Новое видение заставило Аврору в ужасе замереть. В сравнении с тем что только что увидела девочка - сожжение старухи было сущим пустяком. Малышку затрясло. Она прижалась к боку приемной матери, крепко схватилась за передник. Констансия виновато взглянула на девочку - её руки были заняты крошками Агнессой и Беатрис - уделить внимание, обнять и успокоить испугавшееся дитя она не могла. " Как и все последние три года..." - виня себя подумала Констансия.
- Мы уходим домой. - Угрюмо процедил Симон. - Чёртовы фанатики! Это же надо, собрать весь город для того, чтобы сжечь старуху-травницу...
- Тише, любимый! - Констансия в страхе озиралась кругом, стараясь угадать по лицам соседей, слышал ли кто-нибудь крамольное высказывание. Казалось, все были увлечены происходящим и никто не обратил внимание на слова мужа.
Симон не слушал, он шел к выходу с площади, раздвигая могучим плечом толпу. На его побелевшем от злости лице играли желваки.
Аврора не знала, что ей делать. Где искать утешения? Кто даст ей совет? Рассказать матери о своём даре она боялась. Та, с кем девочка могла бы поделиться своей тайной, погибла сегодня жуткой смертью. Кроме Эвелины в городе был лишь один человек, которому она могла довериться. К нему она и отправилась, дождавшись повода выскользнуть из дома. Повод появился в полдень - отец велел сходить в торговый район города и передать записку заказчику. Аврора с готовностью бросилась выполнять родительскую волю. Всю дорогу до адреса она бежала, лишь мелькали огненные кудри на фоне серых стен. Нужный дом нашелся быстро, она передала записку пожилому мужчине и бросилась в ту часть города, куда мало кто из горожан захаживал по доброй воле. Она побежала в трущобы. Отец Бенедикт жил там, среди тех людей, которые в нём нуждались больше всего. Бывший полковой лекарь, с лицом, перечеркнутым глубоким, безобразным шрамом был настолько же прекрасен внутри, насколько страшен снаружи. После тяжёлого ранения для службы Бенедикт был не годен и принял постриг. Но в церкви у отца Бенедикта не заладилось: его познания в медицине, вольнодумство, любовь к запретным научным книгам и прямота в беседах не пришлась по вкусу местному духовенству. От подвалов инквизиции Бенедикта спасало только особое расположение отца Себастьяна - несколько лет назад старый лекарь вылечил у инквизитора дурную хворь, сохранив всё в тайне. Отец Себастьян свои долги платил сполна и ветерана не трогали, наделив особым статусом неприкосновенного изгоя. Бенедикт был и рад - он поселился в трущобах, врачуя бедняков и таких же изгоев как он сам. В свободное время старик собирал целебные травы за городом и готовил мази и отвары, которые охотно скупала знать. Выручку Бенедикт делил на три части - малую часть на пищу, малую часть откладывал в сундук, на черный день, а большую часть тратил на повязки и все нужные ингредиенты для изготовления лекарств и помощи страждущим.
За этим занятием - распределением монет - его и застала Аврора. Впопыхах девочка даже не постучалась, просто толкнула старую, потемневшую дверь и вошла. Своё жилище старик никогда не запирал - чернь боготворила Бенедикта и разорвала бы на части любого, кто покусился бы на него или его имущество. Увидев монаха Аврора вздрогнула. Её всегда обескураживала манера отца Бенедикта носить рясу, будто назло церковникам подчёркивая, что сана его никто не лишал. Старик сидел за столом, пересчитывая монеты. Мерцал огонёк масляной лампы, бросая причудливые тени на обезображенное лицо Бенедикта. В домишке пахло травами, мышами и ладаном. Несмотря на свои разногласия с церковью, в Бога монах верил всей душой. Старик повернул голову и взглянул на Аврору. От острого взгляда из под кустистых седых бровей не укрылось ничего - казалось, что ветеран понял все и сразу.
- Аврора, дитя моё, что стряслось? - Монах встал, прихрамывая подошёл к девочке, положил мозолистую руку ей на голову, прошептал короткую молитву. - Открой мне своё сердце, в этом доме тебе ничто не угрожает. Ты чем-то напугана? Хотя, кажется, я знаю, в чем дело. Могу поспорить, виной твоему смятению служат печальные утренние события. Вы ведь были близки с Эвелиной?
- Всё... Всё верно, отец Бенедикт. - Справившись с комом в горле ответила девочка. - Но эта лишь малая часть того, что тревожит меня. Виной всему мой дар, моя проклятие. Я столько должна рассказать вам! Помогите, отец Бенедикт...
Не говоря ни слова старик подошёл к двери, выглянул наружу, убедившись, что никто не спешит к нему за врачебной помощью, запер дверь и усадил перепуганную девочку за стол. Будто по волшебству на столе появились две чашки с отваром из ароматных трав. Аврора, закрыв глаза, вдохнула завораживающий запах мяты, котовника и ещё каких-то хитрых травок, протянула руки и обхватила ладонями чашу. Яркая вспышка ослепила девочку, а уже через несколько секунд ее сотрясали рыдания. Она снова увидела. Увидела старого Бенедикта с разрубленной пополам головой в черной луже запекшейся крови.
Подписывайся, чтобы не пропустить продолжение рассказа.
-Подписаться-
Продолжение: Часть 3
Предыдущие части:
Пламя Авроры - начало
Понравилась история? Понравятся и эти:
О чём молчала Маша
Что творится за стенами палаты для буйнопомешанных. Первая ночь.
Малолетний изверг: куда приводит жестокость
Пожалуйста, поставь лайк, подпишись, поддержи начинающего автора комментарием.