Продолжение. Начало здесь.
Рыжий кот Нарым все реже навещал кошку Милку, она стала раздражительной и вспыльчивой. Но, все равно, время от времени, он появлялся недалеко от ее логова в надежде, что Милка, как раньше, позволит ему забраться в уютное «гнездо» под старым ящиком и дремать рядом с нею в безмятежном блаженстве.
Он знал, что у Милки снова появились котята, и надеялся, что, как в прошлый раз, кошка позволит ему находиться в «гнезде» в обмен на подношения. Но Милка, хоть и забирала принесенную котом добычу, упорно гнала самого Нарыма прочь.
Это было обидно. Это разочаровывало. Желание находиться рядом с Милкой все ослабевало.
Зато все чаще рядом с Нарымом появлялся кот Серый. Медленно, но верно, он выздоравливал, набирал утерянные мышцы, обрастал шерстью, и больше уже не ждал – терпеливо и покорно – когда Нарым позволит ему доесть остатки трапезы.
Вместо этого серый нередко говорил «пошли».
Нарыму нравились эти прогулки. Серый знал места, о которых Нарым даже не подозревал. Он умел пролезать на незастекленные балконы человеческих жилищ, в гаражи, наполненные неприятным запахом и теплом машин, знал тайные пути в подъезды домов.
С козырьков подъездов коты с интересом наблюдали за собаками, особенно за коричневой таксой, которую хозяевам пришлось одеть в глупый ярко лиловый комбинезончик, чтобы вороны перестали узнавать пса на улице и нападать всей стаей.
Все чаще два кота спали вместе, в одной из многочисленных лежек Серого. Спать, привалившись к боку Серого, было не так уютно и спокойно, как рядом с Милкой, но все равно гораздо приятнее, чем одному.
Серый умел отвинчивать крышки у бутылок из-под йогурта и вылизывать остатки того, что не выпили люди. Отгрызать углы у молочных пакетов, чтобы добраться до остатков молока. Каждый раз, когда кот звал за собой Нарыма, тот узнавал нечто новое и неожиданное для себя.
Нарым же защищал пока еще не окрепшего Серого, отгонял от него подрастающих щенят дворовой собаки Кристи и ее саму, хозяйских псов и неизвестно откуда приблудившегося большого и навязчивого черного Полкана.
И, когда, очередной раз охотясь в подвале, Нарым прошел недалеко от «гнезда» кошки Милки, он не испытал никакого желания заглянуть к ней и попытать счастья. Ему и так есть, к чьему боку приваливаться в сладкой дреме. Зачем ему взбалмошная кошка, которая сама не знает, чего хочет?