Саша стремительная. Во всём. В передвижении, в разговоре, в игре на сцене. Она может увлечь и затаить вам дыхание – именно так: затаить вам дыхание. И вы забудете, как дышать, и вспомните об этом вместе с ней – когда она сменит тональность в актерской игре. Её героини, как и она сама, смелы и робки, сильны и слабы, сдержанны и эмоциональны. Но самое главное – всегда настоящие, живые, искренние.
Саша, какие роли в театре отзываются в тебе? Можно ли про какую-то сказать, что ты играла саму себя?
Все роли, которые я играла, частично меня отражали. Но есть один персонаж, с которым я очень сблизилась и долгое время даже не хотела расставаться. Это Иза Шмидт из спектакля «Гудбай, Берлин!», моего любимого спектакля. Безбашенная, всегда уверенная в себе, готовая на резкие шаги и поступки, которые раскрывают её и других. Она помогает людям увидеть себя заново. Когда я её играла, мне казалось, что в какие-то моменты мы очень похожи.
Этот спектакль вы играли великое множество раз, как и спектакль «Два веронца». Каждый раз я видела, что твоя героиня изменялась, хотя бы немного. Ты замечала эти перемены?
Спектакль и актёры, которые в нем играют, не могут повторяться – это не фильм. Фильм вы можете пересмотреть и почувствовать ту же самую эмоцию, потому что это монтаж, это всё склеено. В театре все зависит от того, как проходит финальная репетиция перед показом, плюс то состояние, в котором актёр находится. На премьере спектакля ты по полной программе отдаёшься процессу. На мой взгляд, именно премьера – это самая настоящая и правильная игра. А когда ты играешь в пятый или шестой раз, это в той или иной степени исчезает. Ты как бы уже понимаешь для себя определенную схему. И есть эмоциональная исчерпанность.
На репетициях я видела, что в определённые моменты ты была абсолютно разобрана: забывала текст, спотыкалась, не знала, куда деть руки. И вдруг буквально через два часа ты выходила на сцену и делала всё блестяще. Как это получается? Где переход от невозможности сконцентрироваться до полной концентрации?
Могу сказать честно: у меня с самого начала были проблемы с текстом – я долго не могла его выучить. Со спектаклем «Два веронца» мне было очень тяжело, потому что слова вообще не могли лечь мне в голову. На финальной репетиции перед премьерой мне было страшно: мне казалось, что я ни с чем не справлюсь. На спектакле всё то время, пока я сидела за кулисами, мне было жутко страшно, мне было невероятно страшно: у меня колотилось сердце, потели руки, я просто замкнулась. Но когда я вышла на сцену, это всё исчезло. Я как будто и есть тот человек, которого играю. Я должна показать, что знаю себя, знаю этого персонажа. Это как-то само всё происходит. Мне кажется, что так и должно быть.
Какой самый главный совет старшей сестры ты запомнила?
Ты никогда не должна ориентироваться на мнение людей и на то, что о тебе говорят, потому что мы не можем всем всегда нравиться. Ты знаешь себя гораздо лучше, чем эти люди. Будь такой, какая ты есть.
Отлично. У тебя день рождения в тот же день, что и у школы – 1 марта. И всегда вместе с поздравлениями школе звучат поздравления и в твой адрес. Что ты чувствуешь, когда тебя поздравляют в день рождения школы?
Я помню, как это было в первый раз, в шестом классе: все тебя поздравляют, даже люди, с которыми ты не общаешься. Говорят: мы очень любим школу, а еще сегодня день рождения у Саши Ивлевой! И ты в этот момент думаешь, что это прикольно. С другой стороны, мне было бы гораздо комфортнее, если бы этому не придавали столько значения. Иногда меня это смущало.
Какая дружба крепче – женская или мужская?
Я не придерживаюсь этих стереотипов, что женской дружбы нет или что мужская дружба крепче. Есть просто отношения людей, которые друг друга понимают, принимают, слышат. Это обмен чувствами, обмен эмоциями, этим людям комфортно находиться вместе. Дружба проверяется годами, должно пройти много времени и произойти много разных ситуаций, чтобы понять, что этот человек – действительно друг. И это может быть и между мальчиками, и между девочками, и между мальчиком и девочкой.
