Мой литературный консультант- молодая, обаятельная, но безмерно уставшая женщина, вздохнула и произнесла:
-Постарайтесь, уважаемый Автор, изменить даже… все клички Ваших персонажей… А то, с Вас, и «на Небесах», обоснованно, спросят за всякие мелкие недочеты… спросят даже «свои»!
-Ага!- согласился я.
-А мы ведь хотели дружно писать на своём Канале… про речку, про Сосновый лес, про Счастливую жизнь… А что в итоге получается?
-Что-что?.. Правда и получается!.. «Вечная» гражданская война в Стране усталых Женщин!- сказал я, вытирая руки от ружейной смазки, то ли старыми мужскими трусами, то ли куском какого-то старинного вылинявшего флага…
А тогда на дворе был июнь 1993 года…
Я сидел на стуле в городском Старом морге и в первый раз наблюдал за вскрытием Тела! За последнюю четверть века многое в нашей многострадальной Стране изменилось в лучшую сторону. Вот, например! Построили Новый светло-жёлтый морг… Аж трехэтажный! И очень красивый! Да и старое здание тоже совсем не простаивает… Побывал я недавно в Новом здании! Мой однокашник не дожил до новой пенсии всего-то… десять лет!.. Как считают московские счетоводы, стало быть- загадка?..
Но вернемся на 26 лет назад. Моржище! Вонючее помещение-коробка, облицованное изнутри молочной плиткой! Я смотрел на великолепный, сверхпрочный анатомический стол из какой-то космической нержавейки, который матово блистал чистотой! На столе лежало тело атлетически сложенного моего ровесника, очень густо «разрисованное» синими татуировками в виде церквей, куполов, изящных женских голов, кривых свастик и нацистских готических надписей…
До утра вчерашнего дня данное Тело было «гражданином Городцовым», более известному, всему нашему уголовному розыску, как особо опасный рецидивист по кличке «Царандой». Судим Царандой был, в основном, за всякую откровенную «фигню»: хулиганство, насилие над женщинами, сопротивление властям и заражение «всех» венерическими болезнями. В общем, это был настоящий Робин Гуд начала 90-х, ещё советской «закалки».
Последним в жизни его «подвигом» стал дерзкий захват синей поливальной машины «Зил» с водителем… Наставив на перепуганного деда двуствольный обрез он ехал по ночному городу, чтобы расправиться со своим соседом и конкурентом Воровским, тоже ООР по кличке «Хомяк».
Свое «правосудие» Царандой хотел совершить прямо рядом с отделом милиции «Борзовка», так как считал, что силовики не успеют даже выскочить из-за своих замков, решеток и стальных ставней с амбразурами…
Но на пути Царандоя встал молодой перспективный опер Хазарин со своим коротеньким автоматом АКС-74У (упоминание этого оружия, а также города Самарканд, приводит меня в священный трепет).
Хазарин был невысокий, черноволосый, очень шустрый парень, о таких, тогда, говорили: «Весь на блоках!»…
При, как оказалось, заранее запланированной встрече, Царандой направил обрез прямо в грудь Хазарина и дважды спустил курок… и сделал две осечки подряд!
Тогда опер Хазарин передёрнул затвор автомата и молча протянул стальные наручники Царандою… Но Царандой бросил обрез, оттолкнул милиционера и попытался перемахнуть через деревянный щелястый забор на соседнюю стройку. Но ловкий Хазарин и тут успел схватить его за штанину и, ловко сдернул с забора. Царандой, как мешок, упал вниз и, при этом сильно ударился боком о горизонтальный брус-поперечину основания забора.
После этого Царандоя без долгих церемоний бросили в «клетку»… и все перевели дух. Вскоре Царандой, матерно, пожаловался на сильные боли в собственном животе. Дежурный вызвал «Скорую»! Медики выразили своё «Фу», насчёт постоянного «нарушения прав человека» в «Борзовке» и сразу определили у задержанного «острую кровопотерю» и увезли в соседнюю больницу…
Но через час Царандоя вернули обратно в камеру… за плохое и «матерное» поведение. Он кричал от боли на всю больницу! Из его больничной палаты увечные граждане в страхе буквально расползались на костылях, как отравленные тараканы.
