Глава 19.
Зашел слуга.
― Барин, тебя спрашивают.
― Кто?
― Хорошо одет, кафтан польский, но чувствуется, что из наших.
― Зови.
Вошел князь Александр, раскрыл объятья.
― Ну что, почеломкаемся друже?
Двое мужчин обнялись и долго стояли, соприкоснувшись бородами, и смешивая слезы.
Ксения смотрела на обоих с умилением, и тоже плакала. Наконец опомнилась.
― Пойду, распоряжусь о трапезе.
Александр подошел и галантно поцеловал даме руку.
― Ну, хоть нормальному отношению к женщинам в Варшаве научился. Может муженька отправить туда,… Хотя, кто его знает, еще не вернется, подвернется какая-нибудь…
― Да там баб нормальных нет.
За едой говорили о хорошем, и светлом: о путешествиях, детях, разных странах. Но ни слова не было сказано о Руси и Орде. После сладкого Ксения вышла.
― Ну что князь за ярлыком едешь?
― Еду. Пойдешь на Русь со мною?
― Нет. И не потому Леша, что жалко жену, детей и торговлю бросить. Просто дело твое правое, но бесполезное. Москва богатеет и набирает мощи с каждым годом; никакой ярлык перебороть ее не поможет. Поздно; отец твой мог, но тебе не под силу. Тверь не та, что была. Послушайся доброго совета – оставайся здесь, стань начальником моей дружины. Поедем вместе путешествовать, в пути избавимся от печалей.
― Не могу.
― Ну что заставляет тебя идти на верную смерть? Мечта о власти, о богатстве?
― Честь.
― Что ж, больше не о чем говорить.
Данила поднялся и подошел к сундуку. Достал тяжелый мешок.
― Этого, князь, хватит, чтобы нанять двести варягов. Этого сброда полно здесь шатается. Без дружины нельзя возвращаться великому князю на родину.
― Благодарю, отдам, как устроюсь.
― Отдашь, конечно, только можешь не спешить. Ну, прощай.
Расстались. Вошла Ксения.
― Ты правильно сделал.
― Мы его больше не увидим.
И вдруг глаза Данилы округлились и остекленели. Он увидел три фигуры, сотканные из воздуха. Впереди шел Михаил Ярославович, за ним два сына – Дмитрий и Александр. Одеты были в ярко белые хламиды. На головах находились венцы мучеников, из -под которых стекала кровь на одежды. Пройдя, они растворились.
— Я знаю, что ты видел. Пойдем спать, и да оставят нас страхи ночные и призраки прошлого. Всему свое время.
― Пойдем.