11 ноября 1974 год. Мать Бориса – Аполлинария Никифоровна, слегка оплывшая, но все еще красивая женщина 55 лет от роду, бурчала себе под нос: «Отродясь у Сафроновых девки не рожались, я шестерых парней родила, Геночка, царствие небесное, старшой умер в младенчестве. Война проклятая. Надо бы сходить в магазин».
Накануне. «Здрасте. Мамаша, папаша (у них, почему то в семье было так принято звать родителей). У нас с Татьяной родился ребенок» - сообщил, ввалившись в родительскую квартиру, слегка пьяненький Борис. Борис в принципе не пил, но тут для храбрости выпил.
Родители воспитывали сыновей жестко, поколачивая с постоянной периодичности. А как же иначе их держать в узде. Городок периодически гудел от выходок братьев. То кого ни будь, поколотят, да так что человек долго выздоравливает, то, что ни будь, разобьют (соседское окно или витрину). И между собой дрались. А подросли так пьянки, гулянки устраивали. У них в семье дух соперничества был - кто сильнее, кто умнее, а потом уже взрослыми, почти все в начальстве ходили, кроме Бориса. Борис из всех братьев самый спокойный был. Его даже дразнили - «Борька дурак». Не потому что дурак по уму, а потому что старался, не конфликтовал и разбуянившихся братьев периодически утихомиривал. А еще бывало девчонок, обиженных братом Ленькой, успокаивал. Они с братом Ленькой близнецами были. Ленька, был у местных девчонок признанным красавцем. Старшим братом был Витька. После близнецов шли Серега и Андрюха. И все с характерами.
«Ну, поздравляю с сыном, молодец» - прогудел отец, Петр Степанович. Петр Степанович, не смотря на инвалидность, под Сталинградом потерял ногу, очень пользовался популярностью у местных дам, погуливал. Никто не знал, сколько внебрачных детей он сообразил. Высокий, черноволосы, красивый, породистый. Мужики Сафроновы все красавцы. И до самой смерти был ходок.
«Чем больше мужиков, тем бабам слаще» - скосит глазом на жену. Аполлинария Никифоровна поджала губы. Знала что муж гуляет, но помалкивала. Как-то попыталась устроить мужу скандал, да бита была. Сильно бита. Да и что тут поделаешь. Война, проклятая мужиков то выкосила, вот бабы и старались хоть чуть-чуть да урвать женского счастья.
Борис мялся в коридоре, не зная, что сказать.
«Да проходи, отметим рождение сына» - сказал Петр Степанович, хлопнув сына по плечу: мать сообрази, что ни будь нам. Мужик родился»