Под утро к «Борзовке» опять подъехала «Скорая», при осмотре оказалось, что бедный Царандой, от долгого сидения в холодных лагерях и северных зонах, страдал ещё и застарелым геморроем. И молодая усталая женщина-врач поставила ему «затычку» в нужном татуированном месте. И быстро-быстро уехала, шепнув напоследок Дежурному: «Это конец!» Лысый Дежурный по отделу, на знакомое слово, только улыбнулся.
К утру, Царандой тихо умер, прямо на заплеванном полу в своей камере, и его ноги, в рваных вонючих носках, выставлялись из приоткрытой двери «клетки»…
Началась прокурорская проверка! Начальство направило меня в морг «наблюдать за вскрытием тела Царандоя», как наиболее трезвого из всего личного состава.
Врач-патологоанатом был очень усталый мужчина с серым лицом. А его ассистентка, напротив, была очень эффектная молодая женщина с внешностью кинозвезды, вся в белом, и с массой золотых украшений. Разве, что, в её хорошеньком носике, не было золотого кольца. Дама очень тепло меня поприветствовала:
-Опять в «Борзовке», Вы, человека убили! Как, Вам, не совестно! А ещё защитники правопорядка! При этом она мило мне улыбнулась. Она так постоянно улыбалась, что я подумал, что она меня с кем-то путает, или приняла «на грудь», что-то «психотропное», ну или… водки без закуски…
В течении всего вскрытия на меня, периодически, удушливыми волнами набегали, абсолютно непереносимые внутриутробные запахи, но я терпел и всё смотрел на эту ярко накрашенную роковую женщину с блестящими глазами и впечатляющим бюстом… На финише «представления» Эксперт стал отчерпывать литра три человеческой крови каким-то «молочным» алюминиевым черпачком! В советское время им в магазинах черпали молоко.
-Ну это уже слишком!- подумал я.
-Миром правят женщины!.. Правят!.. Правят!.. И мужчине, так хорошо, в трудную минуту, уткнуться, в что-то мягкое и пахнущее какой-нибудь простенькой «Шанель №5»! - Как мантру, про себя, повторял я…
Наконец, всё кончилось! Эксперт вздохнул и изрек:
-Так-с, гражданин оперуполномоченный! У Вас!.. То есть у исследуемого трупа!.. Разрыв брызжейки! Острая и обширная внутренняя кровопотеря! Ваш бедняга истёк кровью…на Ваших глазах!.. Но этот Ваш, другой опер, в целом не виноват! Если, в прокуратуре, не сознается, что избил покойного прикладом своего АКС по животу… А Ваш опер, уже точно, не сознается!.. Да! Покойник, действительно, мог так повредиться сам, при падении с высоты и ударе о горизонтальный деревянный брус… Всё, в целом, правдоподобно!
Вскоре Царандоя похоронили при большом стечении возмущенного народа. Всё село Зефировка напилось самогона и гудело, как улей!
-Царандой-герой! Бился в рукопашную с целым взводом ОМОНа,-выдумывали местные алкоголики на ходу!
- У Царандоя вся голова, как яйцо разбитое! И башка и живот зашиты- перезашиты!- Подержал их сам, пьянущий, Воровский-Хомяк (прямой виновник смерти Царандоя!)
Именно Воровский, в ту роковую ночь, позвонил оперу Хазарину, прямо в кабинет и подробно «донёс», что в Нашу сторону лично едет на поливальной машине Царандой с незаряженным обрезом… А «патрончики в обрезе» Хомяк ему, хитро, подменил на холостые! Вот такой он, Хомяк, хитрец, по жизни!
Но на этом «приключения» не кончаются!
