С историей последнего оплота славянского язычества сыграла дурную шутку увлечённость неоязычников пафосом в ущерб фактам. На выходе у них получилось фэнтези с пресветлыми эльфами-руянами и жуткими орками-крестоносцами. Реальная же история Арконы и Рюгена куда проще и одновременно интереснее.
У побережья западного Поморья-Померании лежит остров Рюген — почти тысяча квадратных километров суши. Его берега причудливо изрезаны глубокими заливами, а северный мыс обрывается в море белоснежными меловыми скалами, похожими на дуврские у пролива Па-де-Кале.
С XIX века Рюген стал популярным у немцев курортом. Поначалу там отдыхали аристократия, богема и крупная буржуазия. Во времена Третьего рейха на острове построили центр отдыха для расовых арийских пролетариев в виде линии полукилометровых пятиэтажек улучшенной безысходности. Интернационал-социализм ГДР привёл на остров толпы туристов, с которыми категорически не справлялись система торговли и сфера услуг плановой экономики.
Социализм ушёл, но местные жители до сих пор отличаются редкой даже для курортных мест неприязнью к «понаехавшим». Впрочем, нелюбовь рюгенцев к чужакам может тянуться из гораздо более седой древности. А именно — из веков, когда этот остров был оплотом пиратской армады славян-язычников, державшей в ужасе даже потомков викингов.
Древние камни Рюгена
Рюген был непростым местом ещё в каменном веке. Вряд ли в Европе есть большее скопление огромных мегалитических камней, святилищ и саркофагов давно забытых народов и их вождей, живших четыре-пять тысяч лет тому назад, ещё до прихода индоевропейцев.
На рубеже нашей эры на Рюгене и землях в устье Одры и Вислы обосновались германские племена. Они пришли сюда с севера, из-за моря. Шведские готы двинулись дальше вдоль Вислы и Карпат в приднепровские степи, а пришедшие из норвежских фьордов руги остались. В их честь остров и прозвали Рюгеном.
На волне великого переселения народов бо́льшая часть ругов отправилась покорять тёплые земли, паннонскую равнину и предгорья Альп. А на остров Рюген и соседние балтийские берега пришли не менее суровые люди — славяне. В VII веке пришельцы успешно покорили и ассимилировали предшественников‑германцев.
То ли по имени завоёванной земли, то ли по иным причинам славяне Рюгена стали прозываться руянами. Они сделали древний остров, помнящий стук каменных топоров о дольмены и черепа врагов, пиратским гнездом и по совместительству последним оплотом славянского язычества.
Как славяне подались в пираты
Воевать древние славяне не просто умели, а умели как следует. И любили — c самого своего появления на исторической арене, когда их подхватила волна гуннского вторжения и привела из Поднепровья на берега Дуная. В последнюю очередь древние славяне были невинными пастушками в полотняных рубашонках, которых только и жаждут изобидеть всяческие агрессоры. От соседства со славянами скучать не приходилось никому.
Руяне привычно дрались с соседними германцами: саксами и данами. И по извечной славянской традиции — с соседними славянскими же народами бодричей и поморян. Чуть ли не первое упоминание будущих властителей морей — руянов — связано с их нападением в 955 году на соседей-бодричей в порядке помощи союзным саксам.
Привычные к сухопутным набегам славяне увлеклись пиратством довольно поздно. К середине XI века закончилась эпоха викингов. Скандинавы остепенились, основали почтенные династии и приняли христианскую веру — покатившись по наклонной вплоть до ужасов хюгге, шведского социализма и семей и звания самых счастливых народов Земли вкупе с запредельным числом суицидов.
И вот, когда викинги перековали топоры на орала, на Балтике освободилась экологическая ниша морских отморозков.
«Это просто праздник какой-то!», — решили ещё вчера нагло ограбляемые приморские славяне. И воспользовались случаем с размахом.
Воевать и грабить на море отправились все приморские славяне — но лучше всего это получилось у рюгенских руян. Причиной тому стала география острова. Если карфагенянам пришлось выкапывать в своей столице искусственную гавань для флота — то руянам помогла сама природа. Их могучий флот из сотен ладей базировался в богатом торговом порте, ныне известном как Ральсвик, — в глубине огромного залива причудливой формы, доходящего до центра острова. Залив надёжно хранил корабли руянских морских разбойников — они же почтенные торговцы — от жестоких балтийских штормов. Чуть поодаль находился укреплённый град Каренце — столица руянских князей и дружин. А на северной оконечности Рюгена, на меловых скалах полуострова Виттов, возвышался подлинный центр руян — великий языческий храм Аркона. Его верховный бог Святовит имел множество черт даже не славянской, а индоевропейской архаики.
Каррамба, во славу Святовита!
«Славянские викинги» Рюгена не пытались обосноваться в чужих землях. Их не интересовали мечты о чертогах Вальхаллы. Они занимались серьёзным делом — грабили. И грабили всерьёз, старательно и подчистую. От сокровищ и рабов до всего, способного пригодиться в хозяйстве. Негодных в рабство мирных жителей нередко просто убивали.
