Застройщики возводят никому не нужные метры, а горожане недовольно взирают на новостройки? Почему так происходит и как переломить ситуацию с помощью открытых лекториев, рассказывает экс-главный архитектор Екатеринбурга Тимур Абдуллаев.
В «Школе главного архитектора» студенты учатся придумывать и воплощать в проекты свои идеи по развитию городской территории. В этот раз, как и ранее, молодым архитекторам, маркетологам, урбанистам помогают наставники из московской Высшей школы экономики, Британской высшей школы дизайна, голландского архитектурного бюро MLA+.
Команды получают реальные примеры девелоперских проектов, предоставленные уральскими застройщиками, и на выходе предлагают свои варианты развития разных городских пространств. Лучшие работы выбирают коллегиально. Кому нужна Школа главного архитектора и чем она полезна для города? На вопросы ЕТВ ответил вдохновитель и создатель проекта Тимур Абдуллаев.
Идеи дороже метров
— В чем сверхзадача Школы? Могут ли идеи ее участников быть реализованы?
— Одна из главных задач, которую решает Школа — «очеловечивание» работы по развитию городских территорий. Поэтому мы не рассчитывали на разработку готовых проектных решений. Мы прежде всего хотим, чтобы люди задумались: чем для них может быть ценно то или иное городское пространство? Каким запросам, кроме коммерческого интереса застройщиков, должны отвечать девелоперские проекты? Отчасти это была попытка поменять мировоззрение застройщиков, которые выступили партнерами Школы, вовлекая их в обсуждение проектов.
Когда застройщики заходят в Школу, у них, конечно, есть определенная позиция и коммерческая цель. Но с самого начала процесса мы постепенно начинаем разбираться с рядом фундаментальных вопросов: кто целевая аудитория проекта? каков ее социальный запрос? в чем привлекательность проекта для жителей? Часто выясняется, что проект никому не нужен в том виде, в котором застройщики его себе изначально представляют. Нередко первичные задачи существенно трансформируются к моменту завершения работы над проектом. Эти процессы дают застройщикам-партнерам возможность посмотреть на собственную ситуацию со стороны и иногда провести ее переоценку.
— Можете привести пример?
— Скажем, застройщик планирует комплексную застройку территории, удаленной от центра города. Он считает, что может реализовать там какое-то количество жилья какого-то класса. В Школе были подобные кейсы. Но очевидно, что просто строительство квадратных метров никого не заинтересует. Ни город, потому что появится еще один удаленный район,жители которого будут все равно ездить в центр, потому что им больше некуда деваться. Ни покупателей: проект не дает ответа на социальные запросы населения, а значит, не имеет перспективы устойчивого развития.
Но если территория развивается комплексно, там будут места для приложения труда, для отдыха, общественная и досуговая инфраструктура —значит, там сформируется социальная среда, и эта территория имеет шанс на развитие. Любая жилая функция должна дополняться общественной составляющей. Там появляются интересные средовые объекты, решаются социальные потребности, и выражается это по-разному — в виде музейного комплекса или деревни мастеров. В нашем случае партнер с этими выводами согласился, потому что такой сценарий позволяет объяснить людям, зачем им там жить.
Сценарий для набережной
— Какие идеи показались вам самыми удачными?
— Идеи были очень разноплановые. Возьмем приземленный масштаб — кейс о развитии набережной. Казалось бы, благоустроить фрагмент берега достаточно просто. С другой стороны, нам не нужно абстрактное благоустройство, мы хотим придумать сценарий использования территории,чтобы она была интересна сама по себе, а не просто работала пространством для передвижения людей. Знаете, как у нас это часто делается? Дорожку вымостили, скамейки поставили, урны (желательно побольше), и все — вот вам набережная.
А ведь там должны создаваться очаги притяжения для людей. И с этим возникает проблема, потому что идеи не рождаются из ничего. Чтобы придумывать, нужно провести анализ, поговорить с заинтересованными людьми и понять, кто оказывается на набережной в разные моменты времени, какой у них социальный запрос. И разработать сценарий восприятия. У нас было несколько таких сценариев, и они были сделаны достаточно крепко. Это хорошие заготовки, которые могли бы быть реализованы как полноценные проекты.
— Есть ли у вас проекты-фавориты?
— Мы привнесли конкурсную составляющую, чтобы стимулировать участников сделать лучше, чем их коллеги. Но при этом у нас не было задачи разделить людей на победителей и проигравших, поэтому фаворитов я для себя не выделяю. Я считаю, выиграли все: и город, и партнеры, и студенты.