На следующий день после похорон Царандоя, в камере местного СИЗО, 18-летний арестант Гоша Кошкин дрожащей рукой, капая слезами на тетрадный листочек, написал «Заявление» следующего содержания:
«Прокурору города старшему советнику юстиции…
От следственно-арестованного Г.Кошкина…
Заявление…
Я, Г.Кошкин, в настоящее время нахожусь в Вашем следственном изоляторе по обвинению в совершении убийства гражданина Колчакова, которое я, естественно, не совершал! А данное убийство совершил особо опасный рецидивист Царандой из Зефировки! Сам Царандой в настоящее время уже умер, после того, как побывал у оперов в «Борзовке»! А дело, по-честному, было так! Два месяца назад освободился из зоны Царандой и приехал домой в Зефировку. Царандой пришёл ко мне домой и сказал, что ему в зону приходила «малява» о том, что Колчаков «работает на ментов»! И Колчакова решено было зарезать. Царандой мне сказал, что я должен идти с ним к Колчакову, что убивать Колчакова будет он. А я буду учиться у него, как «грамотно кончать предателей».Мы пошли. В бараке Колчакова было полно разных местных жуликов. Царандой сказал, что Колчаков «известный предатель и его надо зарезать». После этого Царандой взял бутылку из-под водки и разбил ее. Из горлышка бутылки получилась «розочка» с острыми краями-лезвиями. Царандой повалил Колчакова на пол и «розочкой» перерезал ему горло. После этого все гости дожидались, пока Колчаков не истечет кровью. На полу образовалась большая лужа… Никто не двинулся с места! Потом Царандой вытер с «розочки» свои отпечатки пальцев и приказал, чтобы я взял в руки «розочку». Я испугался и взял... Потом Царандой ушёл. Потом приехали опера из «Борзовки». Они меня забрали за убийство, я написал «Явку с повинной», где сознавался в убийстве Колчакова, которое я не совершал. Эксперт сказал, что на орудии убийства мои отпечатки пальцев. Прошу меня выпустить из Тюрьмы. Никаких сил больше нет сидеть на нарах!»
Через сутки Кошкина отпустили из Тюрьмы домой, но не извинились, а сильно пнули под зад…
А ещё через день, сам Воровский-Хомяк, как-то «по-глупому», ограбил соседний винный Магазин. Вежливо поздоровавшись с продавщицей- одноклассницей, Хомяк спокойно, отстояв в очереди, и имея деньги, неожиданно схватил с прилавка две бутылки дорогого коньяка и спокойно ушёл домой. Где и ждал спокойно милицию. А ему надо было срочно попасть в конкретную Северную колонию на сходку! Через полчаса Воровский был «схвачен» дома. Ещё через два месяца был Суд и Хомяк получил свой новый срок. И поехал в казенном тюремном вагоне в Северную колонию…
Ещё через полгода в отдел «Борзовка» пришло официальное «Уведомление» из Северной колонии особо строгого режима: «Ваш рецидивист Воровский-Хомяк был «приговорён» и убит сокамерниками». Нам стало жаль своего ровесника Хомяка.
Узнав об убийстве Хомяка, Кошкин опять заплакал и написал свою новую версию убийства в Зефировке:
«Прокурору…
От гражданина Г.Кошкина…
Заявление…
Я, Г.Кошкин, в настоящее время, нахожусь дома на маминых пирожках, ранее я уже «тупо» отсидел в Вашем СИЗО по обвинению в совершении убийства Колчакова, которое я, естественно, не совершал! По выходу, я получил пинок под зад, который сильно болит! А данное убийство совершил ООР… Воровский по кличке «Хомяк».Сам Воровский в настоящее время уже умер, после того, как побывал у оперов в «Борзовке», и затем был отправлен ими в Северную тюрьму. А дело, по-честному, было так! Два месяца назад, одновременно, освободились из зоны Царандой и Воровский! Они приехали домой в Зефировку. Царандой и Воровский пришли ко мне домой и сказали, что ним в зону приходила «малява» о том, что Колчаков «работает на ментов». И Колчакова решено «принародно» зарезать, как Иуду. Царандой и Воровский мне сказали, что я должен идти с ними к Колчакову, что убивать Колчакова будет Воровский. А я буду «учиться» у него, как правильно это делать. Мы пошли. В бараке Колчакова было полно местных жуликов. Воровский всем сказал, что «Колчаков предатель и его надо зарезать». После этого он взял бутылку из-под водки и разбил ее. Из горлышка получилась «розочка». Он повалил Колчакова на пол и «розочкой» перерезал ему горло. После этого все дожидались, пока Колчаков не истечет кровью. Образовалась большая лужа… Потом Воровский вытер с «розочки» свои отпечатки пальцев и приказал, чтобы я взял в руки «розочку». Я испугался и взял... Потом Царандой и Воровский ушли… Потом приехали опера из «Борзовки». Меня забрали за убийство, я написал «Явку с повинной», где оговорил себя и сознавался в убийстве Колчакова. В итоге, три трупа в нашей Зефировке, как смеялись в одной советской комедии: «В общем, все умерли!»
Пото
С обрезом против АКС-74У
(лихие 90-е)
Мой литературный консультант- молодая, обаятельная, но безмерно уставшая женщина, вздохнула и произнесла:
-Постарайтесь, уважаемый Автор, изменить даже… все клички Ваших персонажей… А то, с Вас, и «на Небесах», обоснованно, спросят за всякие мелкие недочеты… спросят даже «свои»!
