Некоторые передачи имеют бешеный успех из-за использования в них пунктирных векторов мифологии ХХ века. В шоу просвечивает каркас ритуала, а примерка нарядов и визит к парикмахеру соотносятся с элементами мистерии внутреннего преображения.
Материал опубликован на портале "Частный корреспондент".
Еженедельная телепередача, которую с непонятным увлечением смотрит моя семья, оказывается, работает с очень интересными феноменами человеческого сознания.
Банальный шопинг и визит к парикмахеру разыграны как эзотерическая мистерия, которая помогает клиенту обрести утраченную в житейских передрягах целостность и интегрировать нежелательные элементы эго.
Предельно жесткий формат передачи, абсолютно неизменная структура, повторяющиеся элементы и обязательное обсуждение каждого из них (своего рода психологические проговоры) придают зрелищу протяженностью около часа свойства подлинного ритуала.
Наташа и Таша спешат на помощь
Друзья или родственники клиента обращаются к ведущим — Наташе Стефаненко и Таше Строгой — с просьбой поработать над образом близкого им человека.
Сначала изучается home-видео очередного клиента. Человека обсуждают как объект, вынося предварительное суждение о возможных корректировках его имиджа.
Затем происходит встреча с клиентом, на которой ведущие получают его согласие участвовать в передаче. Согласие это, заметим, часто декорируется фразами «Да я и так хорошо выгляжу, зачем мне меняться?».
Затем идет первый проговор, в котором участница, как правило, выражает недовольство или недоумение тем фактом, что, оказывается, окружающие воспринимают ее не так, как ей казалось. Это первый шаг на пути к преображению.
Без кушетки психоаналитика
Следующий этап — собеседование, на которое участница приходит с вещами из своего гардероба. Этот разговор обязательно касается биографического материала, причем от клиента требуется предельная откровенность.
Доверительный разговор довольно быстро переходит к констатации заниженной самооценки у клиента. Ее корни, само собой, в детстве или в непростых житейских обстоятельствах. Вместо кушетки психоаналитика — стол с соками и фруктами, за которым сидят две ведущих и испытуемая.
За пять минут обнаруживается скрытый моральный конфликт, корни которого — в невозможности актуализации всей сущности участницы — или уже пациента?
Вот выборка фраз из нескольких передач, произносимых на этом этапе.
Ведущие: «Вы были тихой, забитой?» «Нечасто родители признают, что они виноваты. Они твердят: у тебя неправильная осанка, у тебя кривые ноги. Дочка растет с этими мыслями». «Вы сами себя загнали в угол».
Участница: «Мама говорила мне: «Ну тебе-то куда?!» Я боялась критики с ее стороны». «При агрессии рядом с собой меня замыкает, я уползаю в тень». «Другие давят, чтобы ниже плинтуса себя чувствовала».
В проговоре этого отрезка участница, как правило, сообщает, что ей было жутковато и она чувствовала себя неуютно, сообщая информацию, которой обычно не делятся с окружающими.
Метод от противного
Но это еще цветочки. После того как выявлена основная личностная проблема, начинается анализ ее манифестации — через предметы гардероба, естественно.
Ведущие бракуют блузки, брюки и платья участницы, мимоходом делясь сугубо эзотерической женской информацией, используя для этого закодированные формулировки женского языка: «Нужно очень осторожно относиться к букле». «Здесь не вырисовывается квадрат». «Пряжка создает лишний объем». «Бананы» — это опасная модель».
Участница вяло защищает свои любимые тряпки, то, что удалось отвоевать, демонстрируется в примерочной, но ведущие неумолимы. Одежда сваливается в ведро и выбрасывается куда-то с высоты. Куда именно — нам не показывают, но явно, что в лестничный пролет.
Перед нами за считаные минуты проходит работа с Персоной — в юнгианской терминологии внешним проявлением себя миру. В данном случае — через объекты гардероба. Персона, как водится, приросла к Эго и заявляет права на полное им обладание.
