разгадывали сканворды, она рассказывала про своих друзей. И она была уверена, что будет жить. Вы знаете, я такой уверенности никогда ещё не встречала!
Меня выписали раньше. Я зашла на следующий день за больничным и заскочила к Вике - она очень обрадовалась. Мы обнялись.
- Вы такая... красивая! С макияжем, - она рассматривала меня. - Когда я уже смогу накраситься?
- Дурочка ты! - засмеялась я. - Ты и так красивая!
Лена, наша соседка, по палате, познакомила Вику со своим приятелем, и между ними завязался телефонный роман. Девчонки рассказывали об этом со смехом. А в глазах Вики скакали задоринки - она была счастлива, что кто-то хочет позвать её на свидание...
***
Вика не вернулась в Питер и осталась в родительском доме. Она слабела, но вышивала бисером картины, а в глазах так и прыгали задоринки - ведь роман продолжался!
Через три месяца после нашей последней встречи, ей стало совсем плохо - порция крови ухудшила её состояние. От сильной боли она не могла ни спать, ни есть. Врачи скорой помощи срочно повезли её в больницу. В реанимацию.
- Мамочка! - прошептала она, когда её увозили. - Помоги мне! Я не хочу умирать....
Как только каталка скрылась за белыми дверями, мать сползла по стенке и завыла. Она уже поняла всё... Огромные глаза дочери - это последнее, что она запомнила.
...О смерти Вики я узнала спустя год. Так получилось.
Именно в это время, когда ушла эта девочка, умирал мой папа. А я готовилась рожать. Поэтому я не смогла с ней проститься.
Но до сих пор её образ стоит перед глазами - юная, красивая, добрая. Она очень хотела жить! И верила, что проживёт долго.
Вот есть люди, которые проводят в нашей жизни всего несколько дней. А в памяти оставляют очень глубокий след. Такой для меня стала Вика.
Я буду всегда помнить тебя!
***