С этой обаятельной молодой женщиной по имени Лада я познакомилась в самолете. Мы оказались соседями: она сидела у окна, я – рядом. Перелет у нас был внутренний, короткий, поэтому ни завтрака, ни обеда не разносили. Смартфоны мы обе послушно отключили по команде пилота – да так синхронно, что даже сами засмеялись. А затем разговорились. Уже не помню, с чего наш разговор перекинулся на необъяснимые ситуации, но она вдруг решительно повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза:
- Я тебе сейчас расскажу одну странную историю... Мне почему-то кажется, ты поверишь…
- Я постараюсь, – честно пообещала я.
- Три года назад я прилетела в другой город к своей лучшей подруге Вике – отпраздновать ее помолвку с Игорем, – начала Лада. – Вечеринка удалась – было так тепло и уютно, народу немного, хотя я и никого не знала. Все шло замечательно, пока не появился он. Вадим…
…Он появился ко второму тосту, его все знали и встретили радостными возгласами. Но Лада испытала самый настоящий шок. Его лицо – это было что-то! Она тогда даже сжалась, представив, что нужно сделать, чтобы оставить такие следы – проволоку раскаленную, что ли, надеть?
Вечер шел своим чередом, но настроение у нее неожиданно испортилось. Лада усилием взяла себя в руки и постаралась быть собой. Но это удавалось плохо – как только она смотрела в его сторону, внутри что-то сжималось. Она знала, что многие люди не любят, когда их жалеют, но ей почему-то было его ужасно жаль.
Может быть потому, что он не улыбался. Совсем. Это было так неестественно, особенно на празднике… Но напрягало это только ее и она не понимала, почему незнакомый человек так повлиял на нее одним своим присутствием. Он вежлив и внимателен ко всем, голос у него спокойный и приятный, но это ненормальное отсутствие улыбки совершенно не вяжется с праздником.
Молодой мужчина, от силы 27-ми лет, но судить сложно из-за лица. Оно самое обычное, мужское, такого не выделишь и из десятка. Его нельзя назвать ни красивым, ни отталкивающим, но оно отпечатывается в памяти как фотография. Тонкий перекрученный шрам пересекает переносицу чуть выше середины, исчезает на щеках и дальше продолжается коротким отрезком на скулах до самых ушей, на самих ушах и даже за ними – на маленьких выступах, где не растут волосы. Такое впечатление, что кожа снята, перекручена и оставлена так… Что это – ожог?
Ей вдруг стало душно и неуютно, хотя в зале, конечно, прекрасно работала вентиляция, а на улице трещал январский мороз. Лада вышла в холл, встала у окна и закрыла глаза, пытаясь понять, что с ней происходит. Может, все это из-за ссоры с Пашей, из-за которой она и прилетела сюда одна? Но мучительно неприятное ощущение поднималось в душе только, когда она представляла Вадима… Нет, это не с ней, а с ним что-то не так. Очень даже не так. Что-то лежит у него на душе застывшей глыбой, айсбергом, а лицо – только надводная его часть.
К ней подошли Вика с Игорем. Лада попыталась растянуть губы, но тут же стерла фальшивую улыбку и опустила голову.
– Что не так, Ладушка? – мягко спросила подруга, обняв за плечи.
– У нас опять разлад с Пашей, – тихо призналась Лада. – Наверное, мне не следовало вообще приезжать…
– Брось, не бери в голову! – Игорь подступил ближе, положил на плечо руку и легонько встряхнул. – Такая она, любовь.
В этот момент из зала появился Вадим.
– Я не помешаю?
– Нет, думаю, даже поможешь, – улыбнулась ему Вика. – А то вон Ладушка у нас тут скисла.
Глаза Вадима пристально посмотрели на нее, и Ладе вдруг захотелось выдавить стекло и вывалиться в сугроб.
– Расскажи ей, как опасно участвовать в ролевых играх, Дим, – засмеялся Игорь и подмигнул. – А то она у нас фэнтэзи обожает, а себя ни в какой роли пробовать не хочет.
– Уймись, Гоша. Выпил лишнего, так молчи, – нахмурилась Вика, но Вадим отреагировал спокойно:
– Да ладно тебе, Викуля. Я расскажу, какой криминал? Да и гостью вашу позабавлю. Правильно делаете, что не участвуете, – это адресовалось уже Ладе.
