Мы уже почти закончили с упражнениями, уже мечтали о заслуженном отдыхе, как вдруг меня окликнула Валя, девчонка, которая чаще других оставалась играть с Гардом: «А где палатка? Они что, уехали уже?». Я, кажется, застыла на месте, как была, перетягивая резинкой мокрый, свёрнутый в рулон каремат. Всё как будто стало глухим и каким-то замедленным. Резким движением всего корпуса я медленно развернулась и глянула туда, где ещё сегодня утром стояла Лёхина палатка. Там действительно было пусто. Пусто! А я даже не заметила! Медленно, неповоротливо заметались бешеные мысли в голове. Он же говорил, что завтра утром! Как же это?.. Даже ведь толком не попрощались… Конечно, это всё глупые условности, а он от них далёк, и ты это знаешь… Но почему не сказал? Да мало ли что могло случиться, что угодно! И с какой стати он вообще должен что-то тебе говорить?..
Непрошеные, стыдные, досадные слёзы полезли на глаза. Пришлось отвернуться, сделать вид, что завязываю шнурки, и стараться незаметно стереть рукавом, и ни в коем случае не шмыгнуть носом, чтобы никто не обратил внимания. Ещё только рыдать тут перед всеми не хватало, как маленькой! Но как же это всё-таки так?.. Не сознание – самую душу резанула внезапная, но ясная и горькая мысль. Такая предельно простая, ударившая куда-то поддых. С какой стати ты вообще решила, что он считает тебя другом? Как всегда, напридумывала себе всё, человека опять придумала, а он может вообще не такой! И никакой он не Странник из книжки, и голова у него своя на плечах, и конечно нафиг не сдалась ему глупая мелкая девчонка, которая столько дней кряду надоедала и шагу не давала ступать!
У меня и до сей поры не всегда получается сдерживать слёзы. Что уж говорить о тогдашних временах. Не успел тренер сказать: «Всё, закончили на сегодня», я, вручив коврик всё той же Вале, успела крикнуть только что-то вроде: «Я ненадолго, мне нужно!..» и рванула прочь от полянки, прочь от непонимающих или смеющихся взглядов. Это было как-то очень киношно – низко нависшее небо, дождь, капли которого катились по щекам вместе со слезами, прилипшая к телу лёгкая тренировочная одежда. Я бежала, оскальзываясь, по мокрой траве, так, как редко потом бегала. «Если Алёна будет такие спурты на соревнованиях выдавать, как сегодня, цены ей не будет», – скажет вечером тренер, всё так же слегка усмехаясь, и я посмеюсь вместе с ним. Я бежала через всю базу, я вертела головой во все стороны, я искала их, искала его, перебирая в памяти все места, где Лёха мог оказаться. Порывы налетевшего с реки ветра понизывали насквозь, было холодно, очень-очень холодно… Где-то совсем рядом, заворочавшись, громыхнуло и разрезало небеса холодным светом.
Близилась буря, сильная, стихийная – это было ясно слышно по беспокойному шуму деревьев. Я бежала, глотая дурацкие слёзы, ветер, будто пощечинами, бил доносящимися откуда-то извне словами: «С чего ты взяла, что ты для него тоже друг?!.. Опять всё придумала!.. Дура!.. Никто тебе ничего не должен!.. Никому ты здесь не сдалась!..». Но мне так не хотелось верить в это! Да, у меня была электронная почта Лёхи, но это совсем не успокаивало теперь. Дождь всё сильнее плясал на воде реки. Берега были пусты, обезлюдела турбаза – все попрятались, все затаились, повинуясь подсознательному, инстинктивному, почти животному если не страху, то благоговению перед стихией. Я бежала, искала, смотрела и не верила, что в жизни не бывает чудес…
Продолжение следует...