Каким своим последним поступком ты гордишься?
Когда человек совершает какое-то доброе дело, этим не то чтобы не нужно гордиться... Просто правильный, благородный поступок тебя делает лучше. Я не могу сказать, что чем-то конкретным горжусь. Были моменты, когда я действительно совершала добрые поступки, моменты, в которые я понимала, что да, я горжусь собой, что поступила именно так, а не по-другому. Например, когда я близкому человеку могу сказать, что он на самом деле классный, добрый, позитивный, – могу помочь поверить в себя. Я научилась слушать людей и принимать их такими, какие они есть, – это, наверное, главное мое достижение. А ещё одна собака, которую мне подарили, – больная. Когда мы выбирали собак, надо было решить, взять одну здоровую или ещё и больную. Я сказала, что возьму больную, потому что её никто не хотел брать. Она могла остаться слепой навсегда, были проблемы с ушами. И мой папа сказал: «Правильно делаешь, правильный поступок», – и мы взяли двух собак. Сейчас эта собака, спустя 3-4 месяца, имеет прекрасное зрение, прекрасно себя чувствует, она абсолютно здорова.
Потрясающий случай! Молодец!.. Ну а когда ты чувствуешь себя, например, счастливой?
Очень трудный вопрос. Я чувствую себя счастливой, когда сама могу сделать кого-то счастливым. К примеру, на сцене, когда вижу, как зритель счастлив, как счастливы мои мама с папой, и Антон Александрович и Полина счастливы, что выпустили этот спектакль. И я стою и понимаю, что да – сейчас я счастлива… Или когда я к чему-то прикладываю много усилий, пытаюсь что-то сделать, даже если получается не так, но в итоге выходит, как я хотела, – и я счастлива.
Ты помнишь свой первый день в «Золотом сечении»?
Помню прекрасно! Я была очень тихой, замкнутой и стеснительной девочкой. По мне теперь вряд ли это можно сказать. Помню, какой страх меня съедал внутри, когда я шла, как я нервничала, что мало ли я кому не понравлюсь, вдруг я что-то не так скажу... На первом этаже была раздевалка, там был такой самый дальний угол – и я там сидела минут 20. Просто сидела и молчала, думала, что мне делать.
Ко мне подошла Ольга Владимировна и сказала: «Пойдём, я тебя не укушу». Встаём, я иду с ней, поднимаемся на второй этаж, поворачиваем налево, проходим прямо до конца… Я до сих пор это помню чётко и так подробно! Захожу в класс, сажусь, вижу много ребят – они носятся, кричат, и мне так страшно! Они все такие активные, а я сижу и молчу. Тут у них начинается утренний сбор, а я не понимаю, почему все собираются, высказывают своё мнение, делятся идеями, переживаниями. Я сижу и думаю: «Боже мой, куда я попала!»
И тут появляется первый человек, который произвёл на меня впечатление, – Лера Ефименко, моя лучшая подруга. Она просто вынесла дверь ногой, зашла: «Всем здравствуйте!» Протягивает мне руку: «Я – Лера!» – и мы с ней начали общаться. Она подарила мне такую веру в себя в тот момент! Когда прозвенел звонок на перемену, ко мне подошла Олеся Епрынцева. И вот мы стоим, друг на друга смотрим, и я такая: «Я тебя уже где-то видела». Она: «Да-да, я помню!» – и мы с ней поздоровались и поняли, что раньше вместе теннисом занимались. Помню, потом стояла в уголочке, меня окружили Марика Гугуберидзе, Саша Клеймёнова, Вася Железняк, Олеся и Лера. Они стояли и задавали разные вопросы. А что? А как? А откуда ты пришла? А почему к нам? Это был такой эмоциональный день для меня!.. Момент, когда я попала в «Золотое сечение», – это новая глава в моей жизни, довольно большая и разнообразная. И, на самом деле, это круто.