Как услышать город
— На ваш взгляд, застройщики Екатеринбурга сейчас достаточно коммуницируют с горожанами?
— Ситуация пока далека от идеальной, даже от хорошей. До нужного уровня коммуникации, на мой взгляд, еще далеко, но есть отдельные примеры, когда застройщики готовы об этом задуматься. И их участие в Школе показывает,что людей волнует этот аспект. Другой вопрос, что получить объективную обратную связь от общества бывает сложно. Для этого нужно спровоцировать людей на разговор.
Человек не готов просто остановиться на улице и говорить, чего он хочет. Нужны определенные механизмы. Один из них — это программа, которая присутствует в Школе. Мы демонстрируем пример, как это должно происходить. Школа будет регулярной, и кроме того,мы пускаем идею в массы, показываем, что такие вопросы можно и нужно обсуждать.
— У нас есть хорошая экспертная площадка — Градсовет. Есть ли проверенные форматы для связи застройщиков с городским сообществом на постоянной основе?
— Это не одно и то же. Градсовет просто экспертно оценивает готовые решения. А если такого решения еще нет? Если мы хотим найти новые уникальные идеи? Их придется сгенерировать, а для этого — творчески переосмыслить. Горожане тоже не всегда готовы дать правильную оценку тем или иным проектам.
В Москве есть площадка «Активный гражданин» — масштабный ресурс, который осуществляет связь с населением. Но там,в основном, собирают и обрабатывают статистическую информацию. Когда мы говорим про решение проектных задач, это более сложный механизм.
— Может быть, нам нужно больше архитектурных конкурсов?
— Безусловно. Я считаю, что развитие архитектурных конкурсов для города в целом было бы большим благом. Хорошо, если по крайней мере важные площадки будут застраиваться на основе конкурсов. Но часто эти площадки принадлежат коммерческим организациям, которые невозможно заставить проводить конкурсы. Департамент архитектуры может их призывать, но механизма, который бы их обязал, нет даже на уровне федерального законодательства.
В частности, тот же Градсовет часто рекомендует застройщикам, которые вышли с проектом недостаточно высокого уровня, провести архитектурный конкурс. Но это не требование. Недавно такую рекомендацию выдали по поводу строительства яхт-клуба. Сейчас мы общаемся с застройщиком, уже даже подготовили для него техническое задание, но компания пока ведет себя инертно. Они воспринимают это как усложнение процесса и дополнительные затраты.
Архитектура на время
— Как вы оцениваете уровень участников Школы?
— У нас был неплохой отбор, из почти 400 заявок на старте мы выбрали 75 — ребят, которые способны действительно качественно осмыслить многие вещи. Другое дело, что специфика была для кого-то привычной, а для кого-то нет: команды были разношерстными, там были не только архитекторы и градостроители, но и социологи, маркетологи, экономисты, урбанисты.
Конечно, для кого-то задача была нетипичной. Зато мы получили хороший смысловой результат. Изначально мы хотели получить не формализованный проект, а идеи по развитию пространства и его ценности для жителей. Может быть, проекты не всегда были достаточно хорошо формализованы профессионально, зато были интересно препарированы с исследовательской точки зрения. Архитектура в любом случае делается для кого-то. Это не просто материализация формальных вещей, это реализация запросов. Их надо правильно увидеть.
— Но ведь все равно есть какая-то «линия партии», идеология градостроения?
— Это скорее вопрос архитектурных тенденции и моды. Он зависит от парадигмы, в которой развивается город. Был доиндустриальный период, потом индустриальный, постиндустриальный. Сейчас у нас информационное общество, и от этого зависит характер и понимание архитектуры и процессов,которые в ней происходят.
— Можно сказать, что у нас есть (или формируется) какая-то школа?
— Школа была и есть, просто на данном отрезке времени вообще некорректно оперировать этим понятием. Архитектура сейчас по сути интернациональная. Информационное поле настолько сильно, что образование становится дистанционным, и каждый человек имеет возможность обучать самостоятельно. И в сфере архитектуры в том числе. Сейчас все слишком быстро меняется, чтобы пытаться фиксировать образование в пространстве и времени.
Конечно, материальная среда инертна, хотя и это утверждение уже не абсолютно. Потому что в Европе замещать дома раз в 10-15 лет — уже нормальная практика. Никто не пытается строить на века. У нас, к сожалению или к счастью, понятие архитектуры гораздо более статично. Но опять же и ценность любого города в том, что он формируется слоями,в нем складывается представление о культурных периодах, эпохах, течениях разного времени. И когда все это наслаивается, мы можем сказать — вот у нас такой богатый по архитектуре город.