Жена основателя Третьяковской галереи Павла Третьякова за свою жизнь не купила ни одной картины. По объективной причине – в XIX веке коллекционирование было уделом мужчин, поскольку они распоряжались деньгами. Вера Николаевна, как и полагалось, жила на обеспечении мужа, занималась домом и родила шестерых детей. И тем не менее знаменитое собрание картин – общее детище супругов Третьяковых. Вера Мамонтова (девичья фамилия) удивительно походила на мужа и разделила его в чем-то мистическую судьбу, как если бы была с ним одним целым. Их жизнью управляли картины. В буквальном смысле. Оба – Вера и Павел – вышли из купеческой среды. От представителей сословия их отличала возвышенная любовь к искусству и робкий нрав. Вера вместе с сестрой играли в четыре руки на фортепьяно, да так профессионально, что давали концерты. А Павел с 24 лет собирал русскую живопись. Коллекционирование было популярно среди московских купцов, однако русских мастеров не жаловали, отдавая предпочтение французской и итальянской живописи.
Павел впервые увидел 16-летнюю Веру на концерте и два года ходил за ней хвостом, стараясь попадаться на глаза, но не смея приблизиться и заговорить. А между тем дяденьке Третьякову, купцу первой гильдии, уже стукнуло 30 лет и он успешно торговал льном. Его робость доводила Веру до слез, сестрица ругалась: «Ты сама скромница – зачем тебе такой пугливый недотепа?» И предложила Вере сделать ход конем – послать официальное приглашение Павлу Третьякову на домашний фортепьянный концерт. Пришел как миленький! Только спрятался за штору. И все же на этом вечере Павел и Вера были представлены друг другу.
С того дня Павел стал бывать в доме Мамонтовых ежедневно. Прошло несколько месяцев, прежде чем он решился сделать Вере предложение. И здесь отличился – спросил: «Сударыня, ответьте откровенно! Желаете ли вы жить с моей маменькой или вам было бы приятнее, чтобы мы с вами жили одни?» Так Вера узнала, что успешный предприниматель Павел Третьяков – маменькин сынок. Тем ценнее была его решимость обзавестись семьей. Вера согласилась на союз без маменьки. Матушку переселили в другой дом, за что невестка тут же попала в категорию «негодяек». Но Павел боготворил жену всю жизнь.
С тем же упорством он «женился» на картинах. Увидит – и уже не может спокойно жить. Многим отказывал, многим помогал вплоть до содержания, но если полотно ему нравилось, то добивался его приобретения маниакально, не допуская мысли об отказе. Его не останавливали ни большие деньги, ни тяжелые предчувствия, которые, к слову сказать, разделяла Вера. Бывалые коллекционеры предупреждали Павла, что собрание картин – дело опасное, «они высасывают жизнь». Однажды ночью Веру разбудил крик 6-летней дочери, девочку напугала картина Крамского «Майская ночь»: она умоляла маму не отдавать ее русалкам, вышедшим на берег колдовского озера.
Сам Третьяков как-то заметил, что повесил два портрета рядом, но «они друг другу не понравились», а на следующий день одна картина упала со стены. «Выжил его соперник», -- сказал он жене. Вера не выдержала: «Это они нас выживут! Или я с детьми, или твои картины!» Муж вздохнул: «Вы все мне одинаково дороги» и пообещал сделать к дому пристройку-галерею, где разместит почти две сотни картин. Он выполнил обещание и открыл зал для посетителей. Однако по скромности отказывался встречать гостей и мог неделями не выходить из дома. Вере пришлось самой водить экскурсии. Она занялась изучением истории. Но ужас, который вселяли некоторые работы художников, нарастал. Уже не помогало ежедневное музицирование – громкое, на весь дом, чтобы разрядить плотный потусторонний дух, царивший в родных стенах.
В 1880 году доставили картину Репина «Иван Грозный убивает своего сына». Супруги отшатнулись, когда открыли запечатанное полотно. Картину держали в отдельной комнате под покрывалом, Вера туда не заходила. Чувствовала – не к добру в доме столько покойников! Через несколько лет Третьякову поставили диагноз -- язва желудка. Болезнь зашла так далеко, что Павел начал приводить свои дела в порядок, готовясь к скорой смерти. Недобрым знаком стало появление в галерее еще одной картины «Иван Грозный» кисти Васнецова. Вера только тяжело вздыхала. А вскоре ее разбил паралич, нарушилась речь. Она беззвучно плакала и иногда писала короткие записки.
Днем Павел не отходил от жены, а ночами бродил по галерее и разговаривал с холстами. Наконец-то он понял, что жена ему дороже картин, и в то же время не понимал, почему полотна «высасывают жизнь» из Веры, а не из него. Как напросился – он умер через год. Вере не хотели говорить о смерти мужа, но она почувствовала и написала: «Хочу быть там». Несколько ночей просидела у гроба мужа, на кладбище поехать не смогла. А спустя четыре месяца ушла вслед за Павлом. В последней ее записочке было одно слово: «Картины».
Собрание полотен русских художников Павел Третьяков подарил государству еще при жизни.
Лариса Щебренко
(с) журнал "Лилит" (Рига)