Рассказывал он недолго и без особых подробностей, но она вновь испытала шок. Оказывается, еще до армии он бредил Толкиеном и пристрастился к «ролевкам». Как-то нужно было там изобразить воина, которого враги решили ослепить изощренным способом – надели раскаленный обруч. Но тот, разогревшись, оказался шире, чем надо, и соскользнул ниже, оставив следы на всю жизнь.
Вадиму эти самые следы делали вручную сотоварищи – кололи обезболивающее, подрезали полоску кожи, выкручивали и скобой цепляли на место. Все получилось неплохо, пока анестезия не прошла и лицо не разнесло…
– Какой кошмар! – не выдержала Лада. – Вы же так рисковали… Опаснейшая зона – лицо, голова…
– Тогда это не имело значения. Ради достоверности – любые жертвы.
«Какая беспробудная глупость!..» – Она потрясенно смотрела на него, испытывая острую жалость.
Настроение село окончательно. Лада попросила у Вики ключи от квартиры и позвонила в такси. Забрав сумочку и шубку, терпеливо ждала в холле, поглядывая в окно.
– До свидания.
Вадим протянул руку, и Лада подала свою. Он галантно поцеловал запястье и вышел из ресторана.
Машина подошла минут через пять, Лада назвала адрес и долго ехала через ночной город, укрытый белым покрывалом. У нее разболелась голова, просто разрывалась на части. Лада не принимала того, что ей рассказали. Она очень жалела, что не уступила и довела до ссоры разговор с Павлом. Ей не нравилось, что она одна в чужом холодном городе, а скоро будет одна в пустой четырехкомнатной квартире. Да и заснуть быстро не удастся – мысли так и лезут, и лезут, как муравьи в банку из-под сладкого…
Вика ее не разбудила, и она проснулась почти в одиннадцать. Обнаружила подругу в компании любимой кошки на кухне – обе с интересом смотрели телевизор.
– Твои уже звонили, я сказала, что все в порядке, назвала номер рейса, – сообщила Вика, не отрываясь от экрана. Там шел какой-то фильм: темноволосый тип как раз от души влепил собеседнику по лицу. Лада отвернулась и неожиданно выдала мысли вслух:
– Значит, Вадим совсем не улыбается?
– Не-а, при мне, по крайней мере, ни разу, – Вика поставила на стол завтрак и села напротив.
– А ты не знаешь, почему? – робко спросила Лада, испытывая смущение. Она не любила узнавать о людях не у них самих.
– Да ты бы спросила, они бы тебе еще с три короба наплели! – засмеялась подруга.
– То есть?..
– Да ты, что, поверила тому, что они тебе про игры болтали? Это же просто блеф – так, чтобы народ позабавить.
– Позабавить?!. – голос вдруг осип. Лада не находила ничего забавного в той ужасной истории. А теперь выясняется, что это еще и ложь?!
– Слушай, ну нельзя же всем верить, мало ли кто что нагородит! – Вика наморщила носик. - Они просто хотели тебя развеселить…
– … придумав садистскую историю! Да ею только палачей веселить!
– Ну, брось, не злись. Они придумали ее не для тебя. Вадиму надоели вопросы о шрамах, они с Игорем и сочинили эту чушь, чтоб не спрашивали …
– Я его ни о чем не спрашивала!
Видя, что она кипит от возмущения, подруга оставила попытки оправдать парней. Сразу после завтрака вызвали машину. Вике на работу во вторую смену, и Лада решила уехать пораньше и подождать в аэропорту. Она почти успокоилась, только в душе остался горький осадок.
Уже открывая дверцу такси, Вика вдруг проронила:
– Да, ты знаешь, Вадим разбился сегодня ночью. Сейчас в реанимации. Ты уж, пожалуйста, не сердись на него...
Оглушенная этими словами, Лада даже забыла поблагодарить и поцеловать ее. Всю дорогу его лицо стояло перед глазами.
Багажа у Лады не было, до вылета – два с половиной часа. Она обошла все киоски и магазинчики, но не заметила, что в них продавали. Как ни обиделась она на Вадима, сейчас забыла обо всем. Лишь мысленно молилась, чтобы он выжил. Пусть он хранит свои тайны, пусть носит камень в душе, пусть врет напропалую, если ему нравится, только пусть живет!..
Время шло; Лада сидела недалеко от стола регистрации, наблюдая за подходившими к нему редкими пассажирами, но продолжая думать о Вадиме и молиться. Если бы только она могла помочь ему!..
– Я не помешаю?
