Только не одна Устя Надю дочкой называла. Ванька контуженый часто приходил. И тоже: "Дочка! Дочка! Моя дочка!" Не нравилось все это Усте. Решила она не пускать его во двор к себе. Да, как не пустишь? Не будешь же палкой выгонять? А слов Ванька все равно не слышит. И приходит. По-хозяйски ведра сразу берет и в ярок, к кринице за водой идет. Наносит воды, на целый день хватает. Дров наколоть, уголь принести, печку растопить, все это Ванька мастерски делает. Нет в Устином доме мужика, и такая подмога кстати приходится.
Но, все равно, не нравилось это Усте. Особенно было неспокойно когда она на работе трудодни зарабатывала, а Ванька мог в любой момент в хату зайти и к Наде подойти. Дурной ведь! Что от него можно ожидать? А хату не закроешь. Не водились в ту пору замки в слободе. Подопрут лопатой дверь - значит дома никого нет. И все!
Устя догадалась: не зря он Надю дочкой называет. Имеет отношение к ее появлению! Точно, имеет!
Время шло. События в Круглом лесу начали забываться. На следующее лето бабы уже не боялись туда ходить. Старались только к ведьминой могилке близко не подходить. Уже никто и кошку не видел. Куда делась - никто не знает.
Надя подрастала. Говорить начала. Да так щебечет, заслушаешься! Устя не нарадуется. Любит она дочку всей душой! В Больше-Крепкой люди не злые живут, а, поди ж ты, Надю иначе как ведьмачкой никак и не называют. Волновалась Устя. Вырастит дочка, а ее сторониться будут. Так ее и замуж никто не возьмет. Да, и за Ваньку-контуженного думать не переставала. Наверное, не одна она догадывается, кто же отец у ее дочки. Другие тоже. Уже и разговоры по слободе пошли.
И надумала Устя: надо уезжать отсюда в края далекие, да такие далекие, чтоб никто и не слышал о ней там. Поговорила Устя на эту тему с Тоськой. А Тоська и говорит: "Так, у меня же дом в селе Расное, возле Липецка есть! По наследству достался! Продать никак не могу! Не покупают! Живи там!" Тоськино предложение понравилось Усте. Боялась только она, что Тоська не УТЕРПИТ и тайну ее знакомым расскажет. Поклялась Тоська. Обещала ничего не рассказывать о ней в Расном. И не рассказала.
Но, не очень хорошо здесь жилось Усте. Местные бабы сторонились ее, шептались за ее спиной и для них Устя не стала таким авторитетом, каким была в Большой Крепке. Тут она из Усти-знахарки в Устю-хохлушку превратилась. Думала Устя, что наладится все, привыкнет она к людям, и они к ней привыкнут. Не получилось. Да и скучала сильно по родным краям.
Через два года в слободу вернулась. Правильно говорят: везде хорошо, а дома лучше. Ванька-контуженный по-прежнему пас коров. Узнал, что Устя с девочкой вернулись, в тот же день пришел. Помогал во всем. Но, к Наде Устя его не подпускала. Кто знает, что у дурака на уме?
А вскоре Ваньки не стало. Трагическая смерть заставила Устю и слободян пожалеть о том, что относились к Ваньке с пренебрежением. В приготовленную для силоса яму упал семилетний пацан. Ванька видел это и прыгнул туда, чтобы помочь ему. Ему-то помог, а сам выбраться не смог. Яма глубокая, ухватиться не за что. Думал, что слободяне прибегут, помогут. Но, никто не знал. Малец испугался, и дома ничего не сказал. Боялся, что поругают его батько с матерью.
О том, что Ваньки не стало, узнали уже вечером, когда стадо пришло домой без пастуха. Но, никто и не подумал, что его надо искать в яме. И только дней через десять, когда начали силосные ямы наполнять стеблями кукурузы, обнаружили Ваньку. Уже бездыханного. Малец узнал об этом и долго плакал. Тогда-то он и рассказал все, что случилось. Сильно плакала и Надя. Она еще не знала, что связывало ее с этим странным человеком, но какая-то сила тянула ее к нему.
Время шло. Росла Надя. Радовалась Устя. Уж такая умная у нее дочка! А к учебе какая способная! Ее собственным детям война учиться помешала, они и семилетку не окончили. А Надя в институте учится! Учительницей будет. А преподавать будет немецкий язык. Способности, говорят, у нее к нему. А из себя девчонка видная! Волосы, как спелая пшеница, а глаза - серо-голубые, как небо. Засматривались на нее парни. Да, только она на них и не смотрела. В слободе ее теперь называли Надькой-гордячкой. "И то хорошо, что не ведьмачкой! - думала Устя, - А что на парней не смотрит, так время еще не пришло. Она своего ждет, только ей суженного"
Да, и в слободу Надя приезжала не часто, только на каникулы. Хоть и не далеко Ростов, всего 60 километров, а за один день не управиться. Жила в общежитии. В комнате семь человек, но девчата дружные. Устя уже не молодая, трудно ей до Ростова добираться, но дочку навещала при каждом удобном случае. То сосед на базар едет, то председателю сельсовета по делам своим в область надо, все Устю оповещают. А та нальет в бутылки молока, завернет творог и масло, и к дочке. Нравится ей в общежитии. Все такие культурные и обходительные. И ее, Устю, узнают, и к Наде относятся уважительно, как к старшей. "За сообразительность ее и хорошую учебу" - радовалась Устя.