Но эти закаменевшие скулы, твердо сжатые губы в сочетании с румянцем смущения… С ужасом думаю, вдруг он замечал тогда, с какой жадностью я на него смотрела. Еще немного и я бы… вместо того, чтобы спасать нашу репутацию, вытащила фотик, начала щелкать, и все усугубила бы.
Ну вот еще! Как не вовремя всплыли все эти плечи и скулы в моей памяти. Их выбрасываешь, а они всплывают и всплывают, возвращаются бумерангом. Вот что значит: незакрытый гештальт, не осуществленная идея.
По счастью с Аникой такого не случилось. Мы фотографировали часа три, пока зарядка не кончилась. За это время мы словно побывали то в Нью-Йорке, то в старом Токио, то бог весть еще в каких фантастических мирах, которые получалось выхватывать, кадрируя повседневное окружение. Присутствие чудесной девочки с трогательными кошачьими ушками в летящем платье и с необыкновенными глазами преображало мир. Мне даже показалось, что вся моя жизнь вернулась снова в те удивительные беззаботные места и времена детства, когда верилось, что все еще в конечном итоге сложится просто волшебно. В мир, где было так много улыбок и так мало зла и подлости.
Разрядившись, фотоаппарат спас нас от полного изнеможения. Остановиться было решительно невозможно. Ведь пока не сядешь к компу, и не рассмотришь результаты на относительно большом экране - не узнаешь, удались хотя бы пара кадров такими, как хотелось бы или нет, поймано ли впечатление, совпали ли лицо, наряд, окружение, свет, силуэт и так далее в что-то единое. И в то же время силы-то уже были на исходе, и даже просто прыгать, приседать, отбегать и почти ложиться в пыль было уже нелегко, а эмоции, выплеснулись, и оставалась только усталость.
Мы с Аникой упали на скамейку на набережной. Сияли белизной гипсовые фигурные перила, сиял бликами вечернего солнца пруд. По волнам ковылял речной трамвайчик, ветер доносил от него к берегу аромат жарящегося шашлыка и обрывки шлягеров восьмидесятых. Ноги гудели высоковольтными проводами. Ноги не хотели никуда идти. И вообще, строго говоря не хотелось никуда идти. Хотелось вот так сидеть, подставив солнечным теплым ладошкам тельце, и болтать расслабленно. А еще… мне не хотелось расставаться с Аникой.
Со времен института фактически не случалось в моей жизни момента, когда в ней был бы человек, с которым можно было бы самозабвенно болтать, от души смеяться, шутить, вообще говорить на одном языке. На самом деле никто не гарантировал, что все это можно и с этой малышкой в кошачьих ушках.
эпизод 53
продолжение следует)