У нее резко зашумело в голове. Стремительно поворачиваясь, она знала, что это невозможно – из реанимации не сбегают! Там вообще не бегают, там тихо лежат. В коме или без сознания.
Вадим стоял перед ней, целый и невредимый. Лада смотрела на него ошарашенными глазами, постигая, что ей опять солгали. И кто – Вика! Зачем? Она же знает слабости подруги, жалеет и часто умалчивает даже о собственных проблемах! А тут… Зачем?!?
Вместо стильного пальто, белой рубашки и костюма на нем зимняя куртка, черные джинсы и высокие армейские ботинки.
– Можно я присяду, чтобы быть на одном уровне?
На нем нет повязок, бинтов, гипса. И выглядит он ничуть не хуже, чем вчера. Ну, может, самую малость под глазами потемнело. Он сел. Лада молча смотрела в сторону стола регистрации, набираясь смелости встать и сообщить, что ей пора.
– Можно на минутку Вашу сумочку?
Лада протянула, ни о чем не спрашивая. Ее не отпускало чувство нереальности происходящего и желание проснуться. Было во всем этом что-то неестественное, ненастоящее, ненормальное…
Вадим открыл боковой кармашек сумки, достал из внутреннего кармана своей куртки сложенный конверт, свернул еще раз и с трудом уместил под «молнию».
– Будет желание, прочтите. Не будет – выбросите, – посоветовал он, возвращая сумочку. – Это – правда. Но, пожалуйста, не принимайте близко к сердцу.
Он протянул руку, и Лада подала свою.
Письмо она достала уже в самолете. Чистый конверт без марки был заклеен и пришлось вскрывать его маникюрной пилочкой. Из него выпали несколько блокнотных листочков, исписанных упругим почерком. Читала Лада долго. А, пробегая глазами последние строчки, уже вытирала слезы. И все же умудрилась сложить листочки аккуратно в конверт, а тот водворить на место и застегнуть «молнию». Потом уткнулась лицом в соседнее кресло и расплакалась. Наконец нашло выход накопленное за два дня напряжение.
Теперь она знала всё. И откуда у него шрамы и почему он уже шесть лет не улыбается.
Легче от его исповеди не стало – Лада бы предпочла ничего не знать. Она все никак не могла успокоиться, но ее никто не потревожил. Соседей не было – весь ряд пустовал. Позже, когда она уже сидела, обмахиваясь журналом, проходившая мимо стюардесса заметила ее зареванную мордашку и участливо спросила, не плохо ли ей. Лада выдавила улыбку и заверила, что не хуже, чем остальным. Но девушка не поверила и предложила принести минеральной воды.
– Еще только месяц прошел с помолвки. Март посмотрим, а в апреле уже тогда подадим. – Вика на другом конце провода тяжело вздохнула и умолкла.
– Вы поссорились, что ли? – Лада не верила своим ушам.
– Да, – призналась подруга. – И, знаешь, так крепко поцапались…
Лада не представляла, как можно поругаться с Игорем. Добрее его просто человека на свете нет!
– Это пройдет, Вика. Давай я позвоню Игорю, мозги вправлю.
– Ну, слава Богу, хоть кто-то ему вправит, а то все мне да мне!
– Кто это там за тебя взялся?
– Вадим, в основном.
Перед мысленным взором Лады встало его незабываемое лицо. Ведь чуть бы выше – и без глаз остался!.. Повезло, если можно так сказать.
– Как у него дела? – машинально спросила она.
– Нормально. Дней пять, как из больницы выписали, – спокойно отозвалась Вика.
Лада сжала сотик так, что тот жалобно хрустнул.
– Слушай, ну, может, хватит? Что вас всех врать-то тянет? Заразно, что ли?
– Когда это я тебе врала? – изумилась подруга.
– Ты мне сказала, что он попал в реанимацию, помнишь?
– Ну.
– А из реанимации не сбегают!
– Да его давно перевели! Он часов семь без сознания валялся, потом очнулся. На третий день из интенсивки в отдельную перевели, мы с Гошиком к нему первые прорвались…
– Вика, не ври! – взвизгнула от возмущения Лада. – Он провожал меня на самолет!
Подруга несколько секунд молчала.
– Лад, да ты что?! – сипло выдавила она. – Да он в себя пришел после того, как вы взлетели!
