(Из рассказов отца - сержанта Агапова Алексея Алексеевича)
Немцы убили её ударами штыков в живот. Бойцы скрипели зубами, плакали и клялись рвать фашистов в клочья, даже если это придётся делать голыми руками или зубами. При виде наступающих немцев ярость, подкреплённая 100 граммами чистого спирта из фляги, переполнила Алексея, и он побежал к своей ячейке, по пути предупреждая бойцов: «Готовьтесь к контратаке, только по моей команде». Когда до немцев осталось метров 80, Алексей закричал: «Вперёд, в атаку, за мной!» и выскочил из своей ячейки. Он побежал вперёд короткими зигзагами – три шага влево, три шага вправо, стреляя короткими очередями из автомата. Немцы неожиданно повернули назад, а по Алексею дали залп из миномётов. Единственное, что он успел понять, что взвод в атаку за ним не поднялся. В этот момент какая-то сила подняла его и швырнула на землю. Мина разорвалась у него прямо под ногами.
Когда он открыл глаза, то его пронзила нестерпимая боль, которая скрутила тело пополам. Гимнастёрка на животе промокла от крови. Два осколка мины пробили живот и вышли через спину на вылет. В глазах кружились чёрные и золотые точки. Алексей потянулся за своим ППШ и застонал – пальцы правой руки висели на ниточке, вместо кисти он увидел какое-то бесформенное кровавое месиво. Подняв голову, он увидел немецкий танк и за танком фигурки немецкой пехоты. Взяв автомат в левую руку, он попытался ползти назад, но не смог, потом несколько раз, превозмогая дикую боль, перекатился и сполз в свою ячейку, которую он так опрометчиво покинул несколько минут назад, пытаясь поднять взвод в контратаку. Сидя в ячейке, он левой рукой положил ствол автомата на бруствер и выпустил весь диск в сторону немцев. Левой рукой кое-как отсоединил пустой диск и вставил запасной полный. Так он, не высовываясь из траншеи и не целясь, выпустил из своего ППШ в сторону немцев полных 4 диска. Подняться до края траншеи у него просто не было сил. В это время по траншее, согнувшись, мимо Алексея прибежал рядовой боец из воронежского призыва по фамилии Солдатенко.
- «Солдатенко, ко мне, перетяни руку!»
- «Не могу, не могу, немцы близко!»
И рядовой Солдатенко скрылся за поворотом траншеи.
Года через три после войны Алексей случайно встретил того самого воронежского земляка Солдатенко в коридоре горисполкома, куда пришёл по своим служебным делам. Солдатенко узнал Алексея, побледнел как мел и, прислонившись к стене, залепетал: «Агапов, прости меня, прости». За неоказание помощи в бою раненному командиру в военное время полагался трибунал, а в мирное послевоенное время можно было загреметь на десяток лет на Колыму. «Да ладно, не трясись, не собираюсь я на тебя доносить» - сказал Алексей, отвернулся и пошёл в другую сторону.
Патроны кончились. В своей ячейке Алексей заранее отрыл сапёрной лопаткой две земляные полочки слева и справа. На одной он держал запасные диски к автомату, на другой десяток подготовленных к бою ручных гранат Ф-1 «лимонка». Алексей зубами выдёргивал кольцо и левой рукой бросал гранату в сторону немцев. Но потеря крови уже сказалась, силы его ослабли, и гранаты падали совсем рядом и разрывались прямо за бруствером. Гранаты кончились. От потери крови голова закружилась, и Алексей потерял на короткое время сознание. Когда он открыл глаза и поднял голову, то увидел нескольких немцев, стоящих над траншеей с винтовками в руках. Немцы сначала отпрянули от Алексея, опасаясь подвоха от очнувшегося бойца. Но затем, поняв, что он не в состоянии пошевелиться, снова сгрудились над траншеей и направили штыки винтовок в сторону Алексея. «Всё. Сейчас штыками добьют» - отрешённо, как будто это его не касалось, подумал Алексей. Но тут он услышал строгий окрик: «Вэк!» («Прочь!»). Молодой красивый офицер показал своим солдатам на горы расстрелянных автоматных гильз, валявшихся вокруг раненого, и произнёс несколько фраз на немецком языке. Алексей понял слово «Байшпиль» - «пример». Возможно, офицер приводил русского солдата в пример своим солдатам.
Немцы пригнали к траншее нескольких пленных. Это были те самые молодые солдаты из пополнения, призванные с территории освобождённой Украины, которых Алексей под угрозой расстрела выгонял из блиндажа в траншею. Они снова во время атаки спрятались в блиндаже и сдались в плен в полном составе. Одного из них, высокого и крепкого двадцатилетнего парня заставили нести на спине раненного Алексея. Боль в животе была непереносима, и Алексей стонал, скрежетал зубами и просил: «Пристрелите меня. Добейте!» Молодой солдатик плакал и говорил: «Зачем вы так говорите? Вы ещё молодой. Вы ещё жить будете». Когда солдатик уставал и замедлял шаг, немец-конвоир штыком винтовки тыкал его в зад, и солдатик, забыв про усталость, ускорял шаг и почти бежал. Когда они пересекли последнюю третью линию немецких траншей, то вдали со стороны наших окопов донеслось громкое «А-А-А!». Это кричали «ура» атакующие бойцы подошедшего подкрепления, выбившие немцев из наших окопов и гнавшие их обратно к окопам немецким. Но было уже поздно - Алексею помочь было некому. С тяжёлыми ранениями он оказался в немецком плену.
Он выжил. Выжил, несмотря на раны и страшный голод, из-за которого после 9-ти месяцев плена ко времени освобождения из концлагеря американцами из 80 килограммов веса в нём оставалось всего 46 килограммов и выглядел он в свои 20 лет не моложе 60. Судьба и на этот раз сохранила ему жизнь.
январь 2014 года Воронеж, Эд. Эд. Алмазов-Брюликов (Агапов Ал. Ал.)
