А однажды Надя приехала в слободу во внеурочное время, среди недели. Устя дома была. В колхозе она больше не работала. Стара стала. Только и занималась тем, что баб слободских лечила, да летом траву для этого заготавливала. Не ждала Устя дочку. Обрадовалась сначала, а потом и испугалась. Случилось что-то, значит. А дочка сразу с вопросом.
- Мама, вы брата моего в детдом в Ейске не отдавали? - Спрашивает, а глаза серьезные, требовательные.
- Да, Господь с тобой, дочка! Разве бы сделала я это? А о каком брате ты говоришь? - недоуменно переспросила Устя, - Она уже давно рассказала дочке, что не родная она ей. Рассказала сама, боясь, что кто-то это сделает раньше ее.
- В мужском общежитии нашего института парень живет. Он не студент, а поселили его, потому что он после детдома, и жить ему негде, - Надя рассказала Усте, как однажды девчонки из ее комнаты на танцы в тот корпус ходили. Надя не ходила, некогда было. К семинару готовилась. Вернулись девчонки с танцев и спрашивают ее:
- У тебя есть брат?
Надя ответила, что брат есть, но он на двадцать пять лет старше ее.
- Нет! Не этот брат! А другой, не намного старше нас? - И они рассказали, что в общежитии видели парня очень на нее похожего. Особенно глаза. - Ну, вылитые твои глаза! - говорили девчонки, - Но, на танцы он не пришел, а то бы мы у него спросили.
- Нет, это вам показалось, - сказала Надя, но решила все же сходить и посмотреть на парня. Действительно, уж очень они похожи. Парень тоже сразу это заметил. Познакомились. Костей его зовут. После встречи с ним Надя сразу же в слободу поехала. Не могла и до завтра подождать. Неужели это ее брат?
- Может быть, это и брат твой, Надя, но я о нем ничего не знаю, - сказала Устя, - Надо в детдом ехать, там обязательно остались документы и можно будет узнать, как он туда попал. Жаль, что я вам в этом не помощник. Стара стала. Мне уже до Ейска не доехать.
- Мама, а вы погадайте мне! Погадайте! - попросила Надя.
- Не умею я гадать, дочка! - и увидев ее недоуменный взгляд, добавила, - То в войну было. Я помогала людям держаться и надеяться. Говорила то, что они хотели услышать... Люди и шли ко мне... Не думай, ничего я с них за гаданье не брала... Ничего не брала... Это любой подтвердит.
- Но, говорят, что все, что вы людям нагадали, сбылось, - не унималась Надя.
- Да... Только один не вернулся из тех, кому гадала. Остальные пришли. Хоть многие и покалеченные, но вернулись... Бог мне в этом помогал. Просила я Отца нашего Небесного об этом. Сильно просила... Услышал, видно, меня...
- Так вы, мама, и за меня попросите!
- Прошу я, дочка! Всегда прошу! А гадать не буду! После войны никому не гадала и тебе не буду...
Так и вернулась Надя в город, ничего не узнав. В Ейск, в детдом они поехали с Костей вместе. Ехали на старом, дребезжащем грузовом такси, которые в то время в Ростовской области заменяли автобусы. Людей было мало и они проговорили всю дорогу до Ейска.
- Я тоже не знаю своих родителей. У нас в слободе легенду рассказывают о моей матери. В лесу она жила, вместе с кошкой. Там я и родилась. А почему мать там оказалась, никто не знает, - сказала Надя и пожала плечами.
- Может быть, твоя приемная мать не все сказала? - спросил Костя и тут же добавил, - взрослые всегда что-то скрывают от детей.
- Нет, Костя, моя мама все, что знала, сказала, - грустно промолвила Надя и тоже спросила, - А, вот, скажи, ты действительно хочешь узнать свое происхождение? А если окажется, что оно совсем тебе не понравится?
- Может быть, и не понравится! Да, скорей всего, так оно и будет, но я все равно хочу знать все, - и устало улыбнувшись Наде, продолжил, - Почему-то, до встречи с тобой у меня и в мыслях ничего такого не было, а сейчас я не успокоюсь пока не найду подтверждения нашего родства.
- Это будет нелегко сделать, - с такой же улыбкой ответила она и тут же подумала, что ей доставляет удовольствие сидеть рядом и разговаривать с ним, смотреть на него, - Я не знаю даже имя своей настоящей матери. Хотя, моя приемная мать считает, что загадку разгадать можно. А она у меня очень мудрая!
- Еще не известно, примут ли нас в детском доме, захотят ли разговаривать, - засомневался Костя. Опасения были напрасными. В детском доме приняли. Только мало что узнали они там. Из архивных документов видно, что Костя поступил в Ейский детский дом в трехлетнем возрасте из Веселовского детского дома, который в то время расформировывался. А в Веселовский детский дом новорожденного Костю привезли санитарка военного госпиталя Мария Игнатьевна Рогожина и сержант Константин Иванович Лисянский. Это было время, когда советская армия освобождала эти места от немцев.
- Так, может быть, сержант Лисянский и санитарка Рогожина и есть мои родители? - спросил Костя сотрудницу детского дома.
- Скорей всего, нет! - возразила сотрудница, - во всяком случае. они ими не назвались. Могу посоветовать съездить в Веселый. Детского дома там уже нет, но бывших сотрудников поискать можно. Наверняка они что-либо вспомнят.
Совет оказался полезным. Они действительно смогли найти женщину, которая работала там во время приема новорожденного Кости.