Я не встречал его после школы ни разу, но, увидев, сразу узнал.
Рыхлый, неуклюжий. Лицо почти красивое, но все черты будто смазаны, размыты.
Одет он был в простые серые брюки и чёрный пиджак с обтрёпанными обшлагами.
Мы встретились случайно на улице, и я позвал его к себе домой. Он согласился.
… Женя пришёл в нашу школу в шестом классе. Жора – дали ему кличку. Он был совершенно беззащитный, незлобивый, с лёгкостью сносил все издевательства и насмешки.
Да, мы издевались над ним. Было очень весело запихать Жору в туалете в шкаф, где хранились вёдра, швабры, тряпки, и трясти этот шкаф изо всех сил. Это называлось "запускать Жору в космос…"
Однажды на уроке литературы учительница попросила рассказать о своих родственниках – участниках войны. Женя первым поднял руку и стал рассказывать о своём дедушке-партизане. Он пересказывал недавно показанный по телевизору фильм. Учительница сделала вид, что ничего не заметила, а может, она не смотрела тот фильм. Поставила Жоре пятёрку. А на перемене ему навесили "пиявок" и "лещей" – за враньё. И ещё долго приставали, чтобы он привёл в школу дедушку…
- Дима, я часто школу вспоминаю, какие все ребята были хорошие, жаль, что редко встречаемся.
- Да, жаль.
Когда он разувался, я заметил, что шнурки на его полуботинках порваны и связаны узлами.
Пили на кухне чай.
- Женя, ты в армии был?
- Был… Ай, д-д-даже вспоминать, Дима, не х-хочется. – Я только сейчас заметил, что он заикается.
Он помолчал и стал всё-таки рассказывать про армию.
Оказалось, что служил Женя в стройбате. Правда, недолго. Через два месяца после призыва очутился в госпитале со сломанным ребром и отбитыми почками. Вскоре его комиссовали.
Пришла Лариса. Я познакомил их. Вспомнил про бутылку вина в холодильнике, и мы немножко выпили.
Лариса достала сигарету. Женя суетливо зашарил по карманам, вытащил спички, краснея, дал Ларисе прикурить. Она улыбнулась.
А Женя вынул из внутреннего кармана пиджака фотокарточку и подал мне.
Девчушка лет пяти, обнимая плюшевого мишку, глядела на меня серьёзными глазами.
- Дочка, - пояснил Женя.
- У тебя дочь? – удивился я.
Лариса посмотрела на карточку, на Женю:
- Похожа.
- Как зовут? – спросил я.
- Кого?
- Ну, дочку-то?
- А-а… д-дочку… Маша зовут д-дочку.
Женя рассказал историю о том, как в госпитале познакомился с медсестрой, о своём быстротечно с ней романе.
- З-замуж не пошла. А дочка уж в школу ходит.- Женя вздохнул и снова покраснел. - Л-лариса, ничего, если я пиджак сниму? – спросил.
Лариса фыркнула, сдержала смех:
- Пожалуйста, Женечка, пожалуйста.
Рубашка у него была с короткими рукавами, и я увидел на левой руке синяк и глубокие царапины.
- Чего это, Женя?
- Да… П-подрался немножко…П-пришлось за женщину заступиться.
- Ой, какой ты молодец, Женя, - Лариса всплеснула руками, - я думала, что таких мужчин уже не осталось. - И обратилась ко мне:
- Вот, учись – настоящий рыцарь.
Женя смутился.
- С-с-спасибо, Лариса. Вы тоже очень к-красивая.
Лариса засмеялась. Женя покраснел, улыбнулся и попросил подлить ему чаю.
-А где работаешь, Женя? – спросил я.
- Да… я, Дима, врать не буду – на базаре грузчиком. - И добавил:
- Р-работал в КГБ, да у-ув-уволился.
- В КГБ? Ой, как интересно! Расскажи, Женя, - попросила Лариса. Я разлил вино. Выпили.
- Вообще-то мне нельзя про это рассказывать, - Женя покраснел, на лбу его вдруг выступил пот, - но вам расскажу.
Он помолчал, будто прикидывая, что можно рассказывать, а что нет.
- В общем, меня в-внедрили в преступную группировку…- Я толкнул Ларису ногой под столом, но она всё равно захихикала.
- .. и вот, почти два года я один боролся с ц-целой преступной армией, но пришлось уйти, слишком глубоко я копнул. Хорошо ещё, что ж-живой остался.
- Да уж.
- А знаете, повидал я много в жизни п-плохого, но понял, что, как бы трудно ни было, надо оставаться ч-человеком.
Поздно вечером провожали Женю на автобус. До остановки мы с Ларисой не дошли, было грязно, и она боялась испачкать новые туфли.
- Ну, Женя, не теряйся, заходи в гости.
- Конечно. Спасибо вам большое, отдохнул д-душой.
- Тебе, Женечка, спасибо, - сказала Лариса и фыркнула.
Он уходил в темноту улицы. Его неуклюжая фигура мелькнула ещё несколько раз в свете фонарей и будто растворилась.
Мне вдруг стало стыдно, тоскливо… Лариса тянула меня за рукав, торопила домой.