В первом классе я первый получил тройку. И очень гордый пришел домой. И похвастался. Ведь ни у кого в классе не было троек, только четверки и пятёрки. Я – первооткрыватель! Родители, слава богу, только посмеялись. Тройка была по труду.
Наталья Петровна Овсянникова – самая красивая учительница первых классов. Мне нравилось смотреть на неё и гордится, что у нас такая чудесная учительница. Может быть, если бы Наталья Петровна не была такой красивой, я бы не был таким рассеянным.
Однажды нам сказали принести тряпки – мы будем делать генеральную уборку класса. А я забыл. Наталья Петровна сказала: «Ну что теперь делать, Серёжа? Чем будешь парту мыть, пиджаком что ли?» Я снял верхнюю часть школьного костюма, синий пиджачок с эмблемой – раскрытой книжкой на плече, и стал протирать им парту. Наталья Петровна покачала головой и написала в дневник: «Мыл парту школьным пиджаком!» Женщины - странные, учительницы начальных классов особенно, непонятно чего они хотят.
Папа научил меня играть в шахматы. Правда, я всегда ему проигрывал. Даже когда папа убирал ферзя, даже когда папа играл без ферзя и ладьи, и без второй ладьи, даже когда папа играл без всех тяжелых фигур, кроме короля, я всё равно проигрывал. Но я не отчаивался и просил поиграть снова. А вот мой сын не может пережить поражения, мы больше не играем в шахматы, потому что после каждого проигрыша Богдан плачет. Даже когда обещает, что не будет плакать.
Так вот, я пошел в шахматный клуб. Но мне быстро стало скучно. Я хотел, чтобы шахматные фигуры были цветными, и каждая играла за себя. Мне нравилось придумывать другие правила, или, например, новые возможности игры, я придумал сделать шахматную доску круглой. Даже сделал её из большого листа ватмана. Получился большой круг, в центре. Возле отверстия в центре клетки были маленькие, а чем дальше, тем всё больше и больше. К сожалению, никто со мной играть на круглой доске не хотел.
Я ушел из шахмат и пошел в лыжные гонки. После первого занятия заболел ангиной. Потом я пошел в легкую атлетику. Я даже принял участие в соревнованиях, и даже занял бы какое-нибудь место, но в день соревнований нас принимали в пионеры. Все мои товарищи уже проиграли, а я всё брал высоту за высотой. Время поджимало, надо было спешить на площадь имени В.И. Ленина, к памятнику В.И. Ленину, чтобы вступить в ряды пионерской организации В.И. Ленина. Мы месяц учили клятву. И три месяца я готовился к соревнованиям. Так впервые мои личные интересы столкнулись с общественными. У меня были хорошие результаты, я бодро шёл на третье место. Но между попытками товарищи торопили меня, давили на совесть. Так ведь можно и до осени остаться в октябрятах. И я сознательно не взял высоту. Мне было жаль тренера, жаль себя. Мы успели, клятва была произнесена, красный галстук шелестел на груди от ветра. А спустя несколько лет мы все нарушили клятву и СССР распался. И на легкую атлетику я тоже ходить не стал, зачем? Ведь я же предал этот благородный вид спорта ради красной треугольной тряпочки.
А потом я довольно долго ходил на самбо. Фанател от фильма «Непобедимый». Тренировки проходили в спортивном зале милиции. В подвале была качалка. Однажды осенним теплым деньком тренер вместо тренировки выдал нам банки краски, и мы пошли красить стены в подвале. Там было несколько маленьких не открывающихся окошек под потолком. Мы красили, красили, и нам становилось все веселее. Я заметил яркий румянец на лицах товарищей. Тренер зашел к нам и сказал, немного испуганно: «Ну, всё, хватит, идите, подышите». Состояние было очень интересным: солнце светило ярче, голоса людей звучали приглушенно и издалека, идти прямо было трудно, гораздо легче было бежать и прыгать. Домой я пришел довольным и разговорчивым. А через час меня сильно тошнило, потом рвало. Врач скорой посоветовала свежий воздух и обильное питьё. Я выпил три литра воды, все они вышли обратно с моим желудочным соком. Мне уже было не весело, изо рта противно пахло ацетоном, причем каждый раз, когда я выдыхал. Мама открыла окно, благо ночь была теплой, положила подушку на подоконник. Там, сидя у окна я к утру и заснул. На этом моя карьера самбиста закончилась.
В старших классах я стал ходить в военно-патриотический клуб «Десантник». Всё, что там происходило, описано в повести «Заговор одного», опубликованной в 4 номере журнала «Семья и школа» за 2002 год. Повторяться не будем. Хотя повесть фантастическая, но атмосфера передана верно. Отмечу только ряд моментов. Я чувствовал там себя Штирлицем. Всё что я ненавидел: насилие, муштра, жестокость, несвобода, всё было там. Я понимал, что нас готовят к службе в армии и ещё какой-то миссии (мне мерещился переворот). Напомню, что это конец 80-ых. Я чувствовал, что должен изучить это формирование изнутри. При этом приходилось мне не сладко. С моим покалеченным носом дышать на тренировках тяжело. Тем не менее, я научился складывать парашют, бросать гранаты, разбирать и собирать автомат Калашникова, ставить мины, стрелять, быстро таскать бетон в носилках, бегать с противогазом в задымленных помещениях, прыгать с десятиметровой вышки в бассейне. Я бы и с парашютом прыгнул. Нас уже привели под Бийск на летное поле. Мы уже уложили парашюты: основной и запасной. Мы даже поднялись в самолет (всё тот же АН-2). Но, в последний момент, всё отменили, погода оказалась неподходящей, то ли ветер сильный, то ли ещё что, и мы поехали обратно. А в другой раз как-то не довелось.
За все эти путешествия по видам спорта, я понял, что с трудом могу подчиняться командам других людей, следовать графику, регулярным и однообразным занятиям, и ещё – я не могу работать в команде, категорически, я всегда выражал альтернативную точку зрения, спорил с лидерами, раскачивал лодку и устраивал конфликты, короче, скандальный человек. Лучше оставаться одиночкой, всем спокойнее.
Сергей Решетнев ©