В естествознании известен феномен массового вымирания. Самый популярный пример - исчезновение с нашей планеты гигантских ящеров, произошедшее несколько сотен миллионов лет назад.
В сфере рыночной экономики также периодически случаются кризисные явления, по причине которых множество экономических субъектов внезапно приказывают долго жить.
Старожилы ФССП помнят, как лет десять назад службу накрыл вал исполнительных документов на коммерческие конторы, внезапно разорившиеся по причине "глобального кризиса".
Первым и наиболее серьезным следствием этой напасти стал сумасшедший рост нагрузки на исполнителей, что привело к серьезному падению качества отработки материалов исполнительных производств.
Но ещё более серьезной проблемой оказалось то, что зачастую титанические усилия приставов по поддержанию темпов интенсивности исполнения и снижению остатка неоконченных исполнительных производств сводились на нет отсутствием механизмов, ограничивающих взыскателей в возможности повторного предъявления исполнительных документов, а также тем, что помимо процедуры банкротства юридических лиц реально отсутствовала возможность списания задолженности безвременно канувших в лету предприятий.
Лишь с 2011 года налоговые органы начали применять практику исключения фактически недействующих организаций из Единого государственного реестра юридических лиц, а в 2014 году в гражданском законодательстве были определены четкие признаки недействующей организации: исключению из ЕГРЮЛ теперь подлежало юридическое лицо, которое в течение двенадцати месяцев, предшествующих его исключению из указанного реестра, не представляло документы отчетности и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету. При этом приставы были наделены полномочиями практически бесповоротно прекращать исполнительные производства в отношении должников - юридических лиц, исключенных из ЕГРЮЛ. Это существенно облегчило работу ФССП, однако одновременно создало дополнительные проблемы для взыскателей, так как по причине упомянутой "бесповоротности" отсутствовала возможность для возобновления исполнительного производства даже в случае, если после его прекращения будет обнаружено имущество, ранее принадлежавшее ликвидированному должнику.
Вместо этого вводилась процедура распределения имущества, назначаемой судом по заявлению кредиторов ликвидированного юридического лица с утверждением арбитражного управляющего и при условии наличия средств, достаточных для осуществления данной процедуры, и возможности распределения обнаруженного имущества среди заинтересованных лиц. Заявление о назначении процедуры распределения обнаруженного имущества ликвидированного юридического лица может быть подано в суд в течение пяти лет с момента внесения в ЕГРЮЛ сведений о прекращении юридического лица.
Стоит отметить, что данных подход не лишен смысла с точки зрения гражданского права - описанная ситуация сходна с процедурой распределения наследства умершего гражданина.
Для государства этот подход, без сомнения, выгоден, так как позволяет существенно экономить его ресурсы на организацию принудительного исполнения, и все было бы замечательно, если бы правоприменительная практика последовательно претворяла его в жизнь. "Если бы..."
...Жила-была небольшая транспортная компания, возила грузы на лизинговом фургончике. Долго ли, коротко ли, погасила лизинг. Да только выкупленным за годы упорного труда фургончиком распорядиться не успела, потому как задолжала одному дядечке крупную сумму денег. Далее стандартно: суд, исполнительный лист, возбуждение исполнительного производства, арест фургона с оставлением его на ответственное хранение взыскателю, оценка, изъятие автомобиля у взыскателя и передача его на торги.
Взыскатель на радостях потирает руки, ожидая, что либо он получит деньги от реализации автомобиля на торгах, либо оставит нереализованный фургон себе, заключает со своим знакомым договор предварительной купли-продажи автомобиля, получает аванс, "обмывает" выгодную, как ему кажется, сделку...
...Впрочем, дядечке облом вышел, "откуда не ждали". Через неделю после передачи фургона на торги должник исключается по решению налогового органа из ЕГРЮЛ как недействующая организация, и, узнав об этом, пристав, не моргнув глазом, прекращает исполнительное производство, снимает арест с фургона, оставляя дядечку ни с чем. Тот, вне себя от бешенства, проклиная "вероломного" пристава на чем свет стоит, подает на него административный иск в суд, требуя вернуть ранее изъятый фургон... и с треском проигрывает. Как указал ему суд, само по себе решение о взыскании задолженности не наделяет взыскателя правом на автомобиль, а действия пристава правомерны, поскольку взыскатель не лишен права обратиться в порядке п. 5.2 ст. 64 ГК РФ в суд с заявлением о распределением имущества ликвидированного должника.
Такая вот грустная сказка. Грустная потому, что история умалчивает, удалось ли дядечке добиться возвращения долга за счет фургона, или тот сгинул по невыясненным обстоятельствам. Ну и потому, что позиции всех её участников, как взыскателя, так и пристава с судом, не лишены недостатков, которые обусловлены несовершенством законодательного регулирования процедуры исполнения требования к ликвидированному должнику.
Ведь, с одной стороны, если следовать строго букве ГК, в котором говориться именно об "обнаружении" имущества ликвидированного юридического лица, то выходит, что имущество, которое было обнаружено и арестовано до исключения должника из ЕГРЮЛ, ко вновь "обнаруженному" не относится, и, следовательно, пристав обязан довести процедуру его реализации до завершения.
С другой стороны, ГК не предусматривает наличие возбужденного исполнительного производства в качестве основания, препятствующего введению процедуры распределения имущества ликвидированного должника. То есть, продолжая процедуру реализации имущества ликвидированного должника, государство рискует, поскольку нет никакой гарантии, что в это время судом по требованию третьего лица, не являющегося стороной исполнительного производства, не будет введена процедура распределения имущества, и все затраченные на принудительное исполнение ресурсы не окажутся "выброшенными на ветер".
Верховный Суд России в "пятидесятом" пленуме сделал попытку сгладить этот недостаток закона, разъяснив, что наличие нереализованного имущества не препятствует прекращению исполнительного производства.
Однако, ВС РФ обошел своим вниманием важный вопрос о судьбе имущества, в отношении которого на момент прекращения исполнительного производства и снятия ареста не разрешен вопрос о введении процедуры его распределения.
Как следствие, при формальном подходе пристава к решению вопроса о прекращении исполнительного производства возникает новый риск в виде утраты имущества, с которого был снят арест.
Тем, не менее, средства для уменьшения этого риска у пристава есть.
Лучше всего, конечно, попробовать "заморозить" решение об исключении должника из ЕГРЮЛ, направив соответствующее мотивированное заявление в налоговой орган.
Если же должник все-таки был исключен из ЕГРЮЛ, то стоит поступить "по-джентльменски" и уведомить взыскателя о предстоящем прекращении исполнительного производства и снятии ареста с имущества, предложив ему обратиться в суд с заявлением о введении процедуры распределения имущества ликвидированного должника, разумеется, обязательно разъяснив, что игнорирование взыскателем данного предложения не является препятствием к прекращению исполнительного производства.
Последний вариант далеко не идеален. Но, по крайнем мере, он позволит "сохранить приличия". А заодно и немало нервных клеток приставу.
#очереднойлайфхак
https://t.me/pristavy - Суровый пристав
https://t.me/SiloBZ - Силовой Блок Замкадья