– Вика!!! – Лада кинулась в свою комнату за сумочкой. Письмо она не трогала с тех пор, как в самолете уложила назад в кармашек. Перечитывать желания не возникало – содержание запомнилось точно вытравленное. Уничтожить не поднялась рука. Эта сумочка была у нее только для поездок, и, вернувшись с Викиной помолвки, Лада ее не трогала.
Она дернула «молнию», залезла пальцами в кармашек, но он оказался пустым. Вывернула второй. Вытрясла всю сумочку. Перевернула вверх дном свою комнату, расспросила домашних и со страхом подумала, что начинает сходить с ума. Она ничего не понимала и не могла найти никакого объяснения кроме самого простого и возможного: письмо потерялось где-то по пути домой. Но как мог Вадим оказаться сразу в двух местах?..
Вечером Лада позвонила Игорю, но тот подтвердил слова Вики. Попытки усовестить их и вывести на чистую воду ни к чему не привели – оба стояли на своем. Игорь даже пообещал забрать у Вадима выписку и при случае показать.
Лада сдалась. Она просто постаралась убрать из головы мысли о письме и Вадиме в аэропорту. А потом вдруг до сознания дошла еще одна странность. Она опять набрала Игоря и спросила, не знает ли он, в какой одежде Вадим попал в больницу.
– Да в той же самой, что в «Аэлите» был.
– Ты уверен?
– Ну да. Он же с друзьями оттуда уехал, а до дома не добрался, где ж переоделся бы? И потом я его из больницы сам забирал.
«Бред какой-то! Я же отлично помню, как он был одет в аэропорту…»
– Игорь, у него есть черная куртка «пилот», черные джинсы и ботинки со шнуровкой, ну, какие десантники носят?
– Да, он так обычно и одевается. В пальто он был по особому случаю – «пилот» же на костюм не напялишь. Погоди, а где ты его видела в таком…
– В аэропорту, – безнадежно прошептала Лада.
«Не пригрезилось же мне все это?! Да и не придумать мне никогда того, что в письме написано!..»
На следующий после разговора с Игорем день Лада задержалась на работе. Перезвонила, чтобы к ужину не ждали, спокойно и неторопливо доделала все, что навалилось. Домой подкатила уже после девяти. Ее ротвейлер радостно встретил в дверях, но тут же подбежал к гостиной и, рыча, посмотрел на хозяйку: «Там чужой». Затем сделал шаг вперед, предлагая: «Можно разберусь?» Пока отправляла его на место, взгляд упал на обувь, и Лада замерла.
– К тебе молодой человек, – появилась с кухни мама. – Мне не знаком.
– Да?.. – Лада таращилась на высокие армейские ботинки и чувствовала, что не хочет идти в гостиную. Совсем не хочет.
– И Паша звонил, – многозначительным шепотом добавила мама. – Спрашивал, где ты и почему сотик не отвечает.
– Да?..– она достала телефон, но никак не могла посмотреть на него – глаза словно примагнитились к ботинкам Вадима.
– Что с тобой? – мама забрала смартфон. – Зарядка села… Что с тобой?
– Устала немножко, – Лада кисло улыбнулась и сняла шубку.
Вадим поднялся ей навстречу из кресла, пожелал доброго вечера. На нем черные джинсы и белая рубашка, он ничуть не изменился с момента их встречи в аэропорту. Сердце Лады заколотилось, как у пойманного мышонка. Что происходит? Зачем он здесь? Почему приехал?.. Они стояли друг напротив друга, она смотрела в стену правее его лица и молчала, чувствуя, как кровь разогревает щеки.
– Хотите прочитать выписку? – негромко предложил он, доставая листок из нагрудного кармана.
Мысленно ругая Игоря за его длинный язык, Лада покачала головой, отчаянно желая провалиться к соседям, что живут этажом ниже.
– Вы все равно не поверите?
Она опять помотала головой и вдруг почувствовала, что предельно устала от этой мистики. Всему есть объяснение, простое или сложное, но оно есть! Зачем бы ни приехал Вадим, нужно выяснить все и избавиться от этого наваждения. Сделав над собой усилие, она подняла взгляд.
– Вы рассказали мне ту выдумку, и я поверила. Теперь вы опять пытаетесь мне что-то рассказать. Или доказать. Вам так нравится лгать?
– Но это не ложь. И, в любом случае, не стоит принимать так близко к сердцу, я…
– Вы то же самое сказали мне в аэропорту и отдали письмо!
Его глаза расширились.
– Оно у вас?