-Ага!- согласился я.
-А мы ведь хотели дружно писать на своём Канале… про речку Кундыш, про Сосновый лес, про Счастливую жизнь… А что в итоге получается?
-Что-что?.. Правда и получается!.. «Вечная» гражданская война в Стране усталых Женщин!- сказал я, вытирая руки от ружейной смазки, то ли старыми мужскими трусами, то ли куском какого-то старинного вылинявшего флага…
А тогда на дворе был июнь 1993 года…
Я сидел на стуле в городском Старом морге и в первый раз наблюдал за вскрытием Тела! За последнюю четверть века многое в нашей многострадальной Стране изменилось в лучшую сторону. Вот, например! Построили Новый светло-жёлтый морг… Аж трехэтажный! И очень красивый! Да и старое здание тоже совсем не простаивает… Побывал я недавно в Новом здании! Мой однокашник не дожил до новой пенсии всего-то… десять лет!.. Как считают московские счетоводы, стало быть- загадка?..
Но вернемся на 26 лет назад. Моржище! Вонючее помещение-коробка, облицованное изнутри молочной плиткой! Я смотрел на великолепный, сверхпрочный анатомический стол из какой-то космической нержавейки, который матово блистал чистотой! На столе лежало тело атлетически сложенного моего ровесника, очень густо «разрисованное» синими татуировками в виде церквей, куполов, изящных женских голов, кривых свастик и нацистских готических надписей…
До утра вчерашнего дня данное Тело было «гражданином Городцовым», более известному, всему нашему уголовному розыску, как особо опасный рецидивист по кличке «Царандой». Судим Царандой был, в основном, за всякую откровенную «фигню»: хулиганство, насилие над женщинами, сопротивление властям и заражение «всех» венерическими болезнями. В общем, это был настоящий Робин Гуд начала 90-х, ещё советской «закалки».
Последним в жизни его «подвигом» стал дерзкий захват синей поливальной машины «Зил» с водителем… Наставив на перепуганного деда двуствольный обрез он ехал по ночному городу, чтобы расправиться со своим соседом и конкурентом Воровским, тоже ООР по кличке «Хомяк».
Свое «правосудие» Царандой хотел совершить прямо рядом с отделом милиции «Борзовка», так как считал, что силовики не успеют даже выскочить из-за своих замков, решеток и стальных ставней с амбразурами…
Но на пути Царандоя встал молодой перспективный опер Хазарин со своим коротеньким автоматом АКС-74У (упоминание этого оружия, а также города Самарканд, приводит меня в священный трепет).
Хазарин был невысокий, черноволосый, очень шустрый парень, о таких, тогда, говорили: «Весь на блоках!»…
При, как оказалось, заранее запланированной встрече, Царандой направил обрез прямо в грудь Хазарина и дважды спустил курок… и сделал две осечки подряд!
Тогда опер Хазарин передёрнул затвор автомата и молча протянул стальные наручники Царандою… Но Царандой бросил обрез, оттолкнул милиционера и попытался перемахнуть через деревянный щелястый забор на соседнюю стройку. Но ловкий Хазарин и тут успел схватить его за штанину и, ловко сдернул с забора. Царандой, как мешок, упал вниз и, при этом сильно ударился боком о горизонтальный брус-поперечину основания забора.
После этого Царандоя без долгих церемоний бросили в «клетку»… и все перевели дух. Вскоре Царандой, матерно, пожаловался на сильные боли в собственном животе. Дежурный вызвал «Скорую»! Медики выразили своё «Фу», насчёт постоянного «нарушения прав человека» в «Борзовке» и сразу определили у задержанного «острую кровопотерю» и увезли в соседнюю больницу…
Но через час Царандоя вернули обратно в камеру… за плохое и «матерное» поведение. Он кричал от боли на всю больницу! Из его больничной палаты увечные граждане в страхе буквально расползались на костылях, как отравленные тараканы.
Под утро к «Борзовке» опять подъехала «Скорая», при осмотре оказалось, что бедный Царандой, от долгого сидения в холодных лагерях и северных зонах, страдал ещё и застарелым геморроем. И молодая усталая женщина-врач поставила ему «затычку» в нужном татуированном месте. И быстро-быстро уехала, шепнув напоследок Дежурному: «Это конец!» Лысый Дежурный по отделу, на знакомое слово, только улыбнулся.
