Русский оператор первым в мире заснял реальный теракт
В 1903 году в США был снят вестерн «Большое ограбление поезда», визитной карточкой которого стал эффектный финал: главарь банды стреляет в камеру. То бишь в зрителей. От этой сцены дамы падали в обморок, а мужчины в панике выбегали из зала. Но потом... покупали билеты и возвращались, чтобы снова увидеть шокирующий кадр. Пройдет шесть лет — и точно так же зрители станут ломиться в кинотеатры, дабы своими глазами увидеть запечатленное на пленку настоящее убийство. На этот раз отличились русские.
Кино для «туземцев»
В 1905 году предприимчивый ростовчанин Пантелеймон Кобцев (1864–1935) переселился с берегов Дона в экзотический Харбин и аккурат под Рождество открыл первый в городе синематограф. «Французский электрокинематографический театр» — гласила манкая вывеска. Киноленты Кобцев предусмотрительно привез с собой: «Бедная мать», «Дьявол на паровозе», «Тайны испанской инквизиции» принимались неискушенной китайской публикой на ура. Сборы колоссальные — не чета ростовским, где синематограф уже давно не считался диковинкой. Но Пантелеймон Васильевич не только удачливый бизнесмен. Бывший фотограф, он и сам умел ручку крутить, и был не чужд творческих экспериментов.
Вскоре Кобцев начал сотрудничество с российским кинопромышленником итальянского происхождения Антонио Михайловичем Дон-Отелло (Донателло). Оборотистый итальянец за короткий срок умудрился стать главой огромной кинопрокатной сети, охватившей Сибирь и имевшей отделения во всех крупных городах — от Урала до Тихого океана. По одной из версий, именно Дон-Отелло заразил Кобцева идеей постановки на поток хроникальных съемок «на злобу дня». Пантелеймон берется снимать видовые фильмы, и одна из первых же его кинохроник «прославила» Харбин на весь мир.
К нам с визитом едет Ито
Летом 1909‑го японское правительство вынесло решение об аннексии Кореи. Огромную роль здесь сыграл японский генеральный резидент в Корее князь Ито Хиробуми, незадолго до того формально вышедший в отставку.
Ито — один из самых ярких и яростных вдохновителей империалистической политики Японии. Корейцы его ненавидели, а самые радикально настроенные мечтали убить. Русские относились к нему спокойнее. А министр Витте и вовсе называл князя «замечательным и даже великим государственным деятелем Японии». В начале октября стало известно о предстоящем визите Ито в Харбин, где тот должен был провести переговоры с нашим министром финансов Коковцовым. Пантелеймон Кобцев решил, что приезд персоны такого уровня достоин кинематографического освещения, и договорился о разрешении на съемку. Без «барашка в бумажке» не обошлось, но дело того стоило. 13 октября 1909 года, в день приезда князя, на вокзале присутствовало несколько фотографов, но кинооператор был только один. Как потом не без зависти признает Дон-Отелло: «И ведь так деликатно установил аппарат, что корейцы, задумавшие на Ито покушение, даже не обратили никакого внимания».
Бизнес на крови
Убийство Ито готовилось тайным антияпонским обществом. Изначально привести в исполнение план покушения предполагалось на станции Цайцзягоу, через которую должен был проследовать князь. Но что-то там у заговорщиков не сложилось. И тогда один из боевиков — комвзвода партизанского отряда (Ыйбёна), католик по вероисповеданию Ан Чжун Гын — отправился в Харбин. В назначенный час тридцатилетний кореец без проблем сумел попасть на перрон — представители японского консульства пожелали, чтобы князя Ито приветствовало как можно большее количество японских подданных, тогда как русская администрация Харбина, напротив, стремилась ограничить доступ путем введения спецпропусков и приглашений.
О том, что случилось в тот роковой день, газета «Русское слово» оперативно отписала так: «Князь Ито был встречен на вокзале В. Н. Коковцовым и русскими властями. Беседуя с Коковцовым, князь Ито обошел фронт, здороваясь с русским караулом. На вокзал впускали по билетам. Исключение, по просьбе японского консула, было сделано для японских подданных, пропускавшихся беспрепятственно. Среди группы японцев стоял и убийца. Протиснувшись сквозь ряды чинов консульства, он быстро выхватил браунинг и с криком: «Ура, Корея!» произвел шесть выстрелов в князя Ито, шедшего рядом с г. министром финансов. Князь Ито пошатнулся и упал на руки В. Н. Коковцова. Остальными выстрелами был тяжело ранен японский харбинский консул Каваками и легко — секретарь министра двора — Мори. Русский офицер выбил револьвер из рук корейца. Последний, перекрестившись, спокойно отдался в руки полиции…» Далее рассказывались прочие уточняющие детали. Кроме одной — эту жуткую сцену удалось заснять на кинопленку Кобцеву. Самообладание невероятное:
гремят выстрелы, падают люди, а Пантелеймон Васильевич невозмутимо крутит ручку.
От полученного ранения князь Ито скончался через двадцать минут. Его последними словами были: «Орэ-о уттари ситэ, бака-на яро да» («Он стрелял в меня, идиот!»).
Кадры, снятые Кобцевым, до наших дней не сохранились. По крайней мере в России. Современники называли их «сногсшибательными», хотя у нас лента демонстрировалась недолго — ее вскоре запретили к показу. Но Кобцев внакладе не остался, выгодно продав пленку французской фирме «Патэ». В итоге русское кино с «настоящим убийством» увидели по обе стороны океана.
Автор текста: Игорь Шушарин
Это интересно:
Герой обеих Корей
Расстрелянный в порт-артурской тюрьме по приговору японского суда Ан Чжун Гын одинаково почитаем как в Северной, так и в Южной Корее. В честь него называют детей, ставят ему памятники, снимают биографические фильмы. Для католиков КНДР Ан Чжун Гын — местночтимый святой. Его даже пытались канонизировать на «госуровне», но столкнулись с церковно-бюрократическими проблемами — святому при жизни требовалось совершать чудеса. В январе 2014 года в здании вокзала Харбина открыли мемориал, посвященный Ан Чжун Гыну, в связи с чем японский МИД выразил официальный протест Китаю и Южной Корее.
Недостойное поведение
Причины запрета демонстрации в России кадров убийства Ито можно понять из публикации, вышедшей в одной из петербургских газет два года спустя: «… Оказывается, лента зафиксировала одну любопытную сценку. Изображен В. Н. Коковцов, самоотверженно поддерживающий падающего маркиза, а невдалеке от него группа испуганных лиц, сопровождавших Коковцова и Ито. Они растерялись и бросились в бегство, а один русский генерал полз на четвереньках и боязливо оглядывался».
Фильма «Убийство японского маркиза Ито на станции Харбин» была не единственной сенсационной работой Кобцева. Он также умудрился заснять в Маньчжурии сцену казни хунхузов и, рискуя жизнью, зафиксировал на кинопленке жуткие картины эпидемии чумы в Харбине.
Материал из выпуска №25 журнала «Ваш тайный советник», тема номера — «Страна кино»