Секунду она боролась с искушением солгать, но вместо этого вдруг выпалила:
– Я его не верну!
За спиной послышался низкий предупреждающий рык. Ее состояние передалось псу, и тот решил вступиться. Лада перехватила его и выпроводила в коридор.
- У Вас его нет? – его голос прозвучал ровно, но он встревожен, и это заметно.
– Хотите, перескажу? – это, наверное, жестоко. Он не знает, что она ни за что на свете не станет это пересказывать. Даже ему. Тем более, ему.
– Не надо, – попросил Вадим после короткой паузы. Тяжело вздохнув, уточнил:
– Куда я положил его в Вашей сумочке?
– В левый боковой карман. Под "молнию".
Он кивнул и уже совсем тихо добавил:
– Сколько листов в нем?
– Пять.
Вадим не мигая смотрел на нее и молчал. Лада вдруг осознала, что ей полегчало – этот парень больше не подавлял ее эмоции. Она узнала его тайну, но по-прежнему не понимала, почему он доверился именно ей, зачем прилетел сегодня в ее город, потратил силы, время, деньги…
– Не представляю, как это произошло, – наконец, признался он. – Перед тем, как выйти из ресторана, я спросил Игоря, когда Вы улетаете. Садясь в машину, решил, что непременно приду проводить Вас и расскажу правду. Мне было стыдно – Вы первая, кто на самом деле расстроился из-за нашей выдумки. Но пока ехал, понял, что не смогу это озвучить, уж лучше напишу… Потом машину занесло. Удар, темнота. Затем яркий свет, слышу чьи-то голоса, чувствую, что не дома. В руке ручка, в другой – блокнот, и мне откуда-то известно, что времени мало, я должен писать и быстро. Должен успеть. И это важнее всего.
Ладе вдруг стало не по себе, она обхватила руками локти.
– Я исписал пять листов. Сложил в конверт, заклеил и вышел на улицу. Писал я, похоже, долго – был уже день. Я остановил машину, белую «Приору», и доехал до аэропорта. Водитель молчал всю дорогу, никак не реагировал на мои слова и даже денег не взял – я оставил их на сиденье. До сих пор не понимаю, почему он остановился возле меня... А дальше… Все верно, я сам положил конверт в Вашу сумочку, помню, как целовал руку. Но едва Вы ушли, стало темно, я вдруг открыл глаза и увидел капельницу.
Чувствуя, как волосы зашевелились на голове, Лада жалобно выдавила:
– Но… но этого не могло быть… Вы не могли…
– Знаю. И все же Вы читали письмо и видели меня.
– Отчетливо, как сейчас…
– А водитель меня не видел.
Лада смотрела на него со страхом, который и не пыталась скрыть.
– Но как? зачем? Почему?.. Почему я?..
Вадим впервые смутился и увел глаза в сторону.
– Вы мне не поверите, не знаю, – признался он. – Но я был твердо уверен, что это надо, необходимо. И немедленно.
– Когда Вы это почувствовали?
– Как обнаружил блокнот и ручку. В голове словно инструкция возникла.
Лада опустилась на край софы и тихо выдохнула, глядя на него снизу-вверх:
– Значит, Вам просто дали шанс выжить. Если бы Вы не сняли такой груз с души, вы бы не смогли…
Лада смутилась и уронила взгляд, осознав, как этот лепет звучит для человека, чье откровение она читала.
– Да, – спокойно согласился Вадим вопреки ее ожиданиям. – Я тоже это так понял…
Правда это или нет – я уже никогда не узнаю. И жаль, что едва ли встречу еще когда-нибудь Ладу - мы забыли обменяться номерами сотиков. Но я по-прежнему не вижу, зачем бы ей лгать. И рассказывала она слишком эмоционально, словно заново проживала. Даже лицо побледнело. Разумеется, она не раскрыла тайну шрамов, и я этому искренне рада – очень не люблю чужие секреты. Тем более, такие невеселые…
Я ничего не прибавила от себя, только позволила себе художественно оформить рассказ Лады. А когда мы вышли в зал прилета, ее встречал молодой человек, которого я тут же узнала по шрамам на лице. Мы поздоровались и попрощались, а я подумала, что с Пашей Ладе была не судьба…
Дорогие читатели канала! Буду искренне благодарна вам за оценку своих стараний и ваше мнение. Пожалуйста, не забывайте нажать на сердечко, если история вам понравилась. И, пожалуйста, подписывайтесь на мой канал - их будет еще немало.