К утру, Царандой тихо умер, прямо на заплеванном полу в своей камере, и его ноги, в рваных вонючих носках, выставлялись из приоткрытой двери «клетки»…
Началась прокурорская проверка! Начальство направило меня в морг «наблюдать за вскрытием тела Царандоя», как наиболее трезвого из всего личного состава.
Врач-патологоанатом был очень усталый мужчина с серым лицом. А его ассистентка, напротив, была очень эффектная молодая женщина с внешностью кинозвезды, вся в белом, и с массой золотых украшений. Разве, что, в её хорошеньком носике, не было золотого кольца. Дама очень тепло меня поприветствовала:
-Опять в «Борзовке», Вы, человека убили! Как, Вам, не совестно! А ещё защитники правопорядка! При этом она мило мне улыбнулась. Она так постоянно улыбалась, что я подумал, что она меня с кем-то путает, или приняла «на грудь», что-то «психотропное», ну или… водки без закуски…
В течении всего вскрытия на меня, периодически, удушливыми волнами набегали, абсолютно непереносимые внутриутробные запахи, но я терпел и всё смотрел на эту ярко накрашенную роковую женщину с блестящими глазами и впечатляющим бюстом… На финише «представления» Эксперт стал отчерпывать литра три человеческой крови каким-то «молочным» алюминиевым черпачком! В советское время им в магазинах черпали молоко.
-Ну это уже слишком!- подумал я.
-Миром правят женщины!.. Правят!.. Правят!.. И мужчине, так хорошо, в трудную минуту, уткнуться, в что-то мягкое и пахнущее какой-нибудь простенькой «Шанель №5»! - Как мантру, про себя, повторял я…
Наконец, всё кончилось! Эксперт вздохнул и изрек:
-Так-с, гражданин оперуполномоченный! У Вас!.. То есть у исследуемого трупа!.. Разрыв брызжейки! Острая и обширная внутренняя кровопотеря! Ваш бедняга истёк кровью…на Ваших глазах!.. Но этот Ваш, другой опер, в целом не виноват! Если, в прокуратуре, не сознается, что избил покойного прикладом своего АКС по животу… А Ваш опер, уже точно, не сознается!.. Да! Покойник, действительно, мог так повредиться сам, при падении с высоты и ударе о горизонтальный деревянный брус… Всё, в целом, правдоподобно!
Вскоре Царандоя похоронили при большом стечении возмущенного народа. Всё село Зефировка напилось самогона и гудело, как улей!
-Царандой-герой! Бился в рукопашную с целым взводом ОМОНа,-выдумывали местные алкоголики на ходу!
- У Царандоя вся голова, как яйцо разбитое! И башка и живот зашиты- перезашиты!- Подержал их сам, пьянущий, Воровский-Хомяк (прямой виновник смерти Царандоя!)
Именно Воровский, в ту роковую ночь, позвонил оперу Хазарину, прямо в кабинет и подробно «донёс», что в Нашу сторону лично едет на поливальной машине Царандой с незаряженным обрезом… А «патрончики в обрезе» Хомяк ему, хитро, подменил на холостые! Вот такой он, Хомяк, хитрец, по жизни!
Но на этом «приключения» не кончаются!
На следующий день после похорон Царандоя, в камере местного СИЗО, 18-летний арестант Гоша Кошкин дрожащей рукой, капая слезами на тетрадный листочек, написал «Заявление» следующего содержания:
«Прокурору города старшему советнику юстиции…
От следственно-арестованного Г.Кошкина…
Заявление…
Я, Г.Кошкин, в настоящее время нахожусь в Вашем следственном изоляторе по обвинению в совершении убийства гражданина Колчакова, которое я, естественно, не совершал! А данное убийство совершил особо опасный рецидивист Царандой из Зефировки! Сам Царандой в настоящее время уже умер, после того, как побывал у оперов в «Борзовке»! А дело, по-честному, было так! Два месяца назад освободился из зоны Царандой и приехал домой в Зефировку. Царандой пришёл ко мне домой и сказал, что ему в зону приходила «малява» о том, что Колчаков «работает на ментов»! И Колчакова решено было зарезать. Царандой мне сказал, что я должен идти с ним к Колчакову, что убивать Колчакова будет он. А я буду учиться у него, как «грамотно кончать предателей».Мы пошли. В бараке Колчакова было полно разных местных жуликов. Царандой сказал, что Колчаков «известный предатель и его надо зарезать». После этого Царандой взял бутылку из-под водки и разбил ее. Из горлышка бутылки получилась «розочка» с острыми краями-лезвиями. Царандой повалил Колчакова на пол и «розочкой» перерезал ему горло. После этого все гости дожидались, пока Колчаков не истечет кровью. На полу образовалась большая лужа… Никто не двинулся с места! Потом Царандой вытер с «розочки» свои отпечатки пальцев и приказал, чтобы я взял в руки «розочку». Я испугался и взял... Потом Царандой ушёл. Потом приехали опера из «Борзовки». Они меня забрали за убийство, я написал «Явку с повинной», где сознавался в убийстве Колчакова, которое я не совершал. Эксперт сказал, что на орудии убийства мои отпечатки пальцев. Прошу меня выпустить из Тюрьмы. Никаких сил больше нет сидеть на нарах!»