Затем снова идет рефлексивный блок, где участница сомневается в необходимости отказа от привычного имиджа, но соглашается с тем, что «надо что-то менять». Ведущие в этом отрезке программы советуются о корректировке стиля или о возможности «рисовать на чистом листе».
Когда участница освобождена от своего образа, который ассоциируется с одеждой, она предстает перед нами в нижнем белье в той же примерочной — это помещение торжественно именуется «зеркальной комнатой».
Клиент гол и беззащитен, ведущие, освободив его от ложных ассоциаций, осматривают даже не его фигуру, а «чистый лист», который будет упакован в новые наряды, которые создадут новый образ, выявляют недостатки фигуры, которые человек пытается скрыть.
Проговор этого сегмента очень значим. Ведущие констатируют, что не всё так плохо, а то, что не очень, можно скорректировать. Участница же произносит: «Не так страшно обнародовать какие-то вещи, и я не так ужасна, как я о себе думаю».
Это своего рода встреча с Тенью — вытесненными проблемами, которые вытаскиваются из участницы в жестком режиме зеркальной комнаты, — и работа по интеграции теневых аспектов личности.
Участнице демонстрируют манекены с одеждой и дают советы, что именно следует выбрать в магазине. Получив чек, участница направляется за покупками, а ведущие, словно античные богини, наблюдают за тем, как героиня выполняет их наставление, по монитору.
Как правило, инерция самоотождествления побеждает и участница выбирает отнюдь не то, что ей советовали. «Ты посмотри, что она делает! Она в одежде прячется! Делает так, чтобы ее не замечали! Неужели им не жалко свою жизнь? Ведь другой не будет никогда!»
Ведущие срываются с мест, настигают непослушную женщину в отделе верхней одежды и сами занимаются подбором гардероба. Следующий этап — визит к парикмахеру.
Само собой, мастер — это волшебник, который преображает участницу до неузнаваемости. Характерен вопрос, который задается перед сеансом: «Вы готовы к переменам?»
Во время работы участница сидит спиной к зеркалу. «Страшно?» — «Очень!» — «Вы будете другой!» Изменение страшит, поскольку затрагивает какие-то глубинные слои психики: «Очень сильное волнение, как будто передо мной открывается какая-то сказка. Будет что-то новое, к чему я не привыкла. Меня это и волнует, и страшит, но мне интересно».
Разумеется, перемены впечатляют. Многие участницы плачут, когда их кресло разворачивают к зеркалу. «Вы показали, какой я могу быть». — «Мы подчеркнули то, что уже есть!» — отвечают ей.
Это шаг на пути к взыскуемой «индивидуации» — достижению целостности через разотождествление с Персоной и встречи с Тенью.
Затем идет вручение подарков — сумок и аксессуаров, которые преподносятся торжественно, словно амулеты силы, а стандартные формулы рекламного текста произносятся как магические заклинания.
Заключительные этапы — демонстрация на подиуме не столько выбранной одежды, сколько своего нового образа. Следуют благодарности («Вы помогли показать мне черты характера, которых я не видела, а те, на которых я зацикливалась, они просто растворились». «Я стала настоящей». «Я никогда ничего толком не знала о себе») и напутствия. Финал — нисхождение после преображения в привычную среду, к родным и близким.
Создается впечатление, что некоторые передачи имеют такой бешеный успех именно по причине использования в них пунктирных векторов мифологии ХХ века. В шоу просвечивает каркас ритуала, а примерка нарядов и визит к парикмахеру соотносятся с элементами мистерии внутреннего преображения.
Возможно, перед нами разумная реакция массовой культуры на «обмирщение» эзотерики в эпоху нью-эйджа. Использование последним попсовых стилистик прямо-таки провоцирует на симметричный ответ.
Автор: Олег Рогов, "Частный корреспондент".