85-летний ветеран советской космической отрасли рассказал нам, как добраться до Марса за неделю, как ученые разгадывают тайну темной энергии и какие советские разработки использует Илон Маск. И еще немного — про встречи с Гагариным и работу с Королевым.
«Поехали!». С улыбки Юрия Гагарина в мире началась новая эра — космическая. Дата 12 апреля 1961 года попала во все учебники, а улыбающийся космонавт — на первые полосы газет всего мира. Он улыбался нам с плакатов, открыток и даже с запонок, колец, обложек паспортов и купальников. А пока на Земле его встречали и провожали, ученые в лабораториях продолжали придумывать, как сделать космос еще ближе и понятнее.
Этим всю жизнь занимался и Урал Нуриевич Закиров, ветеран отечественной космической отрасли, бывший сотрудник Института космических исследований и ведущий инженер конструкторского бюро Королева.
«Гагарин как человек ничем от нас не отличался»
Во время первого звонка договариваемся о встрече: «Жду вас десятого числа в 10:00». В день интервью звонит в 10:01:
— Вы далеко?
— Я возле домофона, набираю номер квартиры
Встречает на лестничной площадке, просит прощения за сломанный лифт — Урал Нуриевич живет на девятом этаже. Ему 85 лет. При ходьбе почти не сутулится, точные даты событий называет без пауз. Не суетится, разговаривает спокойно, взвешенно, на левой руке носит перстень, на пиджаке — медали.
— О чем вы хотели со мной поговорить?
— Вы столько лет в космонавтике, знакомы с Гагариным и Королевым…
— Об этом я уже во всех интервью рассказывал. Мне хочется совсем другие темы затронуть. Понимаете, я даже не знаю сколько мне осталось жить, можно по пальцам пересчитать. Мы, ветераны, уйдем, а люди столько всего не узнают.
Но совсем обойти в разговоре легендарного космонавта и гениального конструктора не получается — история космической эры начинается с их имен.
— Мы познакомились с Юрием Алексеевичем еще до его полета. Я уже тогда понял — это готовый космонавт. Космонавты пришли на разговор к Сергею Павловичу Королеву, зашли в нашу комнату; Гагарин сел за мой небольшой стол, вот такой (показывает руками расстояние около полуметра). Тогда был март 1961 года. Позже, после его полета, мы часто встречались — и по работе, и случайно.
Например, у главного хирурга Вооруженных сил Александра Вишневского. Мне надо было пройти медкомиссию в отряд космонавтов (но зрение —1 не позволило лететь). Там же я встретил Юрия Алексеевича с мамой, он хотел показать ее врачу. Уже позже, на работе, я спросил про здоровье мамы, а Гагарин очень интересно ответил: «Уж мало запасных частей осталось». Это его подлинные слова о своей матери...
В последний раз мы виделись с Юрой в 1968 году в Центре управления полетами в Евпатории. У него был день рождения, он пришел из ресторана, где отмечал событие с космонавтами. Я его поздравил, пожелал «первому сесть на Марс» и подарил камешки, которые любил собирать на космодроме. Гагарин положил их в карман. Так мы и разошлись. Юрий Алексеевич улетел в Москву, а потом — через 23 дня — разбился… На второй день после трагедии я спросил у летчика Сергея Анохина о ее причинах, он ответил: «Потеря пространственной ориентировки».
Урал Нуриевич согласен с тем, что именно Гагарина выбрали для первого полета человека в космос:
— Во-первых, он был умным, во-вторых, обладал цепкой хорошей памятью, а в-третьих — отличной дисциплиной. И не боялся говорить правду. Вот за эти качества Сергей Павлович Королев и полюбил Юрия Алексеевича. И, конечно, Гагарин как человек, ничем от нас не отличался: так же любил супругу, детей, и я, думаю, был неравнодушен к женщинам. У него все это было вместе.
Попасть в космос самому Уралу Нуриевичу не довелось, даже несмотря на поддержку Александра Вишневского. Но еще в детстве в селе Базарные Матаки во время войны он прочел статью конструктора космической и ракетной техники Михаила Клавдиевича Тихонравова. Тогда и заинтересовался космонавтикой как наукой:
— Около школы как-то приземлился кукурузник. Отец договорился с летчиком, и нас подняли в воздух. Вот ощущение полета так же на меня подействовало...
С автором статьи лично они встретились уже в Москве во время учебы в военном училище — и быстро подружились. С Тихонравовым Урала Закирова связывала и работа. Он стал сотрудником знаменитого девятого отдела ОКБ-1 с Михаилом Клавдиевичем во главе. Тихонравов был ближайшим сподвижником Сергея Королева. Того самого, который спроектировал все, что летало в космос в первые годы космической эры.
— Тихонравов обладал огромным даром увлечения людей. Его многие любили за то, что он сумел преподать космонавтику интересно и ярко. Но он не только преподавал, он ее создавал. Первая советская ракета в 1933 году была сделана им, а запускал ее Королев. Он оказал на меня и на других огромное влияние.
«Леонов должен был садиться на Луну»
15 сентября 1968 года советские ученые первыми запустили аппарат, который облетел Луну и успешно приземлился на Землю. Урал Нуриевич был одним из тех, кто готовил «Зонд-5» в космос. Через год до спутника нашей планеты добрался еще один корабль — на этот раз пилотируемый, но без космонавта.
— Полететь в этом аппарате очень хотел космонавт Валерий Быковский. Он написал заявление: «Если даже будет риск, то я не боюсь такого риска. Прошу меня отправить в полет». Переживал тогда очень. Но руководство решило не рисковать, особенно после гибели Владимира Комарова. Может быть, если бы был жив Королев (он скончался в 1966), то он бы дал разрешение. Еще по плану на Луну должен был садиться Леонов. Не получилось, потому что новые двигатели на носителе не были отработаны до конца.
После десяти лет работы в конструкторском бюро Королева Урал Нуриевич перешел в Институт прикладной математики Академии наук СССР. Здесь он увлекся полетами к звездам.
— Сейчас космическая техника использует жидкостные ракетные двигатели. У них есть перспектива, но термоядерные перспективнее. Развитие такой техники поможет достичь окраин Солнечной системы. Главное — использовать энергию термоядерной реакции и очень мощных лазеров — их сочетание создаст сильнейшую тягу. С такими двигателями можно добраться до Марса примерно за неделю. А чтобы долететь до Юпитера, Сатурна и их спутников не придется тратить годы — достаточно будет одного полета. Тогда мы сможем привозить геологические образцы с поверхности планет и использовать их на Земле. Это поможет исследовать другие планеты, а я верю в существование инопланетного разума. Даже видел во сне внеземные цивилизации.
В конце 70-х Закиров вернулся в Татарстан, работал в Академии наук. Продолжил исследования, написал две книги: «Записки межзвездного путешественника» и «Астрономия, астрофизика и межзвездные полеты». В последние годы работает на кафедре астрономии Казанского федерального университета — занимается физикой темной энергии. Из нее состоит 73% Вселенной, но из чего состоит она сама — ученые не знают до сих пор.
— Я придумал свою модель: предполагаю, что темная энергия непостоянная и распадающаяся. А состоит она из частичек размером с пылинки. Если мы узнаем их состав, то поймем, как использовать эту энергию для земных дел. Думаю, в ближайшие 30 лет наука разгадает тайну темной энергии. В этом году к Луне должны запустить аппарат для исследования космоса. Может быть, удастся узнать что-то новое.
«Проект Илона Маска взят из нашего проекта»
Перед тем как осваивать космос, нужно решить еще один вопрос, говорит Урал Нуриевич. Каждый космонавт на МКС должен ежедневно заниматься спортом, и не меньше двух часов. Без этого в невесомости он долго не проживет.
— Теперь представьте, космонавт прилетел на Луну, ему нужно прожить там месяц или два. Но на ней ускорение силы тяжести в шесть раз меньше, чем на Земле. Недостаток гравитации будет действовать на организм, надо к этому привыкнуть. Даже если мы поставим большой корабль вроде МКС в окрестности спутника, но с условием, чтобы люди жили там не год, а два или три. При этом опускались бы на поверхность Луны. Им все равно придется как-то подстраиваться под новые условия. И самые интенсивные занятия спортом не могут полностью избавить человека от влияния невесомости. Она воздействует на мозг, на кровеносную систему.
После возвращения на Землю космонавту будет очень тяжело привыкнуть к нормальной жизни. Уже сейчас те, кто летал год, испытывают сложности. Например, они прилетают обратно, и берут в руки легкую книжку. Для них она будет весить, как большой булыжник. Все будет казаться отяжелевшим.
Урал Нуриевич считает, что космос можно использовать и для практических целей. Например, создать космическое такси, о котором еще говорил Королев. Разработки в этой области в СССР начинали еще в 60-х, но так и не закончили. С запуском электромобиля до орбиты Марса сейчас экспериментирует американский инженер и предприниматель Илон Маск. В 2018 году его опыт подтвердил, что ракета может запускать полезную нагрузку.
— Проект с электромобилем взят из нашего. Вообще, многие вещи, которые делают китайцы и Маск — это отечественные разработки. Просто сейчас их воплощают люди с деньгами. После войны, в 50-х годах, мы использовали материалы по «Фау-2» — первой в мире баллистической ракете дальнего действия. Ее придумал немецкий конструктор Вернер фон Браун. После переделок мы смогли бы запустить двоих человек на такую же высоту, что и Маск. Тихонравов создал проект и отправил письмо Сталину, тот дал добро. Но в тот момент Королев начал заниматься более практичными и реалистичными вещами — вроде новой ракеты «Восток». И все затормозилось. В любом случае, кто бы ни занимался развитием космонавтики — это хорошо для всех.
На прощание он дарит свои книги и аккуратно подписывает: «На память Алсу Гусмановой, Закиров У.Н». Там, где нужно поставить дату, выводит: «12. 4. 19». Смеется: «Чтобы было символично». Текст интервью Урал Нуриевич просит отправить по электронной почте, заранее:
— 12 апреля меня не поймать: читаю лекции, выступаю перед школьниками. Дома буду поздно вечером. Очень хочется успеть все рассказать. Пока еще есть такая возможность.