Удивительная красота голоса Шаляпина покоряла слушателей всего мира. Его высокий бас, поставленный от природы, с бархатистым, мягким тембром, звучал полнокровно, мощно и обладал богатейшей палитрой вокальных интонаций. Свой уникальный дар, глубокую музыкальность Шаляпин всегда подчинял художественному замыслу. Русский музыковед Б. Асафьев так писал о творчестве великого певца: «Шаляпин пел ... бывало, так сосредоточенно, так вглубь, что казалось, он с театром ничего общего не имеет и никогда не прибегает к требуемому сценой акценту на аксессуарах и видимости выражения. Совершенное спокойствие и сдержанность овладевали им. Например, помню „Во сне я горько плакал“ Шумана — одно звучание, голос в тишине, эмоция скромная, затаенная, — а исполнителя словно нет, и нет этого крупного, жизнерадостного, щедрого на юмор, на ласку, ясного человека. Звучит одиноко голос — и в голосе все: вся глубь и полнота человеческого сердца… Лицо неподвижное, глаза выразительные донельзя, но по-особенному, не так, как, скажем, у Мефистофеля в знаменитой сцене со студентами или в саркастической серенаде: там они горели злобно, с издевкой, а тут глаза человека, ощутившего стихию скорби, но понявшего, что только в суровой дисциплине ума и сердца — в ритме всех своих проявлений — человек обретает власть и над страстями и над страданиями».
Шаляпин считал, что настоящий оперный артист должен быть прежде всего талантливым художником, а не только замечательным певцом и был категорически против наигранной интонации, считая её фальшивой "дешёвкой бездарного пошиба": «Всякая музыка всегда так или иначе выражает чувства, а там, где есть чувства, механическая передача оставляет впечатление страшного однообразия. Холодно и протокольно звучит эффектная ария, если в ней не разработана интонация фразы, если звук не окрашен необходимыми оттенками переживаний». "Я знаю людей, которые тратят на оперу сотни тысяч долларов в год - значит, они должны искренно и глубоко любить театр. А искусство их - ersatz самый убогий. Сезон за сезоном, год за годом, в прошлый, как и в последующий, - всё в их театрах трафаретно и безжизненно. Фальшивые актёры, фальшивые декорации, фальшивые ноты... До сих пор не могу решить задачу - почему в картинной галерее должен быть подлинник и непременно шедевр, а в дорого же стоящем театре - подделка и третий сорт? Неужели потому, что живопись, в отличие от театре, представляет собою не только искусство, но и незыблемую валютную ценность?.."
Свои убеждения Шаляпин переносил из театра в жизнь: "...в жизни, как и в театре, нужно иметь чувство меры. Это значит, что чувствовать надо не более и не меньше того, что соответствует правде положения. Надо иметь талант не только для того, чтобы играть на сцене; талант необходим для того, чтобы жить. Роль человека в жизни всегда сложнее любой роли, которую можно только себе вообразить на театре. Если трудно сыграть на сцене уже начерченную фигуру того или другого человека, то ещё труднее, думаю я, сыграть собственную роль в жизни. Если я каждую минуту проверяю себя, так ли пошёл, так ли сел, так ли засмеялся или заплакал на сцене, то, вероятно, я должен каждую минуту проверять себя и в жизни - так ли я сделал то или это?"
13 февраля 1873 - 12 апреля 1938
Ещё о певцах:
