Мне немного за семьдесят. Я давно не был в этих местах, я уехал жить в другую страну.
Моя жизнь сложилась. Конечно не так, как я хотел, по-другому. Но она сложилась. Я не стал миллиардером, и миллионером стал не сразу, да и денег не было с излишком, но хватило на всё. Подарки, жильё, помощь близким – я построил всё так, как хотел.
Я улыбался всю жизнь, моя любимая – просто гляжу на неё и мне смешно, столько всего у нас было, мой дом – она. Во всех смыслах слова.
Небольшой сквозняк между редкой аллеей деревьев и тропой, по которой я иду, закружил пару осенних листьев в красивом танце. Я поймал один лист – я всё ещё в неплохой форме, для семидесяти лет. Мы даже занимаемся любовью и нам нравится. В конце концов у меня есть руки и язык – я могу возбудить свою женщину и в старости, чтобы потом заняться с ней любовью.
Лист в моей руке влажный, я чувствую в нём жизнь, но она уйдёт. Отпускаю его, не хочу держать, может готовлюсь уйти сам?
Внуки любят меня, я их – конечно страшно… Я здоров в меру возраста, но каждую ночь думаю – а вдруг… всё?
Что там, вдалеке? И как я без своей родной? Ладно я, а как она?
Я ведь с ней живу в унисон.
Я улыбаюсь.
Она готовит ужин в палатке. Мы ненадолго, без ночевой, но я хочу ужин в палатке.
А потом поедем. Я и вожу сам – хотя какой идиот теперь водит сам?
Но я всегда отличался.
Как и все.
Нет двух одинаковых деревьев.
Я замечаю что-то, мотнув головой. Это какой-то листок бумаги, он исписан карандашом.
Меня пронзают воспоминания. Я улыбаюсь и задумываюсь.
Когда я был юн, с моим давно уже ушедшим другом мы гуляли по этому лесу и этому месту…
Я поднимаю этот листок бумаги. Ветер становится ярче, он пахнет гниющими листьями – я наслаждаюсь.
Когда мы гуляли – тогда, в юности, я нашёл точно такой же лист, только написан был ручкой. Видимо он лежал недавно, иначе дожди размыли бы весь текст.
Это место считается магическим, здесь каждое лето собираются люди, чтобы почувствовать силу, что-то своё, отдохнуть. Мне было около двадцати.
Была жива мама. Был и отец. Я шёл по свету спотыкаясь, нагло и уверенно, выбивая из жизни то, что хотел, и она часто поддавалась мне, подчинялась. Видимо знала, что я любя. Я и сейчас с ней дружу. Люблю.
То письмо я долго боялся открыть – вроде некрасиво подглядывать в чужие мысли. Но ведь я не знал человека и всегда был очень любопытный, поэтому решил открыть, с той мыслью, что для меня это просто письмо усреднённого человека. Статистическое.
Письмо написала женщина. Не помню имени мужчины, о котором она писала, смысл был такой, что она его любит, а он бросил её и ушёл. Женщина хочет его вернуть, но переживает, что она толстая и что не нужна ему. Писала, что хочет любви и просит об этом мир. Что хочет счастья.
Я не знаю, что, не знаю почему, но меня так глубоко задело это письмо. Повсюду современный мир, техника, всё, что нужно для счастья. А это всё – ничто. Для счастья нужна лишь любовь. Неужели эта женщина не заслуживает счастья?
Я выкинул листок, который нашёл сейчас. Не хочу я его читать. Пусть сбудется, если что-то хорошее.
Виват!
А меня ждёт ужин в палатке и вечер в дороге домой с моим счастьем.
Надо будет поцеловать её, днём ругался на то, что много мяса взяла. И ведь наверняка сейчас сам и доем его. Старый стал, сварливый.
В неё.
Вот точно – в неё.