Будем кесарить - врач нахмурившись посмотрел на меня - прячет свои причиндалы дите твое от нас, не понять кто - мальчик или девочка. Потому кесарево по умалчиванию (ягодичное предлежание). Ну я то знаю что мальчик, чувствую почему то , что так.
Малодушно, но в душе чувство облегчения, я же так боялась рожать сама. Знала же, слышала от врачей - "вас природа рожать создала". Но ведь в какой то книге, еще будучи подростком прочитала - 5 % женщин в родах умирают от болевого шока. Молодая и глупая..
В беременность вес набрала на славу, была 45 - стала 72. Наркоз дали от души - на все мои 72 кг.. Сквозь пелену - Аня, у тебя мальчик! И крик ребенка. Провал. Дальше сквозь туман - мое тело скручивает в жуткие, больнючие узлы, выворачивает все мышцы тела, я выплываю из небытия и снова проваливаюсь, выходя оттуда только от невыносимой боли во всем, скручиваемым судорогой теле.
Снова туман рассеивается - Аня, очнись! И по щекам. Я вас слышу, слышу - хочу сказать я, но почему то снова проваливаюсь. И снова шаги. И снова...
Вроде легче, почти в себе, очень сонная и ..слепая. Открываю глаза - темнота. Не страшно, остатки наркоза действуют успокаивающе.
Еще несколько часов, снова шаги - Аня, очнись! У тебя сын! Шепчу - я знаю. Голос - откуда? Я вас слышала - пытаюсь поднять голову и теряю сознание.
Приоткрываю глаза - резкий свет, расплывчатые силуэты. Вижу. Хорошо.
Рядом стоит медсестра - тучная и злая. Ну, долго еще спать собралась?? - глаза превращаются в злые щелочки над толстыми щеками. А ведь говорят, что толстые - добрые. Как бы опровергая этот факт, медсестра подвозит каталку вплотную с кроватью и велит мне - перелезай. Пытаюсь приподнять голову, снова теряю сознание. Очнулась, стоит , злится - ну ии-и? Собрав все силы, зацепившись за край каталки, начинаю потихонечку себя перетягивать на нее, снова провал. Я сколько еще тут стоять должна?! - приходу в себя от ее крика, терпение у нее видимо закончилось.
Кое как переползла, в ноги мне она водрузила бутылку минералки (то единственное, что разрешили передать мне в реанимацию) и поехали. На послеродовое. Поздравляю, Анюта, твой статус изменился - ты УЖЕ родившая.
Каталку моя медсестра-цербер везет не аккуратно, она подпрыгивает на порожках и при въезде в лифт, очень больно. Начинаю петь - Все хорошо, прекрасная маркиза. Постовой медбрат, мимо которого мы проезжаем с песней, смеется - Вот как надо с родилки выезжать, с музыкой.
Привезла в палату, пришла медсестра послеродового и моя фактурная цербер ушла в свое царство обратно.
Медсестра послеродового была куда приветливее, помогла мне перевалиться на кровать, немного поговорила со мной и ушла. Как выяснилось до утра я в палате остаюсь одна.
Очень захотелось писать. Потом еще сильнее. Потом желание стало почти не выносимым. На часах 2 ночи. Стала нажимать кнопки у кровати для вызова персонала - безрезультатно, ни одна не пашет. Стучу в стену, оттуда эхом детский плач. Нельзя, разбужу всех. Кровать высокая, пытаюсь хотя бы поднять голову и снова теряю сознание, в который раз уже..слезть с нее самостоятельно нереально. Пытаюсь кричать, а точнее выкрикивать - Эй, медсестра, помогите! Выходит очень тихо, громче кричать больно. Ночь, все спят, никто не пришел. Терплю, под утро невыносимо уже. Медсестра пришла в семь. Помогла..
Днем подселили девочку. Ее ввезли, кричающую и чертыхающуюся. И как то по-моему грубо скинули с каталки на кровать. Подол рубашки у нее был окровавлен.
Дальше полежали молча. Ну как молча, молчала я, а она продолжала ругаться и постанывать. Идея ругани была в том, что "больше никогда", "что бы еще мужика к себе подпустила" и "пусть сами рожают".
Затихла. познакомились. Родила от мужика вдвое старше себя, гражданского мужа. Звать Таней, привезли ночью со схватками, родила сама, но тяжело. Ребенка сразу после родов куда то унесли бегом. Пока ничего не говорят.
Таня встала, пошла умылась, налила себе чаю. Я лежу, встать все еще никак.
Нас навестила медсестра, пришла она больше не по мою душу - Танину. Сказала, что лежим мы на отделении, куда кладут родивших, у кого проблемы с детьми. Предложила ей прогуляться до соседнего, педиатрического отделения.
А как же мой ребенок? - я попыталась привстать и снова начала уплывать. Медсестра усмехнулась - да, конечно, пошли. Я - не могу поднять даже голову.. Ну значит не хочешь посмотреть на своего ребенка - и они с Таней пошли к дверям. Эй, подождите, помогите мне - собрав все силы, что у меня остались, я начала вставать.
Путь по коридору был нелегким, меня волокли под руки медсестра с одной стороны, а Таня с другой. Пару раз отключилась. Вот и заветные двери педиатрического отделения. Навстречу выбегает девушка в белом халате, в руке, мне показалось, что лежал свесившись, какой то лысый котенок что ли, приглядевшись я с ужасом поняла, что это ребенок, мертвый, недоношенный...
Вот и палата, вдоль стены кроватки, над ними большая, длинная лампа, которая освещает деток синеватым цветом. Мой в центре. В голове капельница. Да хоть что, мне ничего не испортило момента нашей первой личной встречи с моим сыном. Подошла - черноволосый, на головке как будто модная стрижка, крохотные ручки-ножки. Взяла осторожно за ручку, пальчики почти прозрачные, крохотулечные ноготочки. Взяла, а он сквозь щелочки глаз смотрит и начал кряхтеть, слегка побагровел. У меня паника - зову медсестру - он багровеет, кряхтит, помогите! Она метнулась к нам, остановилась и смеется - да он тужится, какает.
Ну здравствуй, сын - сказала я.
продолжение следует