Корабли руян представляли собой адаптацию скандинавских типов, каждый из них в среднем мог перевозить более 40 воинов и двух лошадей для вожаков и разведчиков. При необходимости руяне могли вывести в поход или на морскую битву сотни таких ладей.
Вопреки пиратскому обыкновению на Рюгене процветала языческая теократия. Во главе руян стояли жрецы великого храма четырёхглавого бога Святовита, князья были обязаны слушаться их указаний.
Германские источники сообщают, что жрецы и указывали, какие именно берега грабить на этот раз. По обыкновению руян храму отдавалось всё захваченное золото и серебро, а также треть всей прочей добычи.
Неудивительно, что святилище на меловых скалах стало самым роскошным и величественным храмом в истории славянского язычества. Великолепно исполненному и украшенному золотом и самоцветами четырёхметровому изваянию Святовита приходили поклониться из всех славянских земель, ещё не обращённых в христианство.
А ведь дело, напомню, происходило в XI–XII веках. Русичи и поляки, шведы и даны давно крещены, их аристократия успела расплодиться и передраться в ходе строительства развитого феодализма. Но славяне балтийских берегов жили, как будто на дворе стояли времена если не Аттилы и Германариха, то Рюрика и Ролло. Впрочем, не они последние: у соседей-литовцев суровая атмосфера времён великого переселения народов сохранилась до самого конца XIV века, когда в Европе сквозь осень Средневековья начали пробиваться ростки Ренессанса.
Ударной силой руян в морских и сухопутных походах был отборный отряд из трёх сотен храмовых витязей. Они были обязаны сдавать в храм вообще всё награбленное. Зато на них не распространялись даже крайне условные правила ведения боевых действий.
Учитывая, что — по мнению практически всех источников — славяне-язычники гуманизмом не отличались даже на фоне викингов и византийцев, иметь с ними дело было решительно неприятно. Судя по некоторым упоминаниям, в захваченных селениях они во славу древних богов просто вырезали всех и сжигали всё. А некоторых пленников приносили в жертву Святовиту у алтарей Арконы.
В общем, на фоне руянских пиратов грозные морские разбойники Тортуги выглядят клубом заядлых гуманистов и пацифистов.
Даны и саксы, жестоко страдавшие от их набегов, почтительно именовали князей руян королями. Хотя практически все прочие славянские владыки, даже самые могучие, звались лишь князьями.
Германские источники именуют руян храбрейшим из славянских племён, жестокими и гордыми воинами, живущими «в сердце моря». «Совершенно пренебрегая выгодами земледелия, они свои всегда готовые к бою руки направляли на морские вылазки, единственную свою надежду, и все свои богатства полагая в кораблях. Нападения данов они ни во что не ставят, напротив, даже считают удовольствием для себя вступать с ними в рукопашный бой».
Помимо грабежа, руяне облагали ближних и дальних соседей данью — с них же дани, по мнению хронистов, не рисковал требовать никто. Это было некоторым преувеличением — но наглядно демонстрировало степень почтения к руянской морской мощи.
Падение славянской Тортуги
Особенно жестоко страдали от набегов руян датские берега — которые ещё недавно сами были источником бесконечного морского разбоя. Не меньше обижались обитатели земель бодричей, саксов и поморян. Ибо руянам было без особой разницы, кого именно грабить и резать. Никакой, понимаете ли, расовой славянско-языческой солидарности против коварных крестоносцев.
Неудивительно, что в итоге против руян объединились почти все соседи. Особенно успевшие принять христианство и посему жаждавшие покарать злокозненных и разбойных язычников. И заодно поинтересоваться содержимым закромов храма Арконы, которые после века безудержного пиратства должны были ломиться от золота, серебра и самоцветов.
Впервые руяне потерпели серьёзное поражение в 1123 году от армии своих старых врагов бодричей. Жрецам Святовита как реальным владыкам острова пришлось просить о мире и платить дань. В отместку пятью годами спустя руяне привели флот к главному порту бодричей — Любице — и разграбили его подчистую.
В 1136 году разбить руян сумели союзные бодричам даны. В обмен на мир они потребовали от народа пиратов креститься. Руяне формально согласились — но сделать этого и не подумали. После чего привычно разграбили и целиком сожгли Любице, на сей раз взяв замок и спалив церковь.
Поскольку восстанавливать оказалось нечего, город и порт отстроили на новом месте. Ныне это немецкий портовый город Любек, бывшая столица Ганзейской морской лиги.
С переменным успехом руяне и их соседи бодались ещё три десятка лет. Успеху христиан изрядно поспособствовала воля случая или высших сил: в 1157 году главные силы объединённого флота руян — сотни кораблей с воинами — погибли в страшной буре во время морского похода.
Оправиться от этой катастрофы славянской Тортуге не удалось.
