Письмо Ганса Симона к своему отцу от 21.07.1941
"Дорогой Папа!
Большое, большое спасибо тебе за сигареты. Они всегда прибывают, когда больше нечего курить. Вы даже не можете вообразить, какая радость меня охватывает, когда я получаю такое толстое письмо.
Я хочу вам многое рассказать, но обо всем по порядку. Во всяком случае, эту забавную кампанию нельзя назвать "скромной". На протяжении всего похода мы на одном месте не простояли более 24 часов. Так что вы можете себе представить, как это отличается от гражданской жизни. Бои идут каждый день.
К этому следует добавить снайперскую войну. Русские снайпера стреляют издалека, поэтому чтобы продолжить путь нужно сначала их убить.
У нас еще не было такого сильного врага. Он обороняет свою позицию, пока он не умрет, русский стреляет, даже если ранен. Теперь он является мастером в камуфляже.
Еще я заметил одну вещь: с тех пор как я попал в Советскую Империю, я никогда не встречал счастливых и радостных лиц. Горечь была отражена на их лицах. Возможно это был страх перед немцами. Сегодня я увидел русского, который улыбнулся.
Нередко я видел, как они молятся и целуют кресты, которые у них были на шее, как дядя Эрнест, целовал. Церкви все еще стоят. Но я не смог убедить себя в том, что они находят им применение.
Я видел деревни, хуже, чем в Польше, дома ветхие. Некоторые из домов были заброшены. Деревни разрушаются и становятся пустыми. Все мрачно. Теперь я понимаю и голод. В Литве такие условия преобладали. В Латвии все же чувствовалось влияние Германии. Жаль, что моя фотокамера не работает. Вы должны были бы увидеть фотографии и эти условия хотя бы один раз.
Возможно, то же самое было и в прошлом? Русские разбили лагерь перед нашими оборонительными позициями. Они явно преследуются своими пулеметами, когда идут в атаку. Мы хотели перебить их, когда они оказались в поле нашего зрения. Но когда они начали стрелять, там начался настоящий фейерверк. Стреляли зенитные, легкие и тяжелые пулеметы и мы. Весь край леса был в облаке пыли. Это была самая чистая охота на зайцев.
Мы снова кипим. Кругом такое что даже не знаем, что происходит: все стреляет и горит, позади и перед вами, справа и слева. В 20 км перед нами - лес глубиной в 100 км. Мы надеемся пройти через это место безопасно.
К сожалению, нельзя писать все, что вас интересует. Я надеюсь, что смогу рассказать вам обо всем попозже. Между прочим, я встретил капрала в штабе полка, у которого был Baltenkreuz. Когда я разговаривал с ним, он выразил радость, что я знал Baltenkreuz, одно слово дало другое, и в ходе беседы выяснилось, что его зовут Вальтер, и он знает пастора Шрундена ван Бойнингена. Он также знает дядю Эрнста по имени Барон Виркс (?) Ему он тоже известен. К сожалению, наш разговор был прерван, потому что он был вызван исполнять роль переводчика.
Товарищи рассказали мне, что он был в штатском у С.А. Штандартенфюрера. И вот уже долгое время я не был в штабе полка, который расположился далеко от нас. Вчера нам очень повезло, позавчера мы провели жесткую атаку и отбили две русские батареи плюс 4 танка и уничтожили много пехоты.
Затем мы остались на ночь, а на следующее утро велосипедный отряд отправился на разведку железнодорожной линии перед нами.
По их сообщению, в поле они обнаружили русский танк. Мы быстро вытащили Пак, а велосипедисты продолжили свой путь.
Русские позволили велосипедистам подняться на высоту и встретили их градом огня и попытались закрыть кольцо позади них. А потом начала работать артиллерия. К счастью, у русских был полукруг. Разведывательный взвод смог тогда оторваться от врага.
Но что, если бы нас стали обстреливать с трех сторон с нашими транспортными средствами? У нас часто так бывает. Бог всегда чудесно охраняет меня. И поэтому я надеюсь, что он держит меня за руку. Что ж, дорогой Папа, большое, большое спасибо тебе за все.
Кстати, у тебя есть мое самое длинное письмо из этой кампании. Если можете, отправляйте мне сигареты как можно чаще. Я их всегда делю как минимум на 7 товарищей. Канцелярские товары и особенно конверты мне нужны в ближайшее время. Всего хорошего.
Приветствую всех искренне дома
Твой Ханси"
оригинал письма