Фрагмент из книги "Меч Вильгельма"
Девятый день обитатели Норденбергского замка ходили в трауре. Их не раз посещал бургомистр города Йеллокленда Дорвал. Он хлопотал по устройству слуг умершего хозяина. Покойный Фронкер Норденберг был слишком самоуверен и не спешил в свое время оставить завещания. Однако он ошибся. Смерть подкараулила его совсем еще молодого, и не дала возможность что-либо исправить. Замок оказался бесхозным. По закону герцогства он мог принадлежать только родственникам Норденбергов. А пока таковых не нашлось, вся прислуга замка оставалась без хозяина, а значит и без жалованья. Поэтому, Дорвал предпринимал все меры, чтобы найти для них работу в городе.
Сегодня его бричка показалась рано. Еще не было восьми утра, как в ворота замка раздался стук. Дворецкий Хорц – высокий крепко сложенный старик в потертой ливрее, вышел впустить гостя.
- Как дела, Хорц? - спросил бургомистр, спрыгивая с коляски.
- Спасибо, господин Дорвал, у нас все в порядке.
- А у меня для вас хорошие вести. Господа Сторманы и Бигуэнсы берут к себе шестерых слуг. О девочках Мэри я позаботился, и они смогут работать в муниципальной больнице сестрами. Жилье для них я подыскал. Ну а ты, Хорц, как мы и договаривались, остаешься здесь дворецким. За замком нужен присмотр. Муниципалитет будет выплачивать тебе жалованье две тысячи йеллоков в год. По-моему, не плохо, а, Хорц?
- Благодарю вас, господин Дорвал.
- Твоя супруга Агиста – хорошая кухарка. Ее не прочь взять к себе господин Ларкен. Но тебе самому решать: с тобой она останется или переедет работать в город. Там бы ей неплохо платили.
- Я подумаю, господин Дорвал.
- Ну, что еще? Вроде бы все. Да, на все эти места можно приходить уже сегодня. Пусть люди сходят, посмотрят. Слуги герцога пользовались всегда хорошей репутацией, и их готовы взять на работу без лишних разговоров.
- Спасибо, господин Дорвал. Вы пройдете в дом?
- Нет, нет, Хорц. Тысяча извинений, но я спешу. У меня еще дела. Всего хорошего, - выкрикнул бургомистр, запрыгивая в бричку и уносясь за ворота замка.
Весть о том, что найдены хорошие места, обрадовала прислугу. Плотник Милл и служанки Томми и Нота недолго собирались. В этот же день, еще до обеда они, набив чемоданы и котомки, отправились в город. Остальные начали готовиться к переезду с тем вдохновением, которое наступает, когда хочешь поскорее покинуть осиротевший дом.
Хорц помогал собирать вещи тете Мэри (так ее все тут звали) – уже пожилой, дородной служанке, которая пережила три поколения Норденбергов. Он так же, как и она, родился в доме этих господ и служил им всю свою жизнь. Для Мэри и Хорца замок был родным домом. Поэтому, с ностальгической грустью укладывала свое добро Мэри, то и дело, утирая передником непрошеную слезу.
А вот дочки ее: Анфиса, Лиза и Мариетта – очень обрадовались перемене обстановки. Они скучали за стенами старого замка, куда редко заезжали молодые мужчины, немало интересовавшие, между прочим, засидевшихся девушек.
К вечеру замок опустел как гнездо после летних птиц, улетевших на юг. Остались в нем только Хорц да его верная жена Агиста, не пожелавшая покинуть мужа ради больших денег.
- Ничего, проживем и на мое жалованье, - сказал ей дворецкий, крепко обнимая уже не молодую супругу.
Он по привычке отправился осматривать: все ли закрыты двери и ворота. Солнце уже закатывалось за горизонт, блестя последними лучами в темных стеклах узких окон-бойниц. Вечерний бриз развевал на башне приспущенный флаг Норденбергов. Дворецкий остановился посреди двора, обводя глазами опустевший и притихший дом. Только крик черного воронья нарушил тишину. Хлопая крыльями, стая слетела с крыши башни и опустилась на скалы. Снова все стихло.
- Эх, - вздохнул дворецкий и хотел уже уходить в дом, как услышал негромкий стук в ворота.
- Кого еще несет на ночь глядя, - проворчал Хорц, направляясь к выходу из замка.
Когда тяжелый замок проскрипел, открываясь, и створки ворот раздвинулись, Хорц увидел перед собой человека с посохом. Грубая черная одежда свисала с плеч незнакомца. Лицо человека скрывал глубоко накинутый капюшон. Через правое плечо перекинута потрепанная котомка.
- Здесь нет приюта для нищих, - недовольно проговорил дворецкий.
Ни слова не говоря, странник откинул капюшон и, посмотрев в глаза старому слуге, надтреснутым голосом спросил:
- Ты не узнаешь меня?
Хорц вгляделся в изборожденное морщинами лицо. Что-то показалось ему в нем знакомым, но что?
- Нет, - произнес дворецкий.
Тогда незнакомец сказал:
- Я – Злюукен Норденберг.