А потом я не выдержала. Не выдержала — решила снова хоть одну минуту побыть искренней. Я досчитала до 10. Желание не прошло. Я надеялась, что ты не услышишь, но ты был ещё здесь. Ты сосредоточился (наверно).
Я сказала простую фразу. Фразу о том, что я скучаю. И в этот миг что-то взорвалось. В глазах потемнело, пульс бешено застучал. Я поблагодарила себя за то, что я ничего не ждала. Я знала, какой ты, поэтому ничего не ждала. Мне просто вдруг стало важно сказать о том, что я чувствую. И настолько же было плевать, что ты думаешь по этому поводу. Потому что единственное, что я могу честно — говорить о своих чувствах. Это делает меня капельку лучше.
Я бы очень хотела расплакаться. Как раньше: разреветься от души, искать причины, несовершенства, сравнивать себя. Хотела бы искренне однажды обрадоваться, увидев тебя: жертвовать работой, жертвовать хобби или сном, только чтобы глаза напротив — напротив, как ты любишь.
Хотела вновь заиметь силы и терпение: помнишь, тот самый морозный день — я трясусь час двадцать в маршрутке, путаю корпуса, тогда телефон сел, я плачу от отчаяния и холода. Мне хочется согреться, хотя бы чай, но я слышу лишь ледяной голос охранника с требованием купить бахилы. А потом встреча: из последних сил, из последней капли терпения. И ты больной стоишь такой, губы красные, словно рот полон крови, но посмотри на меня: мы бы могли посоревноваться, кто из нас более несчастный. Я переживаю, что не купила тебе бутылку воды и вкусный йогурт. А потом ещё полтора часа на трамвае обратно, где я сижу у печки, подкладывая под неё то ноги, то руки, чтобы хоть немножко перестало трясти.
А потом, помнишь, эта крохотная забота: отправить тебя пьяного, как мартовского кота, домой на такси или бросить всё, примчаться с упаковкой аспирина. А зима такая холодная, тоскливая и серая. Последние 280 на карте. Я иду в аптеку за таблетками для желудка. 281. Чертов рубль, из-за которого я иду в следующую аптеку, пока не нахожу за 240. Я не сдаюсь, развожу лекарство и заливаю его в тебе. Я стою на коленях на полу, чтобы поддержать твою голову. Да и плевать мне на джинсы, как и на колени.
А потом я болею два месяца физически. Ещё примерно столько же —морально. И никто не приходит.
Я говорю тебе, что скучаю. Кажется, я безбожно вру. Ты ждёшь, что я завтра приеду, а мне лень поставить будильник на утро.