Через сутки Кошкина отпустили из Тюрьмы домой, но не извинились, а сильно пнули под зад…
А ещё через день, сам Воровский-Хомяк, как-то «по-глупому», ограбил соседний винный Магазин. Вежливо поздоровавшись с продавщицей- одноклассницей, Хомяк спокойно, отстояв в очереди, и имея деньги, неожиданно схватил с прилавка две бутылки дорогого коньяка и спокойно ушёл домой. Где и ждал спокойно милицию. А ему надо было срочно попасть в конкретную Северную колонию на сходку! Через полчаса Воровский был «схвачен» дома. Ещё через два месяца был Суд и Хомяк получил свой новый срок. И поехал в казенном тюремном вагоне в Северную колонию…
Ещё через полгода в отдел «Борзовка» пришло официальное «Уведомление» из Северной колонии особо строгого режима: «Ваш рецидивист Воровский-Хомяк был «приговорён» и убит сокамерниками». Нам стало жаль своего ровесника Хомяка.
Узнав об убийстве Хомяка, Кошкин опять заплакал и написал свою новую версию убийства в Зефировке:
«Прокурору…
От гражданина Г.Кошкина…
Заявление…
Я, Г.Кошкин, в настоящее время, нахожусь дома на маминых пирожках, ранее я уже «тупо» отсидел в Вашем СИЗО по обвинению в совершении убийства Колчакова, которое я, естественно, не совершал! По выходу, я получил пинок под зад, который сильно болит! А данное убийство совершил ООР… Воровский по кличке «Хомяк».Сам Воровский в настоящее время уже умер, после того, как побывал у оперов в «Борзовке», и затем был отправлен ими в Северную тюрьму. А дело, по-честному, было так! Два месяца назад, одновременно, освободились из зоны Царандой и Воровский! Они приехали домой в Зефировку. Царандой и Воровский пришли ко мне домой и сказали, что ним в зону приходила «малява» о том, что Колчаков «работает на ментов». И Колчакова решено «принародно» зарезать, как Иуду. Царандой и Воровский мне сказали, что я должен идти с ними к Колчакову, что убивать Колчакова будет Воровский. А я буду «учиться» у него, как правильно это делать. Мы пошли. В бараке Колчакова было полно местных жуликов. Воровский всем сказал, что «Колчаков предатель и его надо зарезать». После этого он взял бутылку из-под водки и разбил ее. Из горлышка получилась «розочка». Он повалил Колчакова на пол и «розочкой» перерезал ему горло. После этого все дожидались, пока Колчаков не истечет кровью. Образовалась большая лужа… Потом Воровский вытер с «розочки» свои отпечатки пальцев и приказал, чтобы я взял в руки «розочку». Я испугался и взял... Потом Царандой и Воровский ушли… Потом приехали опера из «Борзовки». Меня забрали за убийство, я написал «Явку с повинной», где оговорил себя и сознавался в убийстве Колчакова. В итоге, три трупа в нашей Зефировке, как смеялись в одной советской комедии: «В общем, все умерли!»
Потом, всё моё время работы в Уголовном розыске, за конкретные преступления наказывали, часто, не тех людей, которые их фактически совершали… По разным причинам. Чаще первый из банды, кто попадал в милицию, осознанно и абсолютно добровольно брал на себя всю вину, и «принимал весь огонь на себя»! И жулики не роптали:
-Совершил, то я, гражданин начальник, «много» чего, а за что «сел» конкретно, не так уж это, для меня, настоящего пацана, важно!.. Зато всех спас!