По иронии судьбы, решающий удар последней твердыне славянского язычества нанёс не только потомок русского Владимира Крестителя, но и его тёзка — датский король Вальдемар I. Он родился в Киеве от брака принца датского Кнуда, по совместительству короля бодричей, и киевской княжны Ингеборги Мстиславовны. А имя получил в честь прадеда — Владимира Мономаха.
В 1168 году, добив в нескольких походах и сражениях морскую мощь руян, на берега Рюгена высадилась коалиционная армия. Вместе с королём Вальдемаром покончить с пиратством и разграбить Аркону пришли епископ Аксель, поморские князь Богуслав и герцог Казимир, а также мекленбургский князь Прибыслав.
Они осадили Аркону, за мощными стенами которой заперлись жрецы и пара сотен воинов руян. Крестоносцы подожгли стены, после чего воины руян, изобразив некоторое сопротивление… сдались. И предложили провести отряд епископа Акселя к князьям для переговоров.
А что же пафосные рассказы о «героической обороне от многотысячных крестоносных карателей 200 отважных защитников древних святынь, которые все пали за Святовита»? А не было её.
Как и в целом не было в походе датско-славянской коалиции на Рюген никакой апокалиптики.
Князь руян Яромар и не подумал прийти на помощь дорогим товарищам жрецам. Он преспокойно дожидался делегации датского короля во главе большого войска в своей столице Каренце. Размер и мощь руянского войска изрядно устрашили прибывшего договариваться о мире епископа. Князь немедленно заключил мир с королём Вальдемаром на условиях христианизации и вассалитета. Идола Святовита вытащили и торжественно сожгли, храм старательно разграбили и поломали. А Яромар с огромным энтузиазмом и суровостью принялся насаждать среди соплеменников христианство.
Вероятно, ему попросту надоела зависимость от привыкших повелевать Рюгеном жрецов Святовита. В конце концов, он князь или кто?
Христианство сулило полное и окончательное освобождение от теократии, а заодно включение на равных в мир феодальных владык католической Европы.
Из славянских пиратов в немецкие бюргеры
Спустя пару лет феодальные разборки опять поменяли политические союзы. И армии руянских князей Яромара и Теслава приняли самое активное участие в войне датского короля против саксонцев. И с тем самым поморским князем Богуславом, который ещё вчера осаждал Аркону — тот обиделся, что Вальдемар не отдал Рюген ему.
Ну а в 1184 году флот руян принял самое активное и деятельное участие в морской битве против морских сил поморян всё того же князя Богуслава, продолжавших морские набеги. По извечной иронии самые грозные из пиратов Балтики и положили конец эпохе славянского морского разбоя.
Яромар, став вассалом датской короны во главе княжества Рюгенского, основал династию Виславидов. Он и его преемники привлекли на остров немецких поселенцев, с которыми руяне принялись немедленно жениться и перемешиваться. Так было проще торговать и вообще взаимодействовать с соседями, а затем и партнёрами по Ганзейскому морскому союзу. Перемешались брачными узами с германскими, скандинавскими и славянскими правящими домами и сами рюгенские князья.
В 1219 году руяне отправились вместе с датчанами завоёвывать Эстонию. В 1234 году на берегу княжества немцы и славяне Рюгена основали город Стрелово, ныне Штральзунд, быстро превратившийся в важный оплот балтийской морской торговли.
В 1259 году в войне датского короля с лундским архиепископом бывшие язычники-руяне во главе со своим князем Яромаром II выступили на стороне церкви. Их флот совершенно в духе предков-пиратов высадил у датской столицы десант, который разорил и спалил Копенгаген дотла.
Потом по привычке рюгенцы разграбили все окрестные датские земли — ну а чего они, безбожники, идут против святой матери нашей католической церкви?
Прямая линия князей Рюгенских пресеклась в 1325 году из-за гибели наследника, однако успела дать боковые побеги — аристократические фамилии фон Гристовов и фон Путбусов. Грозные руяне переженились с немцами и понемногу германизировались. В начале XV века умерла последняя женщина, знавшая руянский язык. Тем временем Штральзунд стал процветающим городом и одним из центров Ганзы на юге Балтики.
После двух войн за Рюгенское наследство княжество вошло в состав герцогства Померании под властью германизированной славянской династии Грифичей. А затем оказалось в составе разных форм немецкого государства, где и пребывает по сей день.
Ныне жители острова без тени сомнений считают себя немцами, хотя по сути остаются потомками всё тех же свирепых славянских пиратов.
Ну а для любителей славянского неоязычества сильно мифологизированная версия истории руян и Арконы превратилась в символ героического сопротивления злодейской крестоносной экспансии. В их текстах на месте игры феодальных престолов вокруг пиратского оплота и «слива» надоедливых жрецов в обмен на полноту княжеской власти возникает вагнеровского размаха полотно цивилизационной катастрофы. Которой, честно говоря, попросту не было.