Оскароносная актриса, как ни странно, впервые в карьере получила роль мечты, даже сразу две. В фильме «Мы», новом проекте автора остроумнейшей трагикомедии «Прочь» Джордана Пила, который выходит в российский прокат 28 марта, она сыграла не только главную героиню Аделаиду, но и ее темную сторону, Ред.
Чем вас привлек этот проект?
Возможностью поработать с Джорданом Пилом, потому что когда в прокат вышел «Прочь», я его пять раз посмотрела в течение месяца. Мне так этот фильм понравился. Меня покорило то, насколько Джордан уважает своего зрителя, насколько позволяет ему самому открывать в фильме смысл за смыслом. С «Прочь» он создал настоящее культурное событие, фильм, который все обсуждали, фильм с социальным, политическим смыслом. Я тогда снималась в «Черной пантере» и повела своих партнеров по фильму в кино, а потом мы пошли в бар и три часа фильм обсуждали! И я, конечно, думала о том, что мечтала бы однажды поработать с этим режиссером. Впрочем, как оказалось, он тоже обо мне думал. Дэниел Калуйа, который играл в «Прочь», тоже снимался с нами в «Черной пантере», и однажды он мне говорит: «Знаешь, Джордан хочет с тобой связаться. Можно я дам ему твой телефон?» Я говорю: «Чего ты ждешь? Что это за вопрос такой? Немедленно дай ему мой телефон!» (Смеется.)
И что же дальше было?
Дальше я закончила сниматься в «Черной пантере», и мы с Джорданом пошли обедать. Он сказал, что пишет сценарий и представляет себе меня. Может быть, мне этот материал подойдет, а может быть, и нет. Без обещаний. В общем, когда он прислал мне сценарий, я уже готова была сказать «да», а потом я его прочитала и подумала: «Ух ты, это же так не похоже на "Прочь"!» Это было очень увлекательное чтение, и меня, конечно, заинтриговало, что он предлагает мне сыграть сразу двух героинь. Мне очень захотелось сыграть их обеих и разобраться в основной мысли фильма, которая заключается в том, что иногда мы сами становимся самыми большими своими врагами.
У одной из ваших героинь, Ред (она – темная сторона Аделаиды) – необычный, сдавленный голос. Как вы придумали так разговаривать?
В сценарии было написано, что Ред долгое время не пользовалась своим голосом. И я узнала о существовании спастической дисфонии, возникающей в результате психологической травмы. Происходит неконтролируемый спазм голосовых связок, и если человек пытается говорить, он как будто сипит. Я послушала, как люди с дисфонией разговаривают, и, отталкиваясь от этого, стала создавать голос Ред. Дальше была долгая работа вместе со специалистом по голосу, который следил, чтобы я не повредила себе связки. Это вообще довольно опасная история, и над голосом я долго и тяжело работала. Показала Джордану, что получается, где-то за неделю до съемок — к счастью, ему понравилось.
А играть двух героинь в одном фильме – это вообще как?
Ой, очень сложно. У меня было время на подготовку, которое я обычно на одну роль трачу, а тут – сразу две! И дело ведь не только в количестве, а в том, что это были диаметрально противоположные характеры. То есть мне приходилось входить в положение одной, а на следущий день уже пытаться оправдать другую! От актера такая задача требует очень серьезной физической и эмоциональной работы.
Но заплатили вам хотя бы дважды?
Если бы!
Джордан-то оправдал ваши ожидания?
Он превзошел все мои ожидания! На первой же нашей встрече он спросил: «А что тебе нужно от меня? Как ты обычно работаешь? Чем я могу быть тебе в этом процессе полезен?» И я просто начала хныкать, потому что ни один режиссер в жизни меня ни о чем подобном не спрашивал. По этому вопросу сразу было ясно, что он понимает, насколько актеры уязвимы. А на площадке он, как хамелеон, по-разному работал со мной и, скажем, с моим партнером Уинстоном Дьюком. Уинстон обожает смотреть дубли на плейбеке, а у меня на плейбек аллергия! Мне просто нельзя это показывать. И Джордан ограждал меня от этого, а Уинстон постоянно тусовался с ним у мониторов.
