В условиях глобального экономического кризиса проблемы на предприятии возникают неожиданно. Руководство бросается их решать, используя все средства. Распространённый способ поддержать предприятие – беспроцентный заём от учредителя или директора.
На первый взгляд такое решение выгоднее других способов пополнения кассы. Если брать коммерческий кредит, нужно платить проценты. Если же вносить нужную сумму в уставный капитал, эти деньги уже не вернёшь. А заём вернётся, когда дела у фирмы выправятся. А если не выправятся, как-нибудь деньги выдернем. Мы же контролируем ситуацию.
Однако сотни директоров и учредителей уже так не думают. Они свои деньги потеряли. Чтобы с вами такой беды не случилось, нужно понимать, что кредитор-руководитель отличается в глазах закона от обычного кредитора. Наша судебная система рассматривает эти отношения в разрезе корпоративного, а не гражданского права.
Корпоративное право
Законодатель отделяет корпоративные отношения от обычных договорных. В п.1 ст.2 ГК эти понятия идут через запятую. Короткое разъяснение даёт понять, что подразумевается участие в организации или управление ей.
Обратите внимание на союз «или». Он приравнивает наёмного директора к собственнику компании. О правомерности такой позиции можно спорить. Ведь директор и учредитель – не всегда одно и то же лицо. И наёмный менеджер, пусть даже и топ, работает в рамках трудового законодательства. Но из закона слов не выкинешь. И директора страдают за свою компанию наравне с учредителями.
Заём своему предприятию
Заём предприятию – пример того, как корпоративные отношения переворачивают правовую оценку сделки. Дано: учредитель кредитует свою компанию, чтобы избежать потери ликвидности. Через год или 5 лет компания не справляется с ситуацией и падает в банкротство. Собственник подаёт заявление на включение его требований в реестр. Вопрос: удовлетворит ли суд это заявление или откажет?
Ответ этой задачи, к сожалению для владельца, отрицательный. Суды рассматривают ситуацию с позиции корпоративного права. Решения базируются на п.8 ст.63 ГК и п.1 ст.148 закона о банкротстве. Смысл этих пунктов в том, что собственники получают имущество, оставшееся после расчётов с кредиторами. Учредитель не рассматривается в качестве обычного контрагента. У него особые отношения с компанией. Поэтому сначала удовлетворяются все требования кредиторов. Если какое-то имущество осталось, оно достаётся учредителям.
В 2011 году один собственник не согласился с таким решением данной задачи. Он обратился в Конституционный суд, требуя признать абзац 8 ст.2 закона о банкротстве неконституционным. Именно данный абзац запрещает включать требования учредителей и участников в реестр.
Суд определением №75-О-О от 27.01.2011 года подтвердил конституционность данного положения и отказал гражданину в жалобе. Это был первый кирпич в здании судебной практики по долгам компаний перед собственниками и руководителями. Дальнейшее строительство шло в том же ключе. Однако не обошлось без отклонений.
Позиция Верховного Суда
Возьмем, для примера, кейсы Верховного Суда. В рамках дела № А32-19056/2014 Верховный Суд рассмотрел следующую ситуацию. Владелец 50% предприятия, он же руководитель предприятия, выдал своей компании заём. Компания была объявлена банкротом, и руководитель потребовал включения суммы долга в реестр. Однако суд принимает противоположное решение. Требования собственника в реестр не включать. Сначала конкурсные кредиторы, а уж затем владельцы.
Мотивация суда логична. В пресловутом восьмом абзаце ст.2 закона о банкротстве речь идёт о требованиях собственников, «вытекающих из факта участия» в предприятии. Но сюда следует относить не только обязательства, прямо указанные в корпоративном законодательстве, такие как выплата дивидендов, продажа доли и т.п. В эту категорию включаются отношения, которые имеют гражданско-правовую природу, но фактически таковыми не являются. Они бы не возникли, если бы заимодавец не был бы связан с должником.
Собственник, который хочет помочь предприятию, может увеличить уставный капитал. Вместо этого он даёт деньги в долг, попадает в число конкурсных кредиторов и влияет на ход процедур банкротства. А ведь это его управление привело компанию к несостоятельности.
Также важным моментом является источник доходов собственника. Если он получает доходы в виде дивидендов с предприятия, а затем выдаёт эти средства обратно в качестве займа – это искусственный кругооборот денежных средств. Такая схема наносит ущерб другим кредиторам и свидетельствует о мнимости договоров займа.
Суд, однако, отметил, что собственник может доказать гражданско-правовой характер сделки с предприятием. Объяснить, на каких экономических основах выбрана конструкция займа. Почему средства предоставлены именно аффилированным лицом и на нерыночных условиях. Таких доказательств не представлено, сумма долга владельцу в реестр не включена.
После этого дела суды начали квалифицировать подобные сделки как корпоративные отношения. И на сегодняшний день ситуация сохраняется. Более того, очередные судебные акты только укрепляют эту позицию.
Так в одном из дел 2018 года Верховный Суд сделал такое замечание. Если компания получает заём от аффилированного лица, такое финансирование публично не раскрывается. Создаётся иллюзия благополучия компании, что вводит в заблуждение контрагентов.
Таким образом, практика однозначно указывает на то, что давать в долг своему предприятию рискованно. В случае открытия процедур банкротства, деньги не вернутся. Даже если руководитель успеет забрать свои деньги до критической точки, арбитражный управляющий оспорит сделку. Основание – возврат займа нарушает права конкурсных кредиторов.
Законодательные правила и судебная практика меняются, порой неожиданно. Пропускать изменения опасно, а отслеживать – сложно. Нужен юрист не только опытный, но постоянно находящийся в круговороте «военных действий». Мгновенно чувствующий изменение правового вектора.
Есть проблемы с процедурой банкротства? Получите бесплатную консультацию эксперта прямо сейчас