Чарльз Витворт (Уитворт) был полномочным и чрезвычайным послом в России с 1704 года, и судя по всему - креатурой Роберта Харли, графа Оксфорда. Последний с 1704 года был государственным секретарем Северного Департамента и главой внешнеполитической разведки Англии. Так вот, Витворт стал на время одним из доверенных лиц царя Петра, и по требованию самого Харли[1] отослал несколько записок о России, которые в середине века вышли уже отдельной книгой.
Так вот, в серии записок, предназначенных именно для внутреннего потребления при дворе, Витворту удалось дать цельное описание России как государства, и показать выгоды торговли с ней. Англичане с удивлением узнали, что те же шведские пенька и лен, которые они закупали в Риге, на самом деле совсем не шведские, а русские. Цитата из труда Витворта «О России»[2]: «В Англию вывозят в основном пеньку, лен, ворванный жир, полотно, поташ, ревень, рыбий клей, воск, смолу, юфть и икру, два последних товара вывозят в Ливорно. Голландцы и гамбуржцы вывозят, далее, древесную золу, мачты, высушенные и соленые кожи, сало, соболей, конопляное семя, рогожу и свиную щетину».
И тут… В общем, в 1708 году принцем-консортом Георгом Датским была определена потребность Королевского флота в пеньке - 1800 тонн в год. При средней цене закупки в 4 фунта за тонну траты на пеньку в год, как не сложно посчитать, составляли 7200 фунтов. Война за Испанское наследство для Англии оказалась очень тяжелой, в том числе и на море, и товары для флота, в том числе и военного, были очень нужны. С пенькой вообще ситуация сложилась катастрофическая. К тому же цены на нее стали сильно расти. В 1708 году шведская и польская пенька обходилась в 7 фунтов за тонну, в 1709-м – уже в 11 фунтов за тонну, а к 1713-му доросла до 32 фунтов за тонну, причем последнюю цену поставил лично Карл XII, для того чтобы пополнить изрядно оскудевший шведский бюджет.
И сочинение Витворта пришлось как нельзя кстати. Поскольку в то время государственные и частные интересы были довольно часто взаимосвязаны, с Петром I было проведено несколько консультаций на тему поставок пеньки англичанам. И в результате 23 марта 1714 года Отдел Снабжения Роял Неви заключает контракт с Россией на поставку 1200 тонн пеньки (66% всех потребностей в год), по фиксированной цене 6 фунтов (13 рублей серебром) за тонну. На англичанах так же лежала и проблема самовывоза товара с петербургских складов. Сама пенька обошлась им в 7200 фунтов, плюс 5475 фунтов - за снаряжение конвоя и оплату жалований матросам и офицерам. Итого - 13675 фунтов. Следовательно стоимость одной тонны русской пеньки с учетом логистики обошлась им по 11 фунтов 6 шиллингов. Конечно не цена мирного времени, но Карл-то просил 32 фунта, а поляки - 17!
При этом Петр сообщил, что отгрузит пеньку, но… только через балтийские порты. Более того, еще в разгар переговоров, то есть 31 октября 1713 года царь именным указом «О привозе для продажи розных товаров в Санкт-Петербург, а не в Архангельск» приказывал к весне 1714 года доставлять товары из ближних городов к новой столице, а не к северному городу. В Санкт-Петербург также следовало привозить казенные товары: икру, клей, поташ, смолу, щетину, ревень, всю экспортную юфть и пеньку. В начале 1714 года вышел новый указ, согласно которому в Санкт-Петербург требовалось доставить не всю пеньку, а ровно столько, сколько в прежние годы привозилось в Архангельск.
Это была тонкая дипломатическая интрига, смысл которой англичанам стал ясен гораздо позже. Пока же первым с Россией решил заключить контракт британский купец Уильям Апстелл, который послал 4 торговых корабля под командованием шкипера Джо Тейлора в Санкт-Петербург.
Для Карла XII то, что англичане стали торговать с Россией напрямую, стало полным шоком. Карл увидел в этой торговле не только нечистоплотную конкурентную борьбу царя Петра, но и то, что англичане тем самым де-факто признают территориальные захваты России. Естественно, что шведский король приказал перехватить все суда, плывущие торговать с Россией. В результате шведские каперы захватили 24 голландских и 20 английских кораблей.
В парламенте Англии поднялась волна возмущения и депутаты потребовали послать на Балтику флот. Шведский король, узнав, что Голландия и Англия торгуют с русскими через Балтийское море, вне себя от гнева издал «Крейсерский и конвойный акт», санкционировавший захваты британских торговых судов, буде они продолжат торговать с Россией. В результате Англия стала прямым врагом Швеции, а следовательно – союзником России в Северной войне.
Но Петр не остановился на полумерах. Через своих союзников в Германии он довел до сведения шведского короля о том, что между Россией и Ганновером (чей курфюрст после смерти Анны Стюарт стал английским королем) заключен тайный договор, согласно которому Ганновер (а следовательно и Англия) претендует на шведские владения в Германии. В результате Карл с головой кинулся в заговоры якобитов, мечтая свергнуть Ганноверскую династию и изменить политику Англии, а взбешенные британцы и голландцы послали на Балтику свои эскадры и стали союзниками Дании и России.
Что же касается пеньки – покупка 1714 года имела далеко идущие последствия. Третий Лорд-Адмирал Чарльз Уоджер на основании заключений мастеров и экспертов по закупкам написал небольшую записку на имя Первого Лорда Адмиралтейства, согласно которой привезенная из России пенька по качеству гораздо лучше шведской, и ежели она еще и дешевле - то для английского флота покупать и использовать следует только ее.
Таким образом, благодаря хитроумной интриге Петра I Россия вытеснила Швецию в вопросе поставок пеньки и до 1808 года являлась главным поставщиком этого стратегического товара в Англию.
[1] Письмо Р. Харли Ч. Уитворту от 27 апреля 1705 г.: «Я вообще надеюсь вскоре услыхать от вас, насколько европейские обычаи проникают в Россию и насколько его величество ныне царствующий государь успевает привить своей армии, своему народу, своему законодательству, правительству, торговле своей страны все, что он и его сановники видели при своем путешествии за границею. Вы будете иметь достаточно досуга для наблюдения за всеми особенностями местной жизни и для сравнения их с тем, что сообщено в отчетах Флетчера (при королеве Елисавете) и Марвайля, ездившего в Москву с лордом Карлейлем при короле Карле Втором, не говоря уже о знаменитом латинском послании царя Иоанна Васильевича. Вы позволите мне послать вам вслед за сим несколько отдельных вопросов, касающихся специально морских и сухопутных сил царя; о том, какой национальности принадлежат его офицеры, а также о числе и о положении подданных ее величества, состоящих на царской службе».
[2] «Россия в начале XVIII в. Сочинение Ч. Уитворта» - М., АН СССР, 1988 г.