Вы о себе узнали что-то новое за время работы над этим фильмом?
О, я столько узнала. Я очень выросла как художник благодаря этому фильму. Главный, пожалуй, вывод, который я сделала, – нужно доверять своей интуиции. По-настоящему доверять. Поскольку я работала сразу над двумя ролями, мне было очень, очень тяжело (правда, Джордан сразу предупредил меня, что так будет!), и я научилась засыпать между сценами. Это было лучшее, что я могла для себя сделать. Особенно когда я играла Ред, я по-настоящему погружалась в нее, по Станиславскому, чего я обычно не делаю, и просто весь день сидела мрачная, в образе. И когда я стала спать между дублями, это позволило мне не слишком все анализировать, а просто вставать и делать дубль, руководствуясь своим инстинктом. Камера очень чувствительна к искусственности, которая возникает, когда актеры слишком много готовятся. И на этом фильме я научилась спонтанности.
А что самое тяжелое в том, чтобы играть сразу две роли?
Ну, тут несколько факторов. Голос, конечно. Там было очень легко травмировать связки, а эти вещи очень, очень долго лечатся, поэтому я постоянно была очень собранна, чтобы не навредить себе. Ну и эмоционально. В образе Ред сложно было находиться, но и Аделаида, моя вторая героиня, была не легче. Она постоянно находится на пике страха, в очень взвинченном состоянии. И все время вызывать в себе чувство этого мгновенного испуга было очень тяжело.
Как вы себя в это состояние страха вводите?
Я, кстати, много спортом занималась во время работы над этим фильмом. Не только потому, что в фильме есть сцены, требующие определенной физической подготовки, но и для того, чтобы просто мое тело было постоянно насыщено кислородом – это очень помогает, когда надо играть спонтанную реакцию, например, страх. Я еще брала уроки балета, потому что у Аделаиды должна была быть пластика балерины. А что касается Ред, Джоржан сказал, что по пластике она должна быть одновременно королевой и тараканом. Как только он сказал «таракан», я сразу все поняла: мне нужно было быть по-настоящему царственной, а в следующее мгновение быть готовой кинуться в сторону, двигаться непредсказуемо.
А вам самой вообще ужастики нравятся?
Да не сказала бы! То есть мне нравится пугать людей, но не нравится, когда меня пугают. Так что когда я соглашалась на роль, я не думала, что мне придется смотреть хорроры. А Джордан составил для меня список из десяти страшных фильмов, которые он любит, чтобы мы с ним говорили на одном языке. И я не могла их смотреть одна! Мне приходилось всеми правдами и неправдами затаскивать друзей в гости, чтобы они со мной это все смотрели. Там еще список был так составлен, что начиналось все с нестрашного, романтического «Впусти меня». А потом все шло по нарастающей. «Умереть заново», «История двух сестер», «Бабадук», «Сияние», «Птицы», «Забавные игры», «Аннигиляция», «Оно», и последними были «Мученицы» с припиской «включать на свой страх и риск». Теперь, когда я посмотрела подряд все десять, я чувствую, что мне уже ничего не страшно.
Как вы думаете, о чем фильм «Мы»?
Мне кажется, в центре его такая идея – сегодня мы как никогда боимся Другого, непохожего, и очень часто выставляем врагом какую-то другую страну, другой народ, другую расу, другой пол, другую политическую партию. А как насчет вот этого отражения в зеркале? Как насчет того, чтобы посмотреть на самих себя?
Сложно не провести параллелей между Другими в фильме и мигрантами.
Да, конечно, и эта параллель будет оправданна. Как и многие другие – это самое интересное в фильмах Джордана, он не решает за вас. Вы можете видеть в Других мигрантов, а можете кого-то еще, и все эти трактовки будут допустимы.
Интересно, что в фильме Другие называют себя американцами.
Да. Потому что так оно и есть.
Фильм «Мы» в прокате с 28 марта.
Елена Смолина
Если вам понравился этот материал, подписывайтесь на канал Tatler
Вам может быть интересно узнать:
Почему вам стоит посмотреть «Зеленую книгу» Питера Фаррелли
5 фильмов, в которых Джессика Честейн